Пол Андерсон - Три сердца и три льва
Хольгер смотрел на нее сквозь языки пламени. Огонь искрами вспыхивал в ее глазах, сиял на волосах матовым блеском и рисовал тенями мягкие линии ее фигуры.
— Не хочу совать свой нос в чужие дела, — произнес он, — но мне все же непонятно, почему такая красивая девушка живет в дикой глуши среди… среди чужих ей племен.
— О, в этом нет тайны, — отвечала она, глядя в огонь. — Гномы нашли меня в лесу еще младенцем. Наверно, я была дочерью какого-нибудь переселенца, и меня украли разбойники. В этих краях это обычное дело. Видимо, они хотели вырастить из меня служанку, только раздумали и бросили в чаще. Тогда гномы и лесные звери взялись за мое воспитание. Они были добрыми и мудрыми учителями и многому меня научили. А когда я выросла, они подарили мне этот наряд лебедя, который когда-то принадлежал валькирии. Благодаря его свойствам я, хоть и рождена человеком, могу превращаться в птицу, а потому чувствую себя в безопасности. Меня не прельщают дымные человеческие селения. Здесь у меня друзья и чистое небо. Вот и все.
Хольгер кивнул.
— А теперь ты расскажи о себе, — продолжала Алианора. — Где находится твой дом, как ты попал сюда, миновав и Срединный Мир, и земли людей. Это странно…
— Я сам хотел бы это знать, — отвечал Хольгер. В какой-то миг ему захотелось рассказать ей о себе все, но осторожность взяла верх. Скорее всего, она ничего не поймет. — Думаю, кто-то навел на меня чары. Я жил так далеко, что и слыхом не слыхивал о ваших землях. И вдруг в одно мгновение что-то перенесло меня к вам.
— Как называется твоя страна?
— Дания.
К его удивлению, она воскликнула:
— Я слышала о твоем королевстве! Хотя оно лежит далеко, но идет о нем добрая слава. Христианская это страна, и лежит она на севере империи, так?
— Э-э-э… Вряд ли это та самая Дания… Моя Дания находится… Находится… — ему не хотелось врать ей в глаза.
— Кажется мне, что ты что-то скрываешь, — покачала она головой. — Что ж, воля твоя. Тут, в пограничье, не очень-то любопытничают, — она зевнула. — Будем спать?
Ночь была свежей, и, заснув, она прижалась к Хольгерду, пытаясь согреться. Юноша почти не спал, стуча зубами от холода и прислушиваясь к ее ровному дыханию. Невинный ребенок! Если случится так, что он не найдет дороги обратно…
Глава 6
Утром они двинулись дальше. Теперь дорога пошла под уклон, и Папиллон прибавил шагу. Хуги охал, когда копыта коня сбивали в бездну, над которой они мчались, шаткие валуны. Алианора кружила высоко в небе. Она нашла себе забаву, от которой у Хольгера кровь стыла в жилах: зависнув в воздухе, она меняла облик на человеческий, а потом, в стремительном падении вниз, в последний момент вновь превращалась в лебедя. Правда, теперь у Хольгера была трубка, а значит, было чем успокоить нервы.
Дорога шла по сосновому бору, когда вдруг стало темно. С каждым шагом полумрак становился все гуще и плотнее, и путешественникам приходилось преодолевать странное сопротивление, как будто они двигались под водой. У Хольгера мурашки побежали по коже при мысли о том, что если так пойдет дальше, то вскоре они очутятся в полной тьме посреди мира, кишащего оборотнями, троллями и еще бог весть какой нечистью. Его опасения рассеялись, когда, спустившись ниже, они выехали из леса и оказались в просторной долине. Здесь тоже не было солнца, но воздух был прозрачным и теплым. Повеяло ароматом цветов. Высокие травы колыхались под ветром. Хуги кашлянул и сказал:
— Вот мы и в Фейери.
Хольгер внимательно осмотрелся. Отсутствие солнца или иного видимого источника света на небе густого вечернего синего цвета создавало ощущение, что они попали в подводное царство. Среди высокой бледно-зеленой с серебристым отливом травы сверкали, как звезды, большие белые цветы. «Асфоделии», — подумал Хольгер, в который раз удивляясь своим неожиданным познаниям. Тут и там цвели кусты белых роз. То группами, то поодиночке по долине были рассеяны деревья — стройные и высокие, с молочно-белыми стволами и такими же, как травы, бледно-зелеными листьями. Листья тихо звенели под порывами ветерка. Неподалеку струился ручей — не журчал, как обычный ручей, а в подлинном смысле слова вызванивал какую-то затейливую мелодию, Над водой стояла дымка, в которой играли цветные сполохи — белые, зеленые и голубые.
Папиллон фыркнул и заржал. Ему здесь не нравилось.
