Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

Тайяна поежилась.

Храм?

Да, скорее всего.

Что любят чужие боги?

Уважение. Жертвы. И чаша перед змеелюдьми наверное, для подношений?

Тайяна подумала.

Что можно подарить чужим Богам?

А что у нее вообще есть? Ценного?

Кинжал? Самой пригодится.

Ааша? Друзей не дарят.

Жемчуг Таалейн? Он чужой.

Сорванные с куста листочки? Толку‑то…

Кажется, не отвертеться…

Тайяна, удивляясь сама себе, вытащила нож. Вздохнула — и решительно надрезала рууку.

В чашу из странного черно — белого камня закапала кровь.

— Прошу милости. Я просто путница, которая не хочет зла. Позвольте переночевать под вашей крышей, а завтра я пойду дальше.

Алаашш, шараассара. Ашше шрайссе…

Слова срываются с губ, скользят в темноту юркими змейками, обвиваются вокруг чаш — и Тайяне кажется, что ее слышат. Но… не злятся?

Словно бы кто‑то с любопытством смотрит на явившуюся незваной девицу.

Так что Тайяна кланяется еще раз — и отходит в сторону. Находит себе место в одном из углов, Ааша укладывается прямо на пол, Тайяна сворачивается рядом с ней, накрывается плащом — и засыпает.

Спокойно, как не спала с того давнего дня на озере.

Она уже не видит, как вспыхнув голубоватыми искорками, из чаши исчезает ее кровь.

Она смотрит сон….

Во сне Тайяна снова видит себя в этом же храме. Только сейчас он ярко освещен, а статуи — они вполне живые. Смотрят весело и с иронией, улыбаются…. как‑то не божественно это выглядит.

Но на всякий случай девушка кланяется. Неглубоко, но уважительно.

— Ты кто будешь, крылатая?

Первой заговаривает мужчина. И Тайяна отвечает уважительно, на том же языке листэрр. Так и так, решила уйти из Леса, потому что того, что определили для нее старшие не хотелось, а чего хотелось — непонятно. Может, это и глупо звучит, но… не лгать же?

Женщина — листэрр пристально вглядывается в девушку.

— Неужели он был так противен?

Тайяну вполне искренне передергивает. И женщину это устраивает, как ответ. Видно, что девушка не лжет.

— Чего ты не хочешь — понятно. А чего хочешь?

— Не знаю. Жить своей жизнью? Вряд ли. Я и так была ей довольна. Не знаю… может, найти свою дорогу? Обидно, когда за тебя все решают другие, а ты идешь, как ослик на веревочке…

— Найти свою дорогу? Не худшая просьба, да, ш´аари?

Мужчина и женщина переглядываются. Листэрр улыбается, показывая немаленькие клыки.

— Да уж. Обычно просят всякую пошлость. Золота, или власти, или любви — и совершенно не понимают, что если чего‑то хочешь — надо еще и быть достойным, ну и справиться с полученным. А девочке стоит помочь, да, ш´шаалесс?

— Стоит. Сейчас ее ищут по всему Лесу. Так что попытка найти дорогу кончится дня через два. Как раз она хотела выйти из Разлома и попробовать перейти через болото…

Тайяна даже не удивилась. Это же сон, понятное дело, что листэрр из сна все про нее знают, даже то, чего не знает она сама.

— Может, повернем ей дорогу? Чуть — чуть?

— У нас сейчас не так много сил. Вообще мало, с тех пор, как ушли наши дети…

— Но эта девочка будет нас помнить. И потом, ее дети тоже…

— Если доживет.

— Что мы теряем, ш´шаалесс?

— Ничего. Ты права. Дай мне руку, крылатая.

— Я не…

Тайяна хочет сказать, что у нее нет крыльев, но руку тянет вперед слов. Ибо сказано так, что не послушаться — невозможно.

Мужчина сдвигает брови.

— Вот тебе мои слова, крылатая. Если пройдешь свой путь до конца — сможешь вернуть себе то, что потеряла ваша раса. Завтра ты выйдешь из нашего храма — и пойдешь, куда поведет тебя твоя подруга. Ничего не бойся и не отступай. Все будет хорошо.

— Но бескорыстно мы сейчас помочь не можем, — голос женщины звенит струной и отдается низким рокотом горного потока. — Раз в год ты должна будешь пролить кровь в огонь и вспомнить нас. Обещай! Ты, а потом и твои дети…

Таййяна пожимает плечами.

Если рано или поздно у нее будут дети — почему бы нет?

— Обещаю. Раз в год, в этот день…

— А чтобы ты не забыла….

Руку, там, где она ее надрезала, словно огнем печет. Тайяна наблюдает, как запястье охватывает вязь замысловатой татуировки. Словно змея переплелась с цветами и ветвями.

Красиво…

— Я не забуду.

Мужчина и женщина отступают, возвращаются на свой пьедестал, расплываются в сумерках Храма.

И до самого утра Тайяна спит без сновидений.

Она и не подозревает, что по ее вине сейчас не спят две трети населения Леса.

ЧП?!

Таких слов в Лесу не знали, а то бы точно согласились!

Да еще какое!

Шок! Скандал! Разрыв реальности!

Жизнь нархи — ро — это Лес. И обычно они счастливы на своем месте. Живут, рожают детей, мечтают о крыльях — и не бегут из родного дома. Тем более — так. Через Разлом!

Это же верная смерть!

Но почему!?

Жрецы взволновались! Говорят, лиха беда начало! Ну так не станет ли это первой бедой? А если все так повадятся бегать от предназначения? Никакого Леса не напасешься! Одна сбежит, вторая…

Ночью с постели были подняты родители Тайяны, как были, в ночных сорочках, встречая гостей.

Весс д´Тараш Каран, один из верховных жрецов, лично явился к ним в дом.

— Лесс, Линаара… не могу сказать вам доброй ночи. Я к вам по очень серьезному поводу.

— Тайяна?

Линаара прижала руку к груди.

— Она сбежала. И по всем признакам — похоже, что в Разлом.

— Лес Великий!

Женщина осела на пол в глубоком обмороке. Следующие десять минут ее просто приводили в чувство. Махали под носом жженными перьями, брызгали водой, наконец Линаара открыла глаза и села.

— Моя дочка! Моя бедная девочка!

— Что подвигло ее на этот шаг?

И вот тут сработал материнский инстинкт. Своего ребенка надо защитить любой ценой, это ведь твое, кровное, родное.

— Ваш сын, Весс.

— Шет? При чем тут он?

— При помолвке, — ядовито сообщила Линаара. Сначала она была ошеломлена, но потом — потом она чуть опомнилась. Тайяна неглупа и во вред себе ничего не сделает. Поэтому надо повернуть дело так, что если ее найдут, она окажется… ну, если и не невиновной, то хотя бы чьей‑то жертвой.

Чьей?

А чего далеко искать?

— Да, скоро их свадьба. Но вроде бы молодые были не против?

— Ваш сынок. Тайяну поставили перед фактом.

— Вас, нара, тоже выдали замуж за нархи — ро, которого вы ранее не видели. И ваш союз счастлив. Разве нет?

— Так в том и дело, что я Лесса не видела. А вот Тайяна имела несчастье познакомиться с худшими сторонами вашего сынка.