Будни, праздники, радости (СИ) - Тарьянова Яна
Жизнь кипела — шакалы готовились отгонять тьму и проживать самую долгую ночь в году, зажигая заговоренные свечи. В духовках румянились пироги, запекалась рыба, жарились грибы и овощи, варилась картошка. Тишину тревожили крики — Светланочка рассказывала двоюродным братьям и сестрам о дорожных знаках с лягушками, а те завидовали, потому что не видели ничего подобного на пути из аэропорта.
Дарина поела, выслушала праздничную программу — «вечером к общинной елке, зажигаем свечу, завтра утром принимаем в гостях Ларчика, Альму и котят, а в темноте едем к ним в гости, чтобы поужинать и посмотреть на гирлянды на дубе» — кивнула, отдала Светозарчика папе, перекинулась и ушла спать в нору, сообщив мужу: «Делайте, что хотите, а я спать. Проведу праздники, как праведная шакалица. На лапах и на тюфяке».
Ярмил с Гвидоном хозяйствовали до ночи, прервавшись на общинный сбор — Гвидон сходил, а Ярмил подождал на кухне, получив от мамы Дарины дополнительный ужин. Елки были украшены связками шаров, символизирующими виноградные гроздья, маленькие разноцветные лампочки мигали, большие светились ровно, позволяя рассмотреть игрушки. Заснеженная Метелица сияла, как припрятанная среди сугробов драгоценность. Хлебодарная не могла промахнуться и наверняка обмела все кладовки и амбары дважды, если не трижды, любуясь такой красотой.
— Возьми у Зиновия матрас и ложись в нашей комнате. Мы на кровати, ты на полу. Дарина не вернется, ушла в нору и с концами, — сказал Ярмилу Гвидон. — Я тоже хотел перекинуться и уйти, но Светланочка раскапризничалась, требует сказку. Поэтому сегодня все тут, вповалку, а завтра посмотрим.
— Я у деда Зиновия посплю. Мы с ним договорились почаевничать.
— Точно? Не слиняешь в аэропорт? Мне эти оговорки, что ты тут чужой и без подарков, сильно не нравятся.
— Командир, не прикапывайся к мелочам. Никуда я не слиняю, деда Зиновия развлеку. Он один, я один, ему скучно. Посидим, поболтаем, он мне про былые времена расскажет. А потом залягу у него в гостевой спальне. Утром позавтракать приду.
— Смотри мне! — строго предупредил Гвидон. — В ухо получишь, если сбежишь. В ухо — лучшее лекарство от хандры, я на себе проверял.
Ярмил слабо улыбнулся, перед уходом еще раз поздравил с праздником все большое шакалье семейство и ушел к дяде Зиновию со свертком еды: пирожки с грибами, два ломтя пирога с рыбой, два контейнера с салатами и половинка бисквитного рулета.
Самая долгая ночь в году тянулась-тянулась и закончилась. Солнце медленно поднималось, прогоняя клочья тьмы живым светом, заставляя тускнеть гирлянды и любуясь елочными игрушками. Обитатели Метелицы просыпались, выглядывали во дворы, проверяя погоду и оценивая вероятность снегопада.
Первой диковину увидела тетя Виктория. Она окинула улицу взглядом, замерла, постояла и побежала за очками, чтобы рассмотреть все подробности. Возле калитки родителей Дарины, чуть накренившись и прислонившись к забору, стоял ярко светящийся знак с табличкой «Осторожно, лягушки!». Тетя Виктория протерла очки, водрузила их на нос, и убедилась — диковина ей не мерещится. Она позвала супруга и потянулась за телефоном, чтобы оповестить Розу и Ромуальда, но не успела проделать это в тишине — дверь дома родителей Дарины распахнулась, во двор выбежала толпа шакалов и шакалят, сопровождаемых двумя волками.
— Ярик! — завизжала Светланочка и повисла у волка на шее. — Ярик! Спасибо! Теперь все узнают, что у бабушки и дедушки есть лягушки!
— Надо вкопать возле елки, — деловито сказал Гвидон. — Чуть в стороне. А потом уже переставить, выбрать место возле забора и забетонировать. Сейчас я лопаты принесу.
Кто-то нажал кнопку. Голос провозгласил: «Осторожно, лягушки!». Шакалята вопили от радости и прыгали на Ярмила, повисая на нем как на дереве — здоровенный волк пошатывался, но не падал. Мама Дарины восхищенно покачала головой и расцеловала Ярмила в обе щеки. Батя пожал руку. Гвидон принес лопаты и скомандовал:
— Окапываемся!
