Евгения Белякова - Гринер и Тео. Роза для короля

— Мне пора.

— Да пребудет с Вами благословение Близнецов.

В Тэнниеле, как уже было сказано, постоянно проживало около ста двадцати тысяч жителей. Многие из них имели ценности, которые другая часть жителей была бы не прочь позаимствовать различными способами, не исключающими запугивание, воровство и нанесение телесных повреждений. Эта самая часть обитала в Гнилом квартале — несмотря на свое название, в действительности он не являлся частью столицы, а был, скорее, пригородом. Несколько заброшенных улиц и пара пустырей отделяли его от города. Обычно любой разумный человек избегал соваться сюда, — если в любом другом квартале он рисковал в худшем случае, кошельком (если, конечно, не отказывался его отдать добровольно, тогда можно было смело заказывать место на кладбище), то здесь, на окраине, можно было пропасть не только без вести, но и без следа. Гнилой квартал — обиталище бедноты, воров, грабителей и мошенников, Тео знала, как свои пять пальцев — ей не раз приходилось прибегать к помощи короля преступного мира. Тем более что они были давними знакомыми.

Кривой Тод часто менял «берлоги» — завершить его земное существование хотели многие, и не только блюстители порядка. Ему стукнуло недавно почти семь десятков лет, и пятьдесят пять из них он был тесно связан с грабежом.

Тео заявилась в «Пегги» к полудню, оглядела пустой зал и свистнула, привлекая внимание Цыка. Тот клевал носом у стойки, но, заслышав свист, тут же проснулся.

— Ц» ео! Сколько зим, сколько лец!

— Мы виделись совсем недавно, Цык. Горло бы промочить…

— Ну, ц» ак говорят, когда рады всц» рече, знаешь ведь, — обиженно шмыгнув, Цык открыл краник на бочке со своим лучшим пивом, и в подставленную кружку полилась пена. Он подмигнул магичке и поделился новостью:

— Слыхал, в баронcц» ве Ц» алли мертвяки ходили — жуц» ь! Жрали людей сырыми, пока жрецы Древа не успокоили…

— А в городе что было? — спросила Тео, не желая потакать слухам о бароне Талли и его зомби.

— Городская сц» ража поймала Маленького Пера. А Пер возьми и убеги. Да еще и шлем прихвац» ил со сц» ража, просц» о взял и сдернул.

— Ему, наверное, было больно? — рассеянно поинтересовалась Тео. Первое правило вежливости — если хочешь что-то узнать, дай сначала собеседнику высказаться, и все пройдет как по маслу.

— Кому? Перу?

— Стражу.

— Да не, им даже нравиц» ся.

— Страже? — Тео отхлебнула теплого пива и поморщилась. — Хватит заливать, Цык. Я вообще-то ищу Тода.

— Ц» ак он же… сидиц»…

— Знаю, сидит денежки считает. Вопрос — где именно он сидит?

Цык посмотрел по сторонам. Он не заметил в кабаке, кроме них двоих, ни одной живой души, и все равно понизил голос:

— У Мэри он. Прядильщицы. Сказал, никому не говориц» ь, но вы с ним вроде как друзья.

Тео положила на стойку золотой. Цык несколько секунд оторопело смотрел на него, а потом сдвинул брови, и в голосе у него прорезались угрожающие нотки.

— Я Цо» да не продаю, а по дружбе и уважению к ц» ебе сказал. — Он набычился. — Убери.

— А я не за сведения о Тоде плачу, я не какая-нибудь гвардейская крыса, — ухмыльнулась Тео, постепенно подхватывая здешнюю манеру говорить. — Это тебе от меня, если увидишь кое-кого и дашь мне знать.

Маловероятно, что ее бестолковый ученик забредет в самое сердце воровского квартала столицы, но Цык расскажет о нем остальным, и, значит, появись Гринер в городе, Цыку о нем скажут. Тео описала ученика во всех подробностях, упомянув, что он может таскаться за бардом по имени Талли. Такое тоже могло быть. Самого барда она тоже предупредит, но мало ли что. Лучше расставить сети заранее.

Добавив пару медяков за пиво и пожелав Цыку удачи, она направилась к Мэри-Прядильщице, местной гадалке. Тод на старости лет стал суеверен, так что ничего удивительного, что он обосновался у нее.

Гнилой квартал в светлое время суток затихал — утомленные ночным разбоем, воры и грабители отсыпались, и только редкие нищие разгуливали по улочкам. Гильдия нищих заботилась о своих членах — хоть они и изображали умирающих от голода и болячек перед богачами и приезжими, пугая их до полусмерти, когда выпрыгивали из-за угла с воплями «Подайте!», на деле жили неплохо. Вот и сейчас, как заметила Тео, один из них шел, насвистывая, неся свои костыли на плече. Магичка спросила у него дорогу к Мэри, и уже через полчаса, вдоволь потоптавшись по отбросам, стучала в дверь гадалки.

Ждать пришлось долго. Наконец-то в двери открылось окошко, показалась сморщенная мордочка старухи. Та подслеповато щурилась на солнце.

— Чаво?

— Я к Мэри. Плачу двойную.

Говорить, что она к Тоду, было бы неразумно, ее бы в лучшем случае послали к демонам, захлопнув дверь перед носом. Старуха пошамкала и твердо назвала цену. Тео вопросительно подняла бровь — либо Мэри была великой предсказательницей, либо старуха обнаглела. Но кивнула. Окошко закрылось.

— Она спит, — донеслось из-за двери одновременно со звуком отпираемого засова. — Но я разбужу.

Уговаривать Мэри пропустить ее к Тоду не пришлось — она слышала о Тео, и, едва та представилась, просто посмотрела на магичку с прищуром, и махнула рукой, призывая следовать за собой. Она была молода — не старше двадцати пяти, но с таким проницательным взглядом, что Тео заподозрила, что женщина и вправду кое-что знает о магии, и к тому же всерьез забеспокоилась о надежности заклинания, скрывающего от «видящих» ее магическую сущность. Такие самородки, хоть и редко, но все же встречались — например, бабка-колдунья из Кривых Сосен, или вот эта гадалка. Само заклинание особого интереса вызвать не могло — выглядело как простой амулет, которые встречались частенько. Так что Тео запомнила этот взгляд на будущее и пообещала себе прояснить, насколько хорошо Мэри знает свое дело.

В комнате, куда Мэри привела магичку, было жарко. Вовсю полыхал камин, и, тем не менее, старик, что сидел на кровати, был укутан в меха так, что виднелся только кончик носа и хитрые синие глаза.

— Давно не виделись, Тео, — поприветствовал он магичку. И, в отличие от Цыка, он не повторял вежливую формулу, а говорил чистую правду: последний раз они общались лет пять назад.

— Здравствуй, Тод. — Тео присела в кресло, отодвинув в сторону ворох платьев. Тод, как всегда, заваливал свою комнату всяким барахлом, которое в большинстве своем являлось частью добычи. — У меня мало времени, поэтому я начну с главного, опуская то, что я очень рада тебя видеть и ты по прежнему выглядишь молодцом.

На этой фразе Тод криво усмехнулся и слабо махнул рукой, мол, продолжай.