Пепел на ладонях - Александр Науменко
Один из наших, Питер, вчера умер. Я не знал его близко, но его кашель становился всё сильнее с каждым днём. Наверное, лёгкие не справились с пеплом. Мы не могли сделать ничего. Просто положили его у дороги и пошли дальше. Никто не сказал ни слова. Все привыкли к смерти.
В Кросс-Лейке мы планировали задержаться на несколько дней, отдохнуть и набраться сил. Нам повезло, нашли склад с продуктами и водой. Консервы, сушёные овощи, питьевая вода в бутылках, всё это казалось настоящим сокровищем. Но никто не обманывался: запасы быстро закончатся. Мы все понимали, что это временное убежище, и что дальше будет только хуже.
2 августа 2027
Сегодня с утра я решил заняться делами по дому. В последнее время морозы усилились, и даже несмотря на старание с печкой, дом остывал слишком быстро. Каждую ночь холод пробирался под одеяло, заставляя просыпаться от ледяного ветра, который пронизывал щели в оконных рамах и дверях. Я понимал, что пора что-то с этим делать.
Проснувшись на рассвете, если это можно было так назвать, первым делом пошёл за дровами. Запасов оставалось немного, так что пришлось расчистить территорию вокруг сарая от пепла и снега, чтобы добраться до оставшихся поленьев. Я старался не отвлекаться, погружая себя в работу с головой, чтобы не думать о том, насколько всё стало безысходным после катастрофы.
Через пару часов я занёс дрова в дом, сложил их плотной стенкой у печки. Пламя, как всегда, жадно облизало поленья, но тепла от этого было мало. Решил утеплить стены. Потратил много времени, заколачивая старые доски на внутреннюю сторону окон и дверей, но все равно оставляя узкие щели, делая всё, чтобы уменьшить сквозняки. Весь дом стал походить на одну большую деревянную клетку, но другого выхода не было. Иногда я поглядывал на Эми. Она всё это время молчала, как-то непривычно тихо.
Ближе к обеду, когда я вернулся в дом после того, как поправил дверь, увидел, что Эми лежит на диване, неестественно бледная. Лицо её было покрыто испариной, дыхание стало частым и поверхностным. Я присел рядом и потрогал лоб. Он был горячим. Она открыла глаза, но взгляд был пустым, как будто она меня не узнавала. Мгновение спустя её тело обмякло, и она потеряла сознание.
Меня охватила паника. Я знал, что в этих условиях любая болезнь может стать смертельной. Лихорадочно принялся вспоминать, где могли остаться какие-нибудь лекарства, но единственное, что нашёл — это старые таблетки от простуды в нашем рюкзаке. Поспешно вытащил их и попытался привести её в чувство, чтобы дать лекарство. Эми застонала, но не просыпалась.
Потом я осторожно поднял её, переодел в чистую, тёплую одежду, укутал в несколько одеял и уложил на кровать. Стало страшно за неё до дрожи, я не мог допустить, чтобы что-то случилось с этим человеком.
Весь оставшийся день я провёл рядом с женой, не отходя ни на шаг. Пытался поить её водой, накладывал на лоб мокрые тряпки, но жар не спадал. Она металась в бреду, что-то бормотала, но разобрать её слова было невозможно. Я сидел рядом, слушая тяжёлое дыхание, и молился, чтобы болезнь отступила. Время словно остановилось. Я смотрел на её бледное лицо, и в голове мелькали самые жуткие мысли. В этом холодном, полном отчаяния мире, без помощи, без лекарств, любая болезнь могла стать приговором.
Когда окончательно стемнело, я зажёг свечу и снова попытался уложить её поудобнее. На мгновение Эми приоткрыла глаза, посмотрела на меня, но снова закрыла их. Её тихий голос шепнул что-то, похожее на «я люблю тебя», но я не был уверен, что расслышал правильно.
3 августа 2027 года
Сегодня 21-й день после извержения. Эми немного лучше, жар спал, но она всё ещё очень слаба. Таблетки, принесённые вчера поздно ночью Брайаном, похоже, немного помогли. Я благодарен ему за это.
Погода по-прежнему ужасная. Небо затянуто серой пеленой, холодно и мрачно. Кажется, что мы застряли в бесконечной зиме.
В обед я решил обследовать дом более тщательно. В подвале нашёл несколько упаковок с крупами и бутылок воды, пропахших пластиком. Это хорошая новость, но запасы всё равно ограничены. А потом я залез на крышу, желая очистить её, так как боялся, что та провалится под грузом пепла. Тщетно. У меня ничего не получилось. Вверху сплошной лёд.
Эми всё ещё кашляет, но уже может немного говорить. Она попросила меня рассказать ей что-нибудь о нашей прошлой жизни. Я вспомнил, как мы познакомились в фитнес-центре, где она работала. Тогда я был просто менеджером по продажам в небольшой компании. Как же всё изменилось…
Вечером к нам снова зашёл Брайан. Он выглядит измождённым. Рассказал, что в группе начались разногласия. Некоторые хотят двигаться дальше, искать более безопасное место. Другие считают, что лучше остаться здесь. Я не знаю, что думать. Эми пока не в состоянии путешествовать.
— Боюсь, они уйдут, — на последок сказал Брайан.
— Тогда мне придётся остаться. Пока Эми не встанет на ноги, я никуда не двинусь с этого места. По крайней мере, здесь хоть какая-то защита от непогоды снаружи.
Сегодня я записываю эти строки, слушая, как Эми тихо дышит во сне. Надеюсь, что завтра будет лучше, что она начнёт выздоравливать. Нужно верить в это, ведь без надежды нам не выжить в этом новом, жестоком мире.
5 августа 2027 года
Сегодня исполнилось двадцать три дня с момента извержения. Казалось бы, прошло меньше месяца, но ощущение времени исказилось, словно мы живём в каком-то кошмарном сне. Город, когда-то оживлённый, теперь казался безжизненным, скрытым под толстым слоем пепла и льда. Улицы пустынны, а серый пейзаж навевает безысходность.
Эми оставалась слишком слабой, чтобы уйти вместе с группой, которая вчера решила покинуть город в поисках более безопасного места. Я понимал их решение, но не мог оставить супругу одну. Она была для меня всем, и мысль о том, чтобы бросить её, оказалась невыносима. Хотя, признаться, кто-то из нашей группы мне так и предлагал сделать. Я ему чуть не разбил морду за эти слова.
Сегодня я провёл день, как мог, пытаясь обеспечить нам хоть какую-то безопасность и комфорт. Обходя
