Марина Дяченко - Уехал славный рыцарь мой

- Никто не знает! Она носила разъем на лбу, а потом оказалось, что это диадема.

Я вспомнила ее издевательский хохот. Поежилась. Плотнее закуталась в мантилью.

- А вот тут... - Диего полез в монитор пальцем. Я сильно ударила его по руке, он зашипел от боли и убрал руки за спину. - Я хотел сказать, что, может быть, запрограммировать его просто на измор? Аккумулятор у него здоровский... он может ее как взять в объятья, так и... не выпускать. Если она первого порядка, то умрет от жажды или сердечного приступа. Если второго, то ее может в какой-то момент закоротить.

- Она колдунья.

- Она прежде всего баба! Вы же сами говорили.

Я поморщилась. То, что еще четверть часа назад казалось мне верным шансом, теперь уплывало из рук, оборачиваясь несусветной глупостью.

- Технически это возможно, - бубнил у меня над ухом Диего. Если даже Синко... Синко!

Я не успела оглянуться, а он уже расталкивал спящего мавра.

- Синко! Синко, вставай! Есть работа!

- Приказ от сеньора Аманесера?

- Да! Именно приказ! Иди сюда, вот...

Синко подошел к монитору. Он сильно исхудал, одежда болталась на нем, сквозь прорехи проглядывало иссохшее коричневое тело.

- Хочешь есть, Синко? - спросила я.

- А? Что? Нет, спасибо, сеньора. Где работа?

- Вот! - Диего ткнул пальцем в монитор, и на этот раз я не стала его останавливать. - Надо тут прошить один мотивчик. Сможешь?

* * *

Этот не стал отказываться от еды. Все биологические процессы протекали в нем с повышенной интенсивностью - за те несколько часов, что прошли от установки чипа до завтрака, на гладких щеках рыцаря появилась щетина, и он потребовал у слуг бритвенные принадлежности.

Волосы на его голове по-прежнему торчали "ежиком". Левый глаз был закрыт аккуратной повязкой, но мне хватило и правого, карего, чтобы ощущать себя неловко. Рыцарь не сводил взгляда с моего лица, а я не осмеливалась стыдилась? - посмотреть в ответ.

У него была мягкая улыбка, немного неестественная. Безукоризненные манеры. Тяжелые руки, порхающие над столовыми приборами, как птицы. Плоские чистые ногти.

- Что вы так смотрите на меня, молодой друг?

Диего и в самом деле таращился, забыв о приличиях

- Давным-давно мне снилось, что я сижу за столом в обществе дамы, чья красота забивает дыхание, и странного юноши, который меня разглядывает... Вы верите в предначертание, сеньора? Я фаталист. Все подвиги, совершенные мною на полях и на перекрестках, все убитые колдуны и великаны - дань Судьбе, которая издавна благосклонна ко мне... Только однажды я встретил рыцаря, который был сильнее Судьбы. Потому что им двигала Любовь...

Он вытер губы салфеткой. Даже сидящий, он был много выше и Диего, и меня

- Благодарю вас, сеньора, за прием и за угощение, однако солнце уже высоко, и дорога ждет меня...

Я вышла проводить его на крыльцо. Почти не хромая, он подошел к высокому гнедому жеребцу, уже оседланному и снаряженному, готовому в дорогу

- Сеньора .. я благодарен Судьбе за счастье увидеть вас. Благословен рыцарь, совершающий подвиги вашим именем. Я не знаю своей новой участи... но мне кажется, она близка. Прощайте!

Он вскочил в седло. И, обернувшись, вдруг подмигнул своим единственным глазом - сверху вниз:

- Не думайте, что вы в чем-то передо мной виноваты... Это Судьба.

И направил коня на дорогу.

* * *

Девять дней зеркальце оставалось темным.

Девять ночей Диего сидел на крыше, сшибая моховых звезд и "огненных мулов". В пушке стоял теперь аккумулятор Синко - этот был меньше, чем источник питания от рыцаря-фаталиста, но куда лучше, чем старый пушечный аккумулятор.

- Он все равно спит, - сказал Диего, с сожалением глядя на мавра. - А так он заснет чуть крепче, вот и все.

Девять дней мы сами жили, как во сне. И мне, и Диего было ясно, что если наш план сорвется - Аманесера не спасет уже ничто.

Я держала голову высоко - так высоко, как только могла. Мне казалось, что слуги шепчутся за спиной. Мой рыцарь попал в капкан донны Фуэнте - и виной этому была его дама, она и больше никто. Так, мне казалось, шепчутся служанки

Я велела поставить кресло в гостиной перед парадным портретом Аманесера. Рыцарь рассвета стоял, опираясь на копье, в полном боевом облачении, с опущенным забралом шлема. Я сидела перед ним, вышивая олеандры, собирая слезы в маленький сосуд, висящий на шнурке у меня на шее.

На десятый день зеркальце засветилось. Я увидела отблеск костра на панцире, забрало темного шлема и ущербную луну в небесах - ту же луну, что висела сейчас над нашими головами

- Я снова свободен, - сказал Аманесер. - И я люблю вас, донна Клара. Ждите.

* * *

Диего избегал меня. Не смешил, не восхищался, не улыбался, глядя в глаза. Порывался даже уйти - но не ушел, дворецкий заваливал его поручениями - и он делал все, даже самую грязную работу. А по ночам сидел на крыше рядом с пушкой.

Он начал курить Раздобыл где-то трубку. Курил плохой табак, который покупал у слуг. Кашлял, смахивал слезы с глаз и снова курил.

Однажды ночью я поднялась на крышу. При виде меня Диего едва не проглотил свою трубку.

- Сеньора...

Я опустилась рядом.

- Диего... Для того, чтобы быть верной моему рыцарю, мне вовсе не нужно играть с вами в прятки. Аманесер здесь, - я прижала руку к груди - Моя любовь к нему - как восход солнца... разве можно оскорбить восход? Разве можно его принизить?

- Но сеньора, мне показалось...

- Я верна моему рыцарю так совершенно и полно, что с благодарностью принимаю и ваши чувства. Настоящая любовь не может унизить или оскорбить. А донна Фуэнте - в самом деле опасная колдунья, и ведь мы знаем, что наидоблестнейший рыцарь однажды может потерпеть поражение.. Вы доказали свое благородство, Диего. Давайте снова будем друзьями.

Он молчал.

Была безлунная, спокойная, тишайшая ночь. Над крышей и над башней, над фонтаном во внутреннем дворике и над нашими головами лежало звездное царство - россыпь жемчуга на черном бархате. Звезды мерцали в остывающем воздухе.

- Смотрите, - я протянула руку. - Видите, вон та розоватая звезда?

- Вижу...

- Рядом с ней, левее... Звезда не такая яркая, но это любимая звезда Аманесера. Она называется Тэмма.

- А у нас в поселке, - он наконец-то улыбнулся, - ее зовут Хвостик. Потому что все созвездие - видите, три звезды, еще две крестом и те четыре звезды - называется Песья Случка. Я прошу прощения, сеньора, но оно в самом деле так называется. А то, что прямо у нас над головами - четыре звезды полукругом, - это Гребень...

Я улыбнулась в ответ. Поселяне называют звезды в меру собственного разумения - но куда им до рыцаря Аманесера, у которого в машине стоит астрономическая программа под названием "симулятор Вселенной"...