Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2

      -Я?!

      -Конечно, ты, - поморщившись, ответил Искен: тема эта была ему неприятна, так как вынуждала признаться в том, что он знает о моих бедах куда больше, чем он пытался показать ранее. - Кто рассказал полоумному ученому - между прочим, не отличающемуся особой изобретательностью во всем, что не касается треклятой науки - как Сальватор Далерский пытался активировать проклятый артефакт с твоей помощью? Разумеется, тут уж и Аршамбо смекнул, как провернуть дельце так, чтобы расплачиваться пришлось не ему. Сам бы он до такого, возможно, и не додумался, но пример был превосходен и он не сумел удержаться от искушения.

      О случившемся в Эсворде четыре года тому назад я не любила вспоминать, и слушать пересказ случившегося из уст Искена было вдвойне нестерпимо. Однако к понятной досаде примешалось и другое чувство, усилившее ее горечь. Мое чутье подтверждало слова Искена: я и в самом деле зря поделилась с Аршамбо этой историей - ученый мог сделать из нее именно те выводы, о которых говорил молодой чародей.

      Я помрачнела, и Искен без труда заметил, что его слова попали в цель.

      -Ты не должна приближаться к храму, Рено, - продолжил он, вложив в голос добрую толику сердечности и пристально глядя на меня своими ярко-синими глазами. - Не исполняй просьбу Аршамбо, отдай формулу мне, и я попытаюсь найти заклинание, нейтрализующее чары расплаты, наложенные на портал...

      -И чем же придется расплатиться? - с подозрением спросила я.

      -Магической силой, разумеется, - Искен вновь поморщился, ведь для любого мага потеря силы если не была равнозначна смерти, то, по меньшей мере, сулила безвестное существование в нищете до конца дней своих. Чем сильнее изначально был маг - тем разительнее менялась его жизнь после подобной потери, и оттого талантливым чародеям вроде Искена рассуждать вслух о подобном было особенно неприятно.

      - Если я правильно понял расчеты Аршамбо, то магу моего уровня это грозит потерей силы на десятилетие, не менее. Самого магистра это, конечно, не сведет в могилу, однако он вряд ли в будущем сможет колдовать даже с помощью вожделенного артефакта - в его теле силы не останется даже на то, чтоб образовать магическую связь с короной. А вот что касается тебя... Не хочу обижать тебя, Рено, но я говорю об очевидном: ты очень слабый маг, воздействие чар расплаты для тебя станет фатальным. Могу побиться об заклад, ты не выйдешь из подземелья, и магистру останется только выждать день-другой, спуститься вниз по твоим следам и подобрать корону - голодным болотным гоблинам она без нужды.

      -Аршамбо не мог поступить со мной так!- воскликнула я, безуспешно пытаясь поверить в свои же слова.

      -А почему же его сейчас здесь нет? - вкрадчиво спросил Искен.

      -Его настиг приступ каменной гангрены, - упрямо отвечала я, мрачнея все больше.

      -Как своевременно!

      Мне нечего было ему возразить, слова Искена звучали крайне убедительно. Однако нельзя было забывать, что стояло нынче на кону, и я изо всех сил сопротивлялась желанию ему поверить. "Ради короны он соврет что угодно. Его послали за тем, чтобы выманить у меня формулу и именно это он пытается сейчас сделать! Говорит, что меня хочет использовать ученый маг, но куда вероятнее, что он сам преследует эту же цель, и стоит мне поверить - как голова моя пропадет!" - говорила я себе, с усилием отводя взгляд от красивого лица, выражавшего сейчас сочувствие и симпатию - те самые чувства, которые я когда-то надеялась пробудить в молодом чародее, но понесла жестокое наказание за свою глупую доверчивость.