«Я уже видел это, — подумал Хольгер. — Именно эту холодную, спокойную синеву над бледными деревьями и плавной линией холмов. Но где и когда? В каком краю еще так звенят листья и поет ручей? Может быть, однажды белой ночью в Дании, еще до войны? Не знаю. Не помню…»
Они медленно продвигались вперед. В этом вечернем мире, лишенном теней, застыло, казалось, и само время: ландшафт менялся, но оставался неизменным; они ехали вперед, но оставались на месте… Вдруг лебедь камнем упал вниз, забил крыльями и превратился в Алианору.
— Я видела рыцаря, он скачет нам навстречу! — испуганно выдохнула она.
У Хольгера сжалось сердце. Но он постарался сказать как можно более небрежно:
— Отлично. Посмотрим.
Незнакомец выехал из-за холма. Под ним танцевал снежно-белый конь с длинной гривой и круто выгнутой шеей. Хольгеру он показался каким-то странным: слишком длинные ноги, слишком маленькая голова. Всадник был закован в черные латы. Забрало шлема опушено, оперение из белых перьев развевалось на ветру. Щит тоже черный, без герба. Незнакомец остановился, поджидая Хольгера.
Когда датчанин приблизился, всадник опустил копье и произнес:
— Стой и отвечай.
Голос его звучал, как из бочки. Хольгер натянул поводья.
— Я еду от ведьмы, которую зовут Мать Герда, с известиями для герцога Альфрика.
— Прежде всего я хочу видеть твой герб, — произнес всадник. — Никто не въезжает сюда тайно.
Хольгер пожал плечами, снял с седла щит и взял его в левую руку. Хуги стащил чехол. Увидев герб, рыцарь пришпорил коня и ринулся на Хольгера.
— Защищайся! — завизжал Хуги.
Папиллон отпрыгнул, всадник пронесся мимо. Остановив коня, он развернулся для новой атаки. Хольгер, подчиняясь неведомой силе, поднял, как во сне, копье, закрылся щитом и уперся ногами в стремена. Черный всадник помчался прямо на него. Наконечник его копья был нацелен в грудь Хольгеру.
Они столкнулись с лязгом и грохотом. Эхо прокатилось по холмам. Нижним краем щит больно въехал Хольгеру в живот, но зато его копье каким-то чудом угодило противнику в голову. Незнакомец вылетел из седла.
Однако он тут же вскочил с ловкостью, невероятной для человека в тяжелых латах. Свистнул меч, вынутый из ножен. На размышления времени не было, и Хольгер предоставил своему телу свободу. А оно, казалось, соскучилось по таким поединкам. Хольгер выхватил меч, ловко отразил удар и обрушил клинок на пернатый шлем. Противник пошатнулся, но устоял.
Меч создан для пешего боя, и потому Хольгер спрыгнул с коня, но, зацепившись шпорой за стремя, упал и опрокинулся на спину. Черный рыцарь бросился к нему. Хольгер ударил его обеими ногами — тот отлетел. Оба вскочили на ноги одновременно. Зазвенели мечи. Хольгер пытался попасть клинком в щель в доспехах. Его противник метил в незащищенные ноги. Предупредив низкий секущий удар, Хольгер выбил меч из руки врага. Тот мгновенно выхватил кинжал и снова бросился в атаку.
Широким мечом неудобно наносить колющие удары, но Хольгер изловчился и вонзил острие в узкую щель между шлемом и железным воротником. Брызнули искры. Металлическая фигура пошатнулась, медленно опустилась на колени и с лязгом рухнула на траву.
Хольгер ошалело потряс гудящей, как колокол, головой. Белый конь галопом мчатся на восток. «С докладом к герцогу», — подумал он. Хуги с ликующими криками заплясал вокруг лежащего врага, а Алианора повисла на шее у Хольгера. Она смеялась, и плакала, и восклицала, какой оп могучий рыцарь и как он велик в бою.
«Это я-то? — подумал он. — Нет, это не я. Я ни черта не смыслю в поединке на копьях. Но кто же тогда провел за меня этот бой?»
Алианора склонилась над поверженным рыцарем.
— Крови не видно, — сказала она испуганно. — Но он наверняка мертв, потому что для фарисеев рана, нанесенная железом, смертельна.
Тем временем Хольгер пытался проанализировать бой. Во-первых, спешиваться было нельзя. Коня можно было использовать с большей для себя выгодой. Кстати, почему жителей Фейери зовут фарисеями? Какое отношение они имеют к библейским фарисеям? Во-вторых, что они здесь используют вместо стали? Алюминиевые сплавы? Можно ли с помощью магии добывать из бокситов алюминий? Или они предпочитают сплавы бериллия, магния, меди, никеля, хрома?.. Мысль о чернокнижнике-эльфе, сидящем за спектроскопом, заставила его рассмеяться и окончательно прийти в себя.
— Ну что ж! — весело воскликнул он. — Посмотрим, кто ты такой!