Взбудораженные новостью престарелые шакалы подтягивались к дому, рассматривали окаймленный треугольник и черную лягушку, слушали предупреждение и изнывали от зависти. Лягушки прыгали во всех дворах, но только родителям Дарины подарили такой прекрасный знак. Повезло им с зятем! И рукастый, и добрый, и хорошо кушает, и замечательных волков с собой приводит. Ярмил такой умница! Никто никому никогда дорожных знаков не дарил, а Ярмил додумался. Вот что значит — высшее военное образование. Гражданскому бы такая мысль ни за что в голову не пришла из-за узости мышления.
В разгар вкапывания знака к калитке подъехала машина. Ларчик выскочил на дорогу, и, не размениваясь на поздравления, спросил:
— Где взяли? Мне тоже надо!
Брайко и Здравка в ярких курточках и шапочках с вязаными ушками присоединились к шакалятам, здороваясь и слушая хор голосов, хваливших дядю Ярика. С заднего сиденья выскользнула дарса. Посмотрела на знак, послушала голос, пошевелила усами, кивнула родителям Дарины и убежала в сторону норы — поскрестись в дверку, разбудить шолчицу и пожаловаться ей на странные странности. Гирлянды — это красиво. Елки — это понятно. Но зачем им говорящий дорожный знак? Эти волки непонятные. Они бы еще новую игуану маме подарили!
— Хватит, теперь повиснем на нем вдвоем, он сам в землю уйдет.
— Какой, говоришь, район? Болотненский?
— Со своей стороны прижми, а то перекосило!
— Подождите, я помогу. А выдернуть сложно?
— Нет, бетонировали на отвали, чуть расшатал и грузи в машину.
— Я прицеп на работе возьму. Мне, наверное, надо два. Один возле дома, второй возле дуба.
Праздничные дни имели свою оборотную сторону. Дядя Ромуальд, наскоро посовещавшийся с обитателями общины, пытался дозвониться в какую-нибудь организацию, чтобы заказать комплект дорожных знаков, пару светофоров и светящиеся пешеходные переходы, и слушал длинные гудки, потому что никто не брал трубку.
Родственники Дарины украсили знак пушистой мишурой и повесили на него елочные игрушки — шарики, сосульки и шишки. Кнопку примотали изолентой, чтобы голос не замолкал, и предупреждение органично дополняло детские вопли и пение: «Осторожно! Славься сноп... Лягушки! Пшеничный».
Котята и шакалята водили хоровод вокруг знака, Ярмил сидел на ступеньках крыльца с подносом, уставленным тарелками, краснел под водопадом похвал, честно говорил всем, что это идея Светланочки, и ел.
Самая долгая ночь в году была пройдена, день начал прибавляться — пока на секунды — и это значило, что солнечная батарея на знаке будет подзаряжаться и копить энергию в аккумуляторе.
Дядя Ромуальд продолжал дозваниваться, теряя надежду, что ему удастся заказать дорожные знаки именно сегодня. Дядя Зиновий, разрешивший Ярику взять дряхлый открытый пикап для перевозки дорожного знака, тихо гордился своей ролью в истории.
Падал мелкий снежок, сглаживающих цепочку кошачьих следов за околицей. Дарса, спрятавшаяся в прихожей норы, свернулась клубком на гостевом тюфяке и жаловалась сонной шолчице на несовершенство мира.
День Изгнания Демона Снопа удался на славу. Иначе быть и не могло — зло не в силах пробраться в общину, которую охраняют волки и говорящие дорожные знаки.
День Домочадцев
С Рождеством, дорогие мои! Пусть всё будет хорошо!
— Если хотите — приезжайте к нам, — предложила Олесина мама. — Я испеку хлеб с сухофруктами и попробую приготовить мясной рулет с курагой и черносливом. Интересный рецепт.
— Спасибо, но нет, — твердо отказался Велько. — Олеся в тяжести, в любой момент схватки могут начаться. У нас и сумка собрана в роддом с собой взять, и маршрут я проложил, проскочу короткой дорогой. А от вас только через пост дорожной полиции ехать, если тормознут — лишнее время потеряем.
— Может быть, привезешь Нежданчика?
— Они с Олесей решили опробовать какой-то рецепт, хотя я уговаривал их заказать доставку и не напрягаться. Но Олеся уперлась, что в День Домочадцев обязательно надо готовить своими руками, и я проиграл битву.
