Торжество матери - Миранда Хонфлер
Мужчина — отец этой девушки — указал на нее.
— Не рассказывай, Нина. И держись подальше от незнакомцев…
— Она — не чужак, папа! Бойся, Мокоша услышит о том, что ты не гостеприимен, — Нина взяла ее за руку, не дожидаясь ответа. — Идем, потанцуем, — ее глаза сияли, улыбка была дикой. Она направилась к быстрым танцорам, ожерелье из красных бусин прыгало на груди.
Бригида с трудом дышала.
— Но я не…
Нина пожала плечами, склонила голову и подмигнула.
— Ты со мной. Просто слушай хлопки, и ты поймешь, что делать!
Нина обвила рукой руку Бригиды, закружила ее, она попала к другому танцору, еще и еще. Ноги Бригиды, обычно твердо стоящие на земле, этой ночью двигались сами, прыгали под ритм хлопков, затерялись в нотах гуслей и пении, пробуждающем кровь.
Темный янтарь вспыхнул сбоку в свете огня, она оглянулась, но все было размыто в пылу танца с новым партнером. Музыка утихла до медленной бодрой мелодии, толпа выжидающе повернулась.
В дальнем конце площади появилась карета с ослом, ехала к свистящей и вопящей толпе. Впереди сидела краснеющая девушка с венком изо ржи, ее соломенные пряди подпрыгивали, она махала толпе. Все смотрели на нее, мужчины и женщины, включая красивого юношу с зелеными глазами рядом с ней, его церемониальный наряд был украшен рожью, в руках серп напоминал скипетр.
Телега остановилась перед костром, и юноша ловко спрыгнул с телеги, помог девушке слезть.
Заиграла мелодия. Мужчина в церемониальном наряде протянул руку девушке в короне из цветов, золотая рожь играла с синим олеандром, заправленным за его ухо. С телом Перуна, зелеными, как весна Мокоши, глазами и черными волосами Велеса он напоминал полубога. И девушка не уступала, ее волосы были украшены сплетенной короной из цветов, и они выглядели как Дева и ее супруг, стоя напротив друг друга.
Люди собирались, женщины с одной стороны, мужчины — с другой, их одежда была радугой цветов — красные, как мак, жилетки, зеленые, как лес, накидки, расшитые цветами воротники и белые юбки, кружащиеся, когда женщины двигались.
Все эти люди, эти спутанные корни… в коричневом платье и шарфе она пришла в Чернобрег, думая, что сольется, но нужна была не обычная одежда, чтобы быть местной. Все тут были частью старой рощи, а она была пересажена, и ее корни не доставали глубоко.
— Моя Нина недостаточно хороша, юный лорд? — сказал краснощекий мужчина невнятно другому танцору — блондину-художнику? — и все охнули, когда мужчина бросился среди них, схватил художника за тунику и ударил своим кулаком с кольцами.
Он попал по челюсти художника, и тот отлетел на землю, кулон из темного янтаря выпал из-под туники на вытоптанную траву.
Он сплюнул кровь, откатился, не дав ударить его еще раз.
— Вы пьяны, Дариуш Баран. Идите домой и проспитесь, — прокричал он, его голос был низким, но собранным.
Дариуш бросился на него еще раз, но художник уклонился, и Дариуш рухнул лицом на стол горилки.
— Папа, прошу, хватит! — кричала Нина со слезами на темных глазах. Она протянула руку к мужчинам, с которыми он пил. — Можете отвести его домой? Мама позаботится о нем.
Они кивнули, пьяно прошли к товарищу, который не двигался, упав на кружки, бутылки и пролитую горилку. Они взвалили его руки на плечи и увели его с площади.
Когда Бригида посмотрела на художника, он глядел на нее большими глазами, которые были такими голубыми, как василек.
Люди замерли, а он кашлянул, посмотрел на сбитые кружки и бутылки.
— Наш друг уже потратил достаточно горилки этой ночью, да? — крикнул он всем, улыбаясь тем, кто обернулся. — Кто не празднует, того ударит молнией Перун, так что пейте вдоволь!
Люди завопили радостно в ответ. Художник кивнул гусляру и певцам.
— Музыку, — попросил он.
Гусляр заиграл другую мелодию, певцы присоединились.
Художник посмотрел на нее васильковыми глазами, всего на миг, а потом повернулся к женщине с короной изо ржи. Девушка смотрела вслед Дариушу, заламывая нервно руки.
— Роксана, — сказал он. Девушка моргнула, чуть взбодрилась.
— Думаешь, он вернется? — спросила Роксана с дрожью, ее голос был тихим, как сонных шепот деревьев.
— Может быть. Я отведу тебя домой, — нежно сказал он, протянул руку дрожащей Роксане.
Она обвила его руку своей и улыбнулась.
— Мне нужно отдохнуть для завтра, верно? Наша свадьба будет роскошной.
Свадьба? Бригида напряглась, мышцы затвердели, как сухое дерево. Художник женился? Она сжала губы, изображая улыбку, не зная, почему. Она встретила его лишь раз, он был любопытным, беспечным, влюбленным в природу. Он пригласил ее на праздник сам… и она не догадывалась, что его ждала свадьба.
А было именно так.
Она приподняла брови. Не важно.
Художник подражал выражению лица Роксаны, сопроводил ее, оглянувшись через плечо пустыми глазами.
Ладонь нежно сжала ладонь Бригиды.
— Не давай ему портить твой вечер, — тепло сказала Нина, едва слышная за пением и гуслями. — Поверь, наша деревня не всегда такая.
Мама говорила ей о жестокости мужчин, она такого еще не видела. Удар возник из ниоткуда, на его месте мог бы подойти простой вопрос.
— Ты одна из ведьм, да? — прошептала она. — Я видела двоих, когда была там…
Нина знала, могла всем рассказать. Все тело Бригиды стало неподвижным, как в смерти.
— Но я слышала, что их три, и у тебя те же лиловые глаза, что у ткачихи.
Ткачиха. Она говорила о мамусе.
Слабо дыша, Бригида опустила голову и сглотнула, громкая песня пропала за ее мыслями. Это… возможно, вот-вот ее теория будет проверена. Или ее примут, как она надеялась, или… она лично узнает о жестокости мужчин, а они о гневе Мрока.
— Не переживай, — тихо сказала Нина. — Я никому не скажу. Вы помогли мне больше, чем ты думаешь.
Нина была в доме. Мама продавала лекарства, так что это не поражало, но редкие совались в лес, к озеру и ведьмам, если не нуждались в чем-то сильно. В чем нуждалась Нина?
И сколько других могли так сказать? Сколько людей узнали ведьму Мрока, но просто приняли, ничего не сказав?
Нина с печальной улыбкой кивнула на танцующих.
— Идем. Еще не кончилось Торжество Матери. Станцуем на радость Мокоше?
* * *
Напевая песню из деревни, Бригида шла по мокрым от дождя полям в темноте, светила лишь луна и огоньки из домов фермеров неподалеку, направляя ее. Черный силуэт леса нависал впереди, тьма скрывала ее личность.
Вечер оказался счастливым, без проблем. Жаль, что она не смогла поговорить с художником, но Нина отвлекла ее, желала все объяснить насчет праздника, засыпала ее вопросами
