Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Да, есть, — удивленно ответил Гарри.

— Ну вот, почему тогда они не могут нас защитить? У меня такое впечатление, что мы, невинные жертвы, не виновные ни в чем, кроме того, что взрастили человека, которого хотят убить, — мы можем рассчитывать на защиту правительства!

Гарри рассмеялся; он просто не смог удержаться. Так это было похоже на его дядю — возложить свои надежды на власти, даже в мире, который он презирал и которому не верил.

— Вы же слышали, что говорили мистер Уизли и Кингсли, — ответил Гарри. — Мы думаем, что в Министерство уже проникли.

Дядя Вернон прошагал к камину и обратно, дыша так тяжело, что его здоровенные черные усы дрожали; лицо его по–прежнему оставалось фиолетовым от сосредоточенности.

— Ну ладно, — заявил он, в очередной раз остановившись перед Гарри. — Ну ладно, предположим, в порядке спора, что мы примем эту их защиту. Я по–прежнему не понимаю, почему нас не может охранять этот тип, Кингсли.

Гарри не без труда удержался от того, чтобы возвести очи горе. Этот вопрос ему тоже задавали уже полдюжины раз.

— Как я уже говорил, — процедил он сквозь зубы, — Кингсли охраняет муг-… в смысле, вашего Премьер–министра.

— Вот именно — он лучший! — воскликнул дядя Вернон, указывая на черный экран телевизора. Дурсли видели Кингсли в новостях, когда он незаметно шел позади муглевого Премьер–министра, посещавшего больницу. Это, а также тот факт, что Кингсли постиг искусство одеваться как мугль, не говоря уже об уверенности, которую внушал всем его низкий, медленный говор, заставило Дурслей относиться к Кингсли так, как они определенно никогда не относились к другим волшебникам; хотя, с другой стороны, они никогда его не видели с серьгой в ухе.

— Так вот, он уже занят, — произнес Гарри. — Но Эстия Джонс и Дедалус Диггль более чем пригодны для этой работы…

— Если б мы еще видели их резюме, — проворчал дядя Вернон, но тут терпение Гарри лопнуло. Поднявшись на ноги, он направился к дяде, в свою очередь указывая на телевизор.

— Эти несчастные случаи вовсе не случайны — все эти аварии, и взрывы, и железнодорожные катастрофы, и что там еще случилось с тех пор, как мы последний раз смотрели новости. Люди пропадают, и умирают, и за всем этим стоит он — Волдеморт. Я снова и снова это вам повторяю, он убивает муглей просто ради смеха. Даже туман — его вызывают дементоры, а если вы не помните, что это такое, спросите своего сына!

Руки Дадли дернулись вверх, прикрыв рот. Увидев, что на него смотрят и родители, и Гарри, он медленно опустил руки и спросил: «Их теперь… больше?»

— Больше? — рассмеялся Гарри. — Больше, чем те два, что напали на нас, ты имеешь в виду? Конечно, их больше, их сотни, может, теперь уже тысячи, судя по тому, как они впитывают страх и тоску!..

— Ну хорошо, хорошо, — выплюнул Вернон Дурсли. — Ты нас убедил…

— Надеюсь, что так, — перебил Гарри, — потому что как только мне исполнится семнадцать, все они — Упивающиеся Смертью, дементоры, может быть, даже Преисподы[18], то есть мертвые тела, зачарованные Темным волшебником, — все они смогут вас найти и наверняка нападут. И если вы вспомните последний случай, когда вы пытались скрыться от волшебников, я думаю, вы согласитесь, что вам нужна помощь.

На короткое время воцарилось молчание, сквозь которое, казалось, пробилось из далекого прошлого эхо выламывания деревянной двери Хагридом. Тетя Петуния смотрела на дядю Вернона; Дадли не сводил глаз с Гарри. Наконец дядю Вернона прорвало.

— Но как же моя работа? Как же Дадлина школа? Я не думаю, что эти вещи имеют значение для кучки бездельников–волшебников…

— Вы все еще не поняли? — заорал Гарри. — Они вас запытают и убьют, как моих родителей!

— Папа, — громко заявил Дадли. — Папа — я пойду с этими из Ордена.

— Дадли, — сообщил Гарри, — впервые в жизни ты сказал что–то умное.

Он знал, что сражение выиграно. Если Дадли достаточно напуган, чтобы принять помощь Ордена, его родители пойдут вместе с ним: о том, чтобы разлучить их с их Даддиком, не могло быть и речи. Гарри глянул на часы, стоявшие на камине.

— Они будут здесь минут через пять, — произнес он и, когда ни один из Дурслей не ответил, покинул комнату. Перспектива расставания — возможно, навсегда — со своими тетей, дядей и кузеном была как раз тем, на что он мог смотреть с некоторым воодушевлением, но тем не менее определенное чувство неловкости в воздухе витало. Что можно сказать друг другу после шестнадцати лет взаимной нелюбви?

Вернувшись в спальню, Гарри начал бесцельно возиться со своим рюкзаком, затем просунул пару совиных орешков через прутья клетки Хедвиг. Они с глухим стуком упали на дно; Хедвиг их проигнорировала.

— Мы скоро уйдем, действительно скоро уйдем, — заверил ее Гарри. — И тогда ты снова сможешь летать.

Раздался звонок в дверь. Гарри застыл на месте, затем кинулся вон из комнаты и вниз по лестнице: было бы слишком оптимистично рассчитывать, что Эстия и Дедалус смогут самостоятельно поладить с Дурслями.

— Гарри Поттер! — пропищал возбужденный голос, едва Гарри открыл дверь; оттуда ему низко поклонился маленький человечек в светло–лиловом цилиндре. — Большая честь для меня, как всегда!

— Спасибо, Дедалус, — Гарри чуть сконфуженно улыбнулся черноволосой Эстии. — Как хорошо, что вы согласились на это… они здесь внутри, мои тетя, и дядя, и кузен…

— Здравствуйте, родственники Гарри Поттера! — радостно воскликнул Дедалус Диггль, шагнув в гостиную. Дурслей такое обращение совершенно не обрадовало; Гарри начал подозревать, что они сейчас опять передумают. Дадли при виде ведьмы и волшебника плотнее прижался к матери.

— Я вижу, что вы уже упаковались и готовы. Замечательно! Наш план, как Гарри вам уже говорил, очень прост, — Дедалус извлек из кармана жилета колоссальных размеров часы и внимательно посмотрел на них. — Мы отъедем до того, как отъедет Гарри. Из–за опасности применения магии в вашем доме — поскольку Гарри все еще несовершеннолетний, это дало бы Министерству повод арестовать его — мы отъедем на машине, скажем, миль десять, и только потом Дезаппарируем в безопасное место, которое мы для вас подобрали. Вы умеете водить авто, я полагаю? — вежливо поинтересовался он у дяди Вернона.

— Умею ли?.. Разумеется, я, черт побери, очень даже умею водить машину! — выплюнул дядя Вернон.

— Очень выдающееся умение, сэр, очень, лично я был бы в полнейшем замешательстве от всех этих кнопочек и ручек, — сказал Дедалус. У него явно сложилось впечатление, что таким образом он льстит Вернону Дурсли; последний буквально на глазах, с каждым словом Дедалуса, терял уверенность в плане.