Елена Белова - Сердце феникса

Таня сдавленно вскрикнула — вместе с голосами из коридора и соседних палат — с потемневшего, багрово-оранжевого неба на них смотрело исполинское лицо. Человеческое лицо.

Китай.

27 июля 2024 года.

12 часов 45 минут.

Ван Лин любил при случае пустить пыль в глаза знакомым, как бы невзначай ввернуть пару фраз о месте своей работы… Действовало прекрасно: узнав, что Ван трудится не где-нибудь, а в Доме Правительства, юные девушки становились ласковыми и милыми. Страсть к замужеству с высокопоставленным человеком у китаянок в крови. И не столько деньги важны в таком браке, сколько честь семьи и влияние.

Недоверчивым парень показывал свой пропуск, который, как все знали, подделать нельзя. Все было честно — он и правда работал с министрами и другими важными людьми. Только забывал сказать, кем. Юный Ван Лин трудился по протекции родственника «младшим помощником», а проще говоря, курьером, разнося по приемным минеральную воду, свежие газеты и все, с чем пошлют…

Сегодня, например, послали на недостойную работу. В дурацкий мини-зоопарк. Проклиная президентов и королей, которые в последние полгода взяли за правило дарить коллегам по управлению экзотических животных с глубокомысленными комментариями, Ван поплелся на первый этаж.

Зверинец встретил его рычанием, визгом и метко брошенной банановой кожурой. Чудом не поскользнувшись, Ван спешно зажал нос. Кроме дикого шума, зверинец поражал таким скверным запахом, что у бедного парня глаза заслезились… К счастью, помощник смотрителя, пожаловавшись на необычайно беспокойное поведение подопечных, вручил недовольному Вану средство от этой неприятности. Заглянув в пакет, Ван увидел…противогаз!

— Бери, только он и спасает, — кивнул помощник, представившийся как Су, пытаясь одновременно призвать в порядку ополоумевшую чернобурую лису — та металась по клетке и безостановочно лаяла, то и дело бросаясь на прутья, — Да что ж творится сегодня…

Пожав плечами, Ван налепил противогаз на лицо и занялся уборкой… Жалко, что уши не закроешь. Хотя можно включить музыку. Он включил «ушки» и вопли беснующихся птиц перестали его волновать…

Клетки чистились легко, поддоны вынимались без затруднений, новенький противогаз исправно подавал свежий воздух с ароматом сосны, музыка была отличной (новая группа, «Гули», могла переорать наверно, даже сирену тревоги), так что работа шла быстро и успешно, пока Ван не обратил внимание на обитателя очередной клетки — крупная синеперая птица вдруг судорожно взмахнула крыльями, разинула клюв… и рухнула на пол. Что случилось? Знаменитый птичий грипп? И вон еще одна птичка, бескрылая, покачавшись на тонких ногах, повалилась на подстилку… И попугаи все на полу… Духи предков, в чем дело?

— Смотритель… — хотел позвать юноша, но маска не пропускала его голоса. Он шагнул в соседнюю комнату, к Су, но представившаяся картина заставила его оцепенеть…

В этой комнате тоже все лежали… Черная лисица, оскалив зубы, так и застыла у прутьев, только хвост судорожно подергивался…

Пушистый зверек вытянулся без движения на усыпанном стружкой полу… А вон там еще один… Мартышка безвольно повисла на жердочке… И крупный зверь, из кошек, только что бивший тяжелой лапой по прутьям, затих… И еще!

Все… И Су. Он лежал у выхода, не дойдя до прозрачной двери на два шага… Пальцы еще сжимали наполненный шприц…

— Смотритель… — упавшим голосом позвал Ван, но тот не шевельнулся… Никто не шевельнулся…

Да что же это такое?..

— Ты умрешь! — заорал ему в ухо чей-то жуткий голос, и Ван в ужасе отскочил, прижался к стене, покрывшись холодным потом… задыхаясь, обвел глазами застывшее «мертвое царство» и только тут сообразил, что «ушки» просто выдают начало новой песни «Гулей», хит сезона «Всех ждет смерть». Дрожащими руками Ван стащил наушники и отшвырнул, как ядовитую змею, как тарантула… «Ты умрешь!» — снова донеслись слова из «ушек» и грянула музыка… Не чувствуя под собой ног, Ван выскочил из жуткого зверинца, забыв снять маску… Он почти бежал по коридору, нащупывая медальончик, который выдают здесь каждому, на экстренный случай. Даже уборщику.

— В зверинце беда! — закричал он, забыв представиться, забыв, что его не слышно, обо всем забыв, едва из рации послышался первый шорох… — В зверинце… — и он замолк.

На полу… впереди… лежали бумаги… Просто лежали. Их никто не собирал… Из-за поворота коридора виднелась изящная женская рука, с лунным браслетом на тонком запястье… застывшая на одном из листков…

А рация молчала… На негнущихся ногах Ван сделал несколько шагов. Вперед. Да… На золотистом покрытии лежала девушка-секретарь, Винь, он как-то звал ее на танцы… И не одна. У лестницы неподвижно лежали министр Во и его охранники, дальше схватилась за горло чиновница из Хонов…

А рация молчала…

Чувствуя, как начинают шевелиться волосы на затылке, Ван поднес к лицу рацию-медальон… пальцы наткнулись на маску.

Противогаз. Он был в противогазе, поэтому он уцелел. А остальные…

Так это… Это… Все отравлены… Все? Он заметался по комнатам, распахивая двери туда, куда еще вчера не смел бы даже постучать… Всюду, всюду, всюду…

Они лежали везде. Кто-то успел встать и подойти к окну, кто-то лег прямо на рабочий стол, на панель компьютера… Кто-то успел достать таблетки…

А рация молчала.

Было очень тихо.

Комнаты, Дворец, улицу за окнами накрыла плотная тишина… Ни автомобилей, ни шумной толпы…

Юноша бессильно прислонился к стене у пальмы, не зная, что делать… И в этот миг в вестибюле возникли люди. Целая группа, десять человек, одетых в одинаковую черно-красную одежду… Просто появились, как из воздуха. Осмотрели усеянный мертвыми телами пол и, усмехнувшись, стали подниматься по лестнице, о чем-то переговариваясь на незнакомом языке.

Холодея, Ван смотрел, как они спокойно перешагивают тела на ступенях, как женщина с кроваво-красными волосами наклоняется над министром обороны, и ее глаза из-под крыла волос сверкают нечеловеческим алым блеском… И как она вдруг поворачивает голову в его сторону, а потом вытягивает руку…

Нет! Она не могла заметить его, не могла, это стекло у лестницы прозрачно только в ту сторону. Нет… От группы вдруг отделились два человека (человека?) и двинулись в его сторону…

Нет!

Потеряв всякое самообладание, Ван рванулся… и выбежал на замершую улицу. Под черное солнце.

США.

Белый дом.

27 июля 2024 года.

14 часов.

— Мистер Президент, Китай замолчал.