Александр Дихнов - Три луны Кертории

Собственно, на этом хорошие новости заканчивались. Все остальное, с чем я столкнулась на Кертории, заслуживало оценки «плохо», и рассматриваться могло лишь точное местоположение обсуждаемой проблемы в чрезвычайно узком диапазоне: от «терпимо» до «невыносимо».

Начать с того, что я крайне скверно себя чувствовала — имеется в виду банальное физическое состояние. У меня постоянно болела голова, отсутствовали даже намеки на нормальный сон, периодически поднималась температура, и все это на фоне дикой апатии, когда для того, чтобы произвести любое шевеление, нужно долго себя настраивать и уговаривать. При том что уж на здоровье-то я никогда не жаловалась и оно меня не подводило даже при наличии серьезных оснований. Да я на третий день после того, как милейший герцог Peг пырнул меня ножичком, была куда бодрее, чем просто проведя те же три дня на Кертории… Причина отвратительного самочувствия, правда, была ясна — хоть я прежде на своей шкуре такого и не испытывала, но симптоматика-то очевидна, и называлось это безобразие акклиматизацией. Похоже, нечто — типа химического состава воздуха или воды — настолько не нравилось человеческой части моего организма, что ее слабости удалось впервые взять верх над удивительной силой керторианской. Представлялось даже интересным, а не является ли климат Кертории смертельной угрозой для людей как биологического вида, но на данном этапе интерес этот носил чисто академический характер. Лично со мной все было понятно — до помирать дело не дойдет, и через некоторое время адаптация безусловно состоится. Жаль лишь, что если для многих осознание грядущего выздоровления оказывается достаточной причиной для перехода в умиротворенно-благостное настроение, то я к этим многим определенно не отношусь.

Что дальше? Еда? Это находилось ближе к «терпимо». Лучшее, что можно было сказать о ней: керторианская пища съедобна. Остальные показатели — вкус, качество, разнообразие меню — устойчиво находились в области отрицательных значений. Поскольку по большому счету меня вопросы питания беспокоили мало, то пережить это было легко, однако если у кого-то, хорошо знакомого, скажем, с Ранье, сложилось впечатление, будто Кертория — рай для гурманов, то я порекомендовала бы не спешить заказывать сюда билеты…

Одежда? Ну, это просто — не надо о грустном. Нет, мужской гардероб, как я заметила, был богат как по форме, так и по исполнению, но женский… Средневековье. Дремучее, безнадежное средневековье. Причем нельзя сказать, что среди изобилия платьев, принадлежавших некогда матери Ранье, не было красивых. Отнюдь. Во многих я бы с удовольствием постояла перед зеркалом, если бы они вдруг стали на пару размеров меньше, но только вот такая форма одежды, единственно принятая на Кертории, была, мягко говоря, нефункциональна. Не подходила для тех вещей, которыми я туг собиралась заниматься. Разумеется, я быстро предпринята шаги по исправлению ситуации, но неясно было, во-первых, что из этого получится, а во-вторых — когда. С магазинами же готового платья дела здесь обстояли туго.

Сигареты? Да, это оказалось хуже всего, много хуже, чем я ожидала. Принц был прав и на этот раз — тот факт, что керторианцы в принципе курят, проблему не решил. Я, как и обещала Его Высочеству, провела эксперимент, но результаты его носили самый плачевный характер. Легкое головокружение, тошнота и ни малейших признаков тонизирующего воздействия — вот ощущения после употребления керторианского зелья. А желание покурить нормальную сигарету почему-то никуда не делось… При этом изначально я рассматривала вариант, что курить придется бросать, но из Галактики это выглядело как незначительная неприятность. В конце концов, многие бросают, и что такого? Однако мне явно стоило задуматься, почему в рекламу наиновейших способов освобождения от табачной зависимости вкладываются баснословные деньги. Ведь если бы вся эта суматоха вокруг бросания курить была не очень-то и нужна, то подобный бизнес стал бы убыточным, не так ли? Теперь у меня оставался прекрасный выбор из единственной возможности — терпеть, с чем я себя практически ежечасно и поздравляла.

Что еще можно добавить для полноты картины? А, да, конечно. Люди. Простые, так сказать, керторианцы. Их тут в замке было довольно много — и телохранители, и слуги, и мужского пола, и женского, так что кое-какие выводы относительно народа в целом напрашивались сами собой. И самое лучшее на тот момент определение типичного керторианца, которое я смогла придумать, — это «молчаливая галлюцинация». Ну а как еще можно назвать тех, кто незаметно появляется, когда тебе что-то надо, и столь же незаметно исчезает; кто не скажет ни слова, если не спросить, а в последнем случае ограничится максимально кратким ответом; кто беспрекословно исполнит любой твой приказ; кто кажется полностью лишенными эмоций… Нет по-своему это удобно, когда никто не спорит и не суется с советами, но вкупе с огромным, старинным и довольно-таки мрачным замком его население создавало у меня стойкое и явно угрожающее психическому здоровью ощущение, что я являюсь единственным живым членом экипажа «Летучего Голландца».

Возможно, после всего вышеперечисленного заявление, что главной причиной, вызывавшей у меня безумное раздражение, было нечто совсем иное — а именно полное бездействие, — прозвучит достаточно парадоксально. Казалось бы, испытывая такие трудности с адаптацией к чужому миру, надо тихо сидеть и радоваться отсутствию глобальных катаклизмов, покуда самый сложный период не окажется позади. Но я совсем не радовалась. Во-первых, проблемы типа вялого самочувствия и отсутствия желаемого гардероба решаются куда легче, когда на повестке стоят более серьезные вопросы, тогда мелочи попросту перестаешь замечать. А во-вторых… Как-то не верилось, что мое прибытие на Керторию осталось незамеченным либо вызвало повсеместную реакцию вроде той, какой я удостоилась в замке Галлего. — появилась у нас тут новая герцогиня, и ладно. Нет, я не сомневалась, где-то наверняка велись переговоры, строились или изменялись существующие планы, принимались решения, наконец. И мне совершенно необходимо было знать хотя бы приблизительно, что, где и с чьим участием может происходить. И это далеко не столь любимое мной праздное любопытство воспряло — я всерьез побаивалась Кертории, а в этом смысле нет ничего хуже неизвестной опасности и перспективы быть пойманной врасплох. Я же угодила в информационный вакуум, и если вначале мне думалось, что это ненадолго и события — какие угодно — не заставят себя ждать, то суровая реальность внесла свои коррективы — за три дня не случилось абсолютно ничего. Это ненормально большой срок в сложившейся ситуации и практически предельный для моей нервной системы. Поясняю, я, к примеру, уже не заставляла себя заниматься изучением керторианского языка хотя бы потому, что не могла нормально сосредоточиться на материале. Одним словом, приближался момент, которого лучше не дожидаться, поскольку после наступления оного любые мои действия носили бы не иначе как разрушительный характер.