Кристина Зимняя - Жена на полставки

Проводив остроносый алый шип взглядом, я отвернулась от окна и… ошарашено уставилась на такую же алую ленточку, красовавшуюся посреди покрывала. Ту самую — с крохотным ключиком — что я безуспешно искала два дня. И перед ужином ее там точно не было. Была ли лента, когда я зашла в комнату, я сказать не могла. Услышав сквозь приоткрытую дверь библиотеки, где выбирала себе книгу на вечер, шаги мужа на лестнице и, осознав, что он уходит, я буквально влетела в свою спальню, из окон которой открывался прекрасный вид на ворота Брэм- мола. И, конечно же, спеша занять наблюдательный пост, по сторонам я в тот момент не смотрела.

Остановившись рядом с кроватью, уставилась на ленту, как на ядовитую змею. Если бы ключ нашла Хайда, то она положила бы его на тумбу или на столик у окна, но явно не на постель. Так каким образом он на ней оказался? И где был до того? Ведь я заглянула в каждый уголок в поисках этого крохотного кусочка металла. Неужели Грэгори, отправившись переодеваться, прошел через парадную спальню и оставил мне этот неприятный сюрприз? Или неизвестный маг, уже умудрившийся раз обойти защиту родового гнезда Брэмвейлов при доставке конверта, настолько обнаглел, что переместил свой потерявшийся подарок? Самым скверным было то, что я не могла определить, какая из двух версий пугает меня больше.

С ключом нужно было что- то делать. Брать его в руки я бы не рискнула. Ждать мужа, чтобы этим занялся он, было бессмысленно. Во- первых, мне нужно было где- то спать, а во- вторых, после пропажи письма, я не была уверена, что готова поделиться с супругом своей находкой. Быть может, слоило показать последний оставшийся у меня элемент покушения какому- нибудь магу в городе? Но как?

Через пару минут раздумий меня осенило идеей. Я метнулась к шкафу и выудила из его недр коробку, обтянутую синим сафиром[28] и поблескивающую серебряными звездами. Про приготовленный ко дню рождения мужа сюрприз я вспомнила очень кстати. Подношения для чародеев часто заворачивались в специальный материал, надежно отсекающую любую магию, чтобы одариваемый не узнал о содержимом коробки прежде, чем ее откроет. Такие свертки принимали только от самых близких, от тех, в ком нисколько не сомневались. И неделю назад я ни на миг не колебалась, заказывая именно такую упаковку подарка, то теперь уже сомневалась, доверял ли мне Грэгори настолько.

Сафировых перчаток, в которых обычно работали артефакторы, у меня, конечно же, не было. А потому обертка, безжалостно содранная с коробки, пришлась кстати. Я осторожно подпихнула кусок синей пленки под ключ, стряхнула его в свернутый из того же материала кулек и, тщательно обмотав, положила во внутренний кармашек сумки. Покрывало улетело в угол комнаты, а кровать, после тщательного перетряхивания простыней, была все же признана пригодной к применению. Но… надо ли говорить, что я совершенно не выспалась?

Проворочавшись всю ночь, вскакивая от малейшего шороха и бросаясь к окну, чтобы опять убедиться в пустоте подъездной аллеи, к утру я чувствовала себя совершенно разбитой. А еще, впервые за год, я закрыла двери. Обе — и ту, что вела в коридор, и открывавшуюся в общую спальню.

Из полудремы, в которую я впала значительно позже рассвета, меня вырвала Хайда, вынужденная упорно стучать в створку ногой, поскольку руки ее были заняты подносом. Кайра, окинув цепким взглядом смятую, словно на ней кувыркались, постель и задержавшись на моем, вероятно, не менее помятом лице, даже язвить не стала. Молча поставила поднос на столик у окна и ушла, чтобы вернуться минут десять спустя со льдом и какими- то примочками.

Лишь через час я сумела вырваться из ее рук и сбежать в кабинет — единственное помещение во всем доме, где Хайда не могла достать меня ни масками для улучшения цвета лица, ни наставительным бурчанием с целью улучшения мозга. В эту небольшую квадратную комнату чары не пускали никого, кроме меня и мужа. Устроившись на коротком двуместном диванчике, чтобы спокойно подумать, на нем я и провалилась в тяжелый тревожный сон.

Залитая гураном[29] дорога серо- желтой холодной скользкой полосой стелилась под босые пятки. Тапочки, на небольшом каблучке бесполезным грузом болтались в руке. Халат, так и норовивший сползти с плеча, путался в ногах, мешая бежать. Деревья- исполины нависали с обеих сторон, почти закрывая беззвездное небо, и лишь присыпанные фасваром[30] обочины освещали путь. Моему хриплому дыханию вторил мерный гул преследователя. Ярко- алый шип то немного отставал, то снова летел в паре шагов от меня — словно играл. Я то и дело оборачивалась, силясь рассмотреть, кто же управлял каменным конем, но в ночи его стеклянный купол был почти непрозрачным. Бежать становилось все труднее, я споткнулась раз, другой и, неловко наступив на подломившуюся ногу, рухнула на дорогу. Перевернулась, пытаясь подняться, но сил уже не было. Змеем проклятый шип все приближался. Я захватила горсть фасвара и швырнула ее как можно дальше. Мерцающая масса рассыпавшись облаком высветила сидевшую за трехпалой рукоятью кудрявую куклу в голубом платье невесты. Вместо лица у нее был белый, бесформенный блин с яркими пятнами румянца. Внезапно за плечом этого уродца возникла голова моего мужа. Сильная смуглая рука легла поверх хрупких белых пальцев. «Ты больна, Эльза!» — с деланно сочувствующей улыбкой произнес мужчина и… надавил на рычаг.

— Эльза?! Очнись, Эльза! Ты заболела? — я распахнула глаза, чтобы в ужасе уставиться на встревоженное лицо Грэгори, который, склонившись над диваном, тряс меня за плечи.

Не начать вырываться и не завизжать стоило мне определенных усилий.

— Отпусти! — охрипшим голосом попросила я и, спустив ноги на пол, села, едва муж ослабил хватку.

— Что с тобой? — Устраиваясь на диване рядом со мной, спросил супруг.

— Сон плохой приснился, — отозвалась я, вполоборота повернувшись к нему. На мужчине была та же одежда, что и вчера вечером, но выглядел он отвратительно отдохнувшим. Не в пример мне и своей изрядно измятой рубашке. Странный тонкий аромат — не то лалий[31], не то какой- то курительной смеси заставил меня чихнуть.

— Простудилась? — заботливо заправив мне за ухо выбившуюся из узла прядь, продолжил допытываться муж.

— Нет! — отрезала я, снова чихнув. — Просто кошмар.

— И от этого кошмара у тебя такой нездоровый вид? С чего тебе вообще вздумалось здесь спать?

Похоже, старания Хайды были малоуспешны. Я немного подумала и решила озвучить часть правды. А заодно, пользуясь случаем, и вопрос задать ненавязчиво.