      -Рено, - Искен терял терпение. - Ты из чистого упрямства сейчас отрицаешь очевидное! Но ты не можешь не признать, что я заронил сомнения в твою душу, и одного этого должно хватить для того? чтобы ты отказалась от мысли добыть корону сегодня. Речь идет о слишком серьезном риске, чтобы полагаться на честность - честность чародея, Рено, уж ты-то должна знать, что она из себя представляет!..

      Тут в его голосе зазвучали нотки горечи, показавшейся мне неподдельной, и сердце мое заныло. Еще чуть-чуть - и я бы повернула Гонория, однако резкий порыв ветра заставил меня поперхнуться и закашляться, а когда я утерла заслезившиеся глаза, то почувствовала, как жгут холодом кожу запястий и лба знакомые чары, напоминая о том, что в путь сегодня я отправилась не только лишь по воле ученого чародея.

      -Допустим, ты говоришь правду, - медленно произнесла я, взвешивая каждое слово. - Но это ничего не изменит, Искен. Я должна выполнить это поручение, у меня нет иного выхода. Мои враги слишком сильны, мне не выдержать этого противостояния, и если я поверну сейчас в сторону - это станет началом непрерывного бегства, на которое, боюсь, у меня не достанет сил...

      -Тебе не по силам эта задача, - промолвил Искен, резко мотнув головой от досады, но тут же выражение его лица изменилось - на нем отразилась тревога. Спустя мгновение я поняла, чем она была вызвана - издали, из гущи тумана, плотно затянувшего подножие холма, на котором мы находились, донесся дробный стук копыт: кто-то мчался по нашим следам. Меня этот звук хоть и взволновал, но не насторожил - я давно уж ожидала услышать нечто подобное. И когда я смогла разглядеть всадников, приближающихся к нам, то не сдержала счастливой улыбки: их нельзя было не узнать - один из них был долговяз, сутул и восседал на своем муле с грацией, свойственной собаке, перепрыгивавшей высокий забор, да так и застрявшей на его верху - разумеется, речь шла о магистре Леопольде. Второй был невысок, кругловат и сочетание ярких цветов его плаща с разноцветными перьями на наимоднейшей шляпе могло смутить даже видавших виды столичных франтов, однако я уже успела привыкнуть к тому, что демоны питают слабость к вычурным одеяниям, а глаз их воспринимает цвета несколько иначе, чем это свойственно людям.

      Не помня себя от радости, я спешилась и побежала навстречу своим друзьям, которых считала едва ли не навеки потерянными.

      -Похоже, вы вновь не получите хорошей рекомендации от своего прежнего хозяина, - растроганно и чуть виновато сказала я демону, заметив, что на попоне его лошади красуется герб Стеллы ванн Хагевен, вряд ли способной столь щедро одарить своего бывшего подчиненного на прощание. Мелихаро обнял меня с прежней сердечностью, а вот магистр Леопольд сначала попытался избегнуть моих объятий, с опаской на меня косясь - чародей справедливо не был уверен в том, что я так уж рада его видеть.

      -Экий вы гнусный предатель! - с укоризной промолвила я, протягивая к нему руки. - Я была уверена, что вы сбежали!

      -Взбредет же вам в голову всякая чушь, - Леопольд, вздохнув с деланным возмущением, покорился судьбе и позволил себя обнять, впрочем, явно ожидая, что я вот-вот передумаю и отвешу ему смачного пинка. - Я попросту устал от ваших глупостей, несносная девчонка. Нет, я догадывался, что для девицы вашего склада ума беседы с полоумными учеными окажутся опасными, и оттого не ждал ничего хорошего от этой затеи со лжеаспиранством!.. Но вы превзошли саму себя - вляпаться в такое скверное дело! Я никогда не имел склонности кого-то спасать и переубеждать, и решил, что пусть мозги вам вправляют эти молодые люди, так рьяно пекущиеся о вашей судьбе. Ну а так как оба они те еще прохвосты, то пусть делают это по очереди - заодно пусть истратят друг на друга излишки хитрости и язвительности.