Александр Чернобровкин - Слово о граде Путивле

– Да вот надо водяного ублажить, чтобы с уловом был весь год, – ответил рыбак. – Приготовил ему петуха черного.

– Это надо, – согласился стражник, с лязгом выдвинув засов, закрывавший калитку в воротах. Выпустив Вдового из посада, пожелал: – Удачи тебе!

– Спасибо!

– Спасибо в карман не положишь! – пошутил стражник. – Если год будет уловистым, угостишь рыбкой.

– Обязательно, – пообещал рыбак.

Сысой Вдовый и без напоминания дал бы стражникам рыбы даже в плохой год, потому что часто шел на рыбалку или возвращался с нее ночью, а от них зависело выпустить-впустить его или нет. И вообще, он не умел отказывать людям. Кто бы что ни попросил, в долг или без возврата, Сысой всегда отдавал. Поговаривали, что он и жену с детьми так отдал смерти: та в шутку спросила, думала, откажет, как все делают, а Сысой согласился. Смерть от удивления пожала плечами и забрала всю его семью. Это была одна из причин, почему он до сих пор ходил во вдовцах. Вроде бы работящий мужик, не злой и не старый, только недавно за тридцать перевалило. Понятно, девки его чурались, потому что на тот свете души супругов соединяются и вторая жена останется без пары, но на посаде вдовых баб было чуть ли не больше, чем замужних, но ни одна из них не решалась выйти за Сысоя. Жить в нищете да еще и бояться, что тебя в любой момент смерти отдадут, – нет, лучше остаться вдовой. Поэтому и дали ему прозвище Вдовый.

Лодка Сысоя стояла на берегу реки, на цепи, обведенной вокруг ствола дерева и замкнутой на замок. Всю зиму она пролежала на берегу вверх дном, а когда с реки сошел лед, рыбак законопатил ее, просмолил по-новой и подтащил к воде. Завтра он собирался первый раз в этом году поставить сети. Вода еще не прогрелась, на хороший улов рассчитывать не приходилось, но даже несколько рыбешек помогли бы переждать до лучших времен.

Сысой отомкнул замок, закинул цепь в лодку, положил в нее весла, оттолкнул от берега и запрыгнул сам. Он погреб к глубокому омуту чуть ниже посада. Реки он знал, как свои пять пальцев, и даже в темноте безошибочно, по едва заметным силуэтам берегов, мог определить, где находится. Перед омутом он перестал грести, лодку сразу начало разворачивать бортом к течению. Проплывая над омутом, Сысой Вдовый опустил в воду безголового петуха и произнес заклинание:

– Вот тебе, дедушка-водяной, гостинец с весной! Люби нас да жалуй: чтоб дождь был вовремя в поле и рыбы в неводе вдоволь!

Ниже по течению вскинулась огромная щука и с шумом упала в воду, подняв волны. Лодку рыбака покачало на этих волнах.

– А больше у меня ничего нет! – крикнул Сысой в ту сторону, где плеснулась рыба, решив, что жертва показалась водяному слишком маленькой.

Рыба больше не плескалась, поэтому рыбак огорченно вздохнул: угробил птицу зазря. Он развернул лодку против течения и погреб к посаду. Обратная дорога была намного труднее, потому что отвык за зиму махать веслами.

Впереди послышались всплески весла – кто-то плыл навстречу. Сысой Вдовый перестал грести, развернулся к носу лодки, чтобы посмотреть, кому еще не спится ночью. Это была узкая короткая одноместная лодка-долбленка. В ней сидел и греб одним веслом грузный низкорослый мужик с непокрытой головой. Хотя лицо его разглядеть в темноте не удавалось, Сысой был уверен, что не знает этого человека. Встречный перестал грести и поздоровался:

– Доброй ночи, Сысой!

– И тебе доброй ночи! – ответил рыбак, перестав грести. Теперь обе лодки, развернувшись боком к течению, рядышком медленно плыли вниз. – А ты откуда меня знаешь? Что-то я тебя не припомню.

– Забыл, значит?! – насмешливо произнес мужик в долбленке. – На свадьбе у тиуна кукушкинского мы с тобой рядом сидели.

– Так это когда было! – сказал в оправдание Сысой.

– А ты что, рыбу ловишь? – перевел разговор мужик. – Вроде бы рано еще, вода холодная.

– Рано – не рано, а когда есть нечего, будешь в любое время ловить, – тяжело вздохнув, ответил Вдовый. – Завтра сети поставлю, а сегодня водяному жертву приносил. Зря петуха извел, мал он показался водяному.

– С чего ты взял?

– Я на речке всю жизнь провел, знаю, когда ему нравится, а когда нет. Если щука возле борта всплеснулась – не к добру это.

– Много ты знаешь, – насмешливо произнес мужик. – А петух у тебя, действительно, последний был?

– Вот тебе крест! – перекрестился рыбак.

Мужик дернулся, будто его кнутом стегнули.

– Да верю, верю! – торопливо произнес мужик и гребанул веслом, разворачивая долбленку носом вниз по течению. – Ну, бывай, Сысой! – произнес он и очень быстро заработал веслом, загребая по очереди с правого и левого борта.

– И тебе всего хорошего! – пожелал Сысой, разворачивая лодку носом против течения.

– Будешь в Кукушкино, заходи в гости, – донеслось из темноты.

– Обязательно зайду, – пообещал рыбак. – А как тебя зовут?

Ответа он не услышал, видать, мужик на долбленке далеко уплыл. Зато неподалеку от лодки, ниже по течению, как раз над омутом, опять вскинулась огромная щука. Сысой огорченно вздохнул, что такая рыбина не попадается ему в сети, и погреб к посаду.

5

На святого Василия – «выверни оглобли» по всей Руси проводили ярмарки по продаже скота, телег и упряжи. В этом году Василий попадал на понедельник, поэтому торговать скотом начали в воскресенье. На выгоне возле посада собралось много путивльского люду, приезжих из ближних и дальних сел, заезжих русских и иноземных купцов. Путивльские в основном продавали телеги, повозки, колымаги, дровни, разнообразную недорогую упряжь, изредка корову, пару овец или коз. Заезжие русские купцы торговали гуртами скота из своих волостей. Иноземцы предлагали мохнатых варяжских тяжеловозов, резвых угорских иноходцев, грациозных византийских рысаков, низкорослых, выносливых, половецких лошадок и дорогую сбрую и скупали товары местного производства.

Сысой Вдовый утром потрусил сети и удивился богатому улову. Рыба попалась не крупная, но много для этого времени года. Солить ее было нечем, обычную еду пресной ел, поэтому рыбак понес почти вес улов продавать. Ярмарка, конечно, была по продаже скота, но и по свежей рыбе народ соскучился. Скоромное есть нельзя, а вяленая и соленая рыба надоели всем под конец Великого поста. Ожидания Сысоя оправдались, рыбу расхватали мигом. Цену он не заламывал и торговаться не умел. Собьет покупатель цену чуть ли не в половину, Вдовый не возражает. Помогло ему то, что покупателей на его рыбу было много, большинство брало, не торгуясь. Распродав товар, рыбак закинул на плечо мокрый пустой мешок и пошел по рядам смотреть, кто что и почем продает и покупает. Ему бы и самому не помешала корова или хотя бы коза, но вырученных денег едва хватит на соль для засолки следующих уловов, хлеб для еды и репу на рассаду. В прошлом году нечего было сажать на огороде, отдохнула земля. Только чеснок вырос, но от этой заразы захочешь не избавишься.