Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

В ожидании трапезы, чтобы как-то отвлечься от неуютного окружения, Оля спросила магистра:

- А кто такая пророчица под вуалью и те семеро, о которых вы говорили? Какие-то могучие маги?

- О нет, милое дитя, не маги. СЕМЕРО - великие боги, сотворившие наш мир Вердану, давшие ему жизнь и силу. Владыка Стихий, Вседержитель - первый, вторая - Хранительница, Соединяющая Судьбы, Справедливый Судия, Творец Законов - третий, Созидатель Прекрасного - четвертый, Целитель - пятый, Торговец и Странник - шестой, Пророчица под Вуалью - седьмая. Они слишком сильны, и, чтобы не привлекать внимания Владык попусту, лишний раз лучше не оглашать их имен. Тот предмет, к которому мы направляем свои стопы, один из великих и самых загадочных артефактов, сотворенных Седьмой на заре мира, - вдохновенно, похоже тема была по сердцу, поведал маг.

- Но если он такой нужный и великий, почему стоит посреди леса, а не в месте поприличнее? - озадачилась девушка, считавшая, что важным реликвиям место в музее или закрытом хранилище.

- Не все творения богов могут быть перемещены, дитя, - принахмурился Коренус, готовясь продолжить лекцию, но тут же забыл о великой семерке и оживленно потер ладошки, восклицая:

- О, вот и наш ужин!

Большой поднос глухо хлопнулся об стол. Никаких попыток протереть столешницу трактирщица не предприняла, наверное, придерживалась старого принципа 'до трех сантиметров не грязь, больше - само отвалится'. Пометав миски на стол и водрузив перед Олей кувшин молока и почти чистую (ну лоснилась жирком самую малость, и что с того) кружку, женщина отцепила со связки на поясе и хлопнула три местами ржавых совершенно одинаковых ключа.

- Первые три комнаты, дверь вон та, слева - ваши, четвертая - этого. - Рука махнула на безмятежно посапывающего алкаша.

- Спасибо, хозяюшка, - поблагодарил Коренус и с намеком осведомился:

- Что-то тихо у вас нынче.

- С чего шуму-то быть? - совсем не любезно буркнула женщина. - Это при деде-покойничке паломники в леса так и перли, а теперь, если в Камару надоть и то, через Лимсин едут, мало ли какой твари из Фодажа выглянуть захочется. Сюда лишь голытьба забродная попадает или ретивые добытчики…

- Твари? Какие? Задрали кого? - придвигая к себе миску с пышущей жаром, малость подгоревшей кашей и разваренным мясом, не по-хорошему оживился Ламар.

Оля, осторожно нюхавшая молоко, поникла. Так она и знала, что с этой 'прогулкой по лесу' дело добром не кончится.

- Не-е, если в сам лес не соваться, пугают токмо. Мы-то привычные, а у ентих, кулей деревенских все поджилки трясутся, как морловагу завидят или шатунца, - с презрительной горечью поведала трактирщица, - а нам тут хоть самим без постояльцев с голодухи подыхай. Уж и мебель почти всю по случаю запродали…

- Хмм, - озадачился Коренус то ли поведением лесных тварей, то ли состоянием каши, ни в какое сравнение не шедшей с божественным вкусом проглоченных котлеток девы Оли.

Но с расспросами маг не полез, наверное, решил все, что надо, колдовством вызнать. Взяв ложку, принялся уписывать содержимое миски и прихлебывать пиво. Рыцарь, в странствиях какую только дрянь жрать не привыкший, присоединился к ужину столь же рьяно, с той лишь разницей, что пил больше, хоть и кашу лопал за троих. Видя, что постояльцы жрут в три горла, хозяйка как-то криво усмехнулась и убралась на кухню.

Девушка еще раз оценила сомнительную чистоту кружки и все-таки слазила в рюкзачок за складным стаканчиком. Кувшин, чтоб молоко не кисло, даже такая неряха держала в чистоте. Так что, взяв краюху хлеба и налив в походный стаканчик молока, Оля стала кушать. Как ни подводило живот, а горелая каша и белесая гусятина желания снять пробу не вызывали. Чтобы окончательно не отбить стрессом аппетит, девушка не расспрашивала магистра о том, кто такие эти морловаги и шатунцы.

Хлеб, пусть черствый, а все равно вкусный, пошел на ура. Тараканов, способных покуситься на ужин несчастной девы, не появлялось. Может, рыжие усачи были столь впечатлены позорной кончиной своего соплеменника, что решили оставить его смерть неотомщенной?

Через некоторое время, наполняемое похрапыванием алкаша в углу, квохтаньем-гоготом и приближающимся помыкиванием-помекиванием, хозяйка снова вынырнула из глубин чадной кухни и лениво спросила:

- Девка с поля скотину пригнала, велеть ей кому тюфяк взбить? Если пары кругляшей не жалко.

- Староват я уже для тюфяков, хозяюшка, - добродушно отнекнулся магистр, интересуясь больше остатками подливы на дне миски, которую качественно подбирал краюхой хлебушка.

- Давай, - напротив оживился насытившийся рыцарь, отвесил вежливый полупоклон невесте и, прихватив со стола ключ и вещи, споро двинул через залец.

Оля озадаченно проводила взглядом широкую спину, исчезающую в дверях, и с неожиданно вспыхнувшей надеждой уточнила:

- Магистр Коренус, так значит, ваше приворотное заклятье уже развеялось, нам никуда не надо идти?

- Нет, милая, заклятье на месте. Отчего ты так решила? - удивился маг. Голубые, яркие не по-стариковски глаза смотрели взыскующе.

- Но… - девушка мило смутилась, пальцы погладили пустой стакан. - Ламар пошел, если я правильно поняла, чтобы с какой-то женщиной…

- Ты - дева, невеста рыцаря, неприкосновенная до дня свадьбы, а потребности мужской плоти нуждаются в утолении, - поморгав, объяснил очевидное для него пожилой маг. - Разве у вас иначе?

- Считается, что иначе, - задумчиво ответила Оля, но честно прибавила: - Хотя бывает по-всякому, но не так открыто. А если узнают, то могут и совсем поссориться…

- Хм, в таком случае, Ламару повезло, что любовные чары не затмили твоего рассудка, - решил чародей и, отправив в рот последний кусок мокрого от подливы хлеба, умиротворенно погладил натянувший мантию животик.

- Наверное, а то я бы ему этот кувшин на голову надела, а сверху сковородкой добавила, - столь же задумчиво согласилась Оля, переставляя опустевшую емкость из-под молока, и зевнула, прикрыв ротик ладошкой.

- Какая сложная ритуальная кара, - уважительно прокомментировал Коренус и поднялся с лавки. - Пойдем-ка, милая дева. Я тебе обещал из комнаты гнусных кровососов вывести. А потом и прилечь сможешь. На твою долю сегодня выпали тяжкие испытания…

- Да уж, тараканы, летающие чемоданы, и ваш громогласный рыцарь Ламар апофигеем всего! - искренне согласилась девушка и еще раз зевнула. Солнышко не успело опуститься за горизонт, а в сон клонило просто немилосердно, наверное, и правда, истрепанные нервы требовали передышки.

Изгнание мелкой живности не заняло много времени. Коренус только встал на пороге отведенной Оле комнаты, пошуршал в каком-то голубом мешочке на поясе, брызнул несколько капелек чего-то розового, пахнущего клубникой на пол и прогундел под нос нечто неразборчивое.