Макс Крест - Несущий свет
Пятый.
Ондрей вновь обернулся к двери. Страх был так силён, что сойти с места он не мог, топор в руках предательски задрожал.
Шестой…
На косяки двери легли чьи-то окровавленные пальцы. Через миг показалась голова с длинными серыми волосами, местами с проплешинами. Незнакомец ростом был огромен. А рожа-то, рожа какая страшная!
У Ондрея затряслось всё. На глазах навернулись слёзы — он и меня убьёт…
Незнакомец огляделся и пригнулся, перешагивая порог. Ему пришлось пригнуться и, когда он вышел, топор таки выпал из рук лесоруба.
Великан! Очень сильный. Весь в крови. Ужасные раны на груди. Чудные поножи на ногах. И несоизмеримый гнев в глазах.
Сделав ещё два шага по направлению к застывшему человеку, великан остановился. Он смотрел на него пронизывающим взором и, как казалось, видел насквозь.
Ондрей закусил губу. Что-то тёплое и сырое расползалось по ногам.
Великан неожиданно что-то прохрипел. Тут очнулся отец Филип и мир в глазах Ондрея померк…
Одиннадцать лет спустя— Да ты-то тогда вообще обделался и дух вон! — За длинным свадебным столом немало захмелевшие гости разразились громким хохотом. Лишь один не смеялся, то был лесоруб Ондрей.
— Лучше бы помер тогда… а сам-то как бежал, топор бросив, теперь молчишь, а как я до последнего отца Филипа спасти от бандитов хотел — то всем поведал, да только всё не так! — с изрядной долей стыда и обиды, пробурчал Рахел.
Сидевший на дальнем от них краю стола отец Филип слушал препирательства и улыбался. Ох, тогда смеялась вся округа над ними. Не без его подачи, конечно. А как же ещё было поступить? Вот и пришлось приврать изрядно. Он верил, что для пользы дела это не так грешно. Да и что было бы, коли он тогда не убедил бы всех, что ангел — это какой-то рыцарь, неведомо как сюда попавший, да ещё и какими-то зверьми в лесу чуть ли не до смерти задранный.
Да, этот грех священник взял на себя — он соврал всем, впоследствии и самому ангелу, точнее Анхелю — так отец Филип назвал его. Он назвал его в честь своего знакомого священника из далёкой Испании. Они познакомились в Праге давным-давно. Когда ещё сам Ян Гус учился в Университете. Это был очень сильный духом человек. Да и имя у него было соответствующее. Его даже среди священства многие считали без преувеличений ангелом. Потому, благодаря тому Анхелю, отец Филип весьма уверенно сочинил на ходу легенду раненого рыцаря Анхеля Руиза из предместий Мадрида. Который нанялся к одному пану в телохранители, в основном, по дружбе, а не денег ради — что тут, рыцарей нет? А потом, во время событий, которые Папа Мартин V своей особой хартией повелел не разглашать, все упоминания уничтожить и впредь не вспоминать, они вместе с паном перебирались подальше от бушующего Ческе-Будеёвице. В лесу на них напали разбойники. Пана порешили, Анхеля не смогли убить, но покалечили, а потом ещё и волки подрать пытались — Слава Богу, отец Филип услыхал и, как смог, прогнал зверьё.
Так как священник спас ему жизнь, то Анхель решил остаться при храме. И остался.
На деле же всё было несколько иначе. Сейчас уже всё и не припомнить, но попытка смыть кровь и грязь со спящего ангела была ошибкой. Уж какой бес был у того на уме, так и осталось неясно, да он и сам не признаётся, но как только священник коснулся его влажной ветошью, тот встал с такой неистовой ловкостью, что даже безжизненные крылья ему не помешали. Затем он без лишних слов вышвырнул человека из дома — ему не пришлось прикладывать для этого никаких усилий.
Что было дальше, отец Филип помнит урывками, что-то со слов лесорубов, так некстати проходивших мимо, как они сказали. Придя в себя, первое, что увидел отец Филип, это падающий навзничь Ондрей и стоящий у двери, точнее дверного проёма, ангел — без крыльев…
Тогда с минуту простояла зловещая тишина. Завершил её ангел, развернувшись спиной к священнику, сделав два шага внутрь дома и упав без сознания, едва только успев переступить порог. На спине его обильно кровоточили две свежих раны, там, где ранее были крылья. Из ран торчали вывернутые части суставов, справа сохранился кусок кости в 2 пальца длиной.
Растерянность священника была понятна. В доме истекал кровью ангел, павший с небес с опалёнными крыльями, рядом с домом лежал без сознания человек, которого он знал очень давно и ценил, несмотря на его длинный язык. Но первым делом всё-таки решил затащить вглубь дома первого. В доме царил хаос, и отец Филип оставил ангела на время на полу, всё той же злосчастной ветошью закрыв раны на спине в попытке остановить кровь.
После чего он вышел к Ондрею, а тот уже приходил в себя, но был в таком шоке, что ничего связного произнести ещё долго не мог. Когда же спустя некоторое время к горе-лесорубу вернулся рассудок, то священник не преминул попросить помощи. Они расставили по местам мебель, осталось переложить ангела на лежанку. А затем промыть раны и перевязать. Ондрею это далось непросто. Поэтому врать ради успокоения священнику пришлось весьма оперативно. Ондрея то в пот бросало от вида ран, то он холодел всякий раз, когда некий рыцарь подавал признаки жизни. Но тот так и не пришёл в сознание, чему отец Филип был несказанно рад — приди он в себя, и неизвестно, чего следовало бы ожидать.
Но всё прошло хорошо. Только у Ондрея с того дня глаз дёргается, уж до того перепугался да натерпелся. Да ещё Рахел, друг его, такое же трепло, да даже ещё хлеще, наверное, когда в деревню прибежал, то такого наговорил, что местные долго думали, что делать: сидеть тихо по норам или с вилами на штурм к озеру бежать.
Ох, и досталось тогда Рахелу, когда толпа в три десятка мужиков, вооружившись кто чем, пришла на холм к приходу, а там, на скамейке, сидят отец Филип с Ондреем и спокойно обсуждают происшедшее. Оба живые, дверь уже на место поставили — всё в порядке.
Тогда-то и была всем собравшимся поведана легенда о Анхеле Руизе. И все вроде поверили в неё.
— А что же это Анхель тебя так выкинул-то? Вместе с дверью?
— Да переборщил я с вином, думал боль заглушить да успокоить. Боль-то заглушил, а вот со спокойствием промашка вышла. — Выпалил тогда священник и мужики дружно захохотали. Но сразу же умолкли — отец Филип грозно шикнул на них. — Не будите лихо.
Ну а далее всё пошло тихо да гладко. Когда Анхель, очнувшись от забытья, оглядел себя, то видимо понял, что люди помогли ему, и больше так резко не реагировал. За следующие два года он полностью оправился от ран, худо-бедно осваивал местный говор, который давался ему тяжко, но его упорство было понятно — он попросту был тут один, и пришлось учиться.
Он всюду стал ходить за отцом Филипом, говорили с ним о разном, дела делали. Анхель, благодаря «рыцарской» силе, был знатным помощником. А когда погиб в грозу старший лесоруб Любомир, то он согласился занять его место. Работая с двумя болтунами, быстрее речь освоит, решил про себя священник, одобряя данное назначение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});