Олег Небогатов - Время мёртвых

 - Выдвигаемся! – пробасил нечеловеческим голосом Фаерман, - Сегодня прольется черная кровь! Я хочу своими руками вырвать Ришоне сердце за все, что она сделала! За меня, за тебя, - обратился он к Спасителю, имея ввиду Алесю, - И за нашу маленькую дочку ... Алису.., - огонь из глаз взвился выше лба.

 - Я понесу Вестника, - вызвался вдруг Треций, - Спаситель ...

 - Я и сам смогу долететь, оставим руки Септимы свободными. Тем более что у нее есть беллатрикс. На крыше замка Ришоны сидит много летучей нечисти. Их нужно будет убрать с нашего пути.

 - Мне лететь впереди? – не смутившись оказанной чести, спросила Септима.

 - Да, Септима, ты полетишь впереди. Но, не слишком, чтобы врагу не удалось отрезать тебя от нас и напасть с тыла.

 Треций взмахнул белоснежными крыльями и завис в воздухе над головой Фаермана.

 - Держись крепче, Вестник, - сказал он, спускаясь немного и протягивая Мавэт руки, - Было бы очень досадно потерять тебя на пути к замку, не правда ли?

 Фаерман скрипнул зубами, но вновь сдержал закипающий в венах гнев и ухватился за ангельские руки. Он крепко сжал запястья Треция и рывком подтянул его к себе, так, что тот оказался с ним нос к носу.

 - Неси аккуратно, - процедил Вестник сквозь зубы, - Было бы очень досадно прилететь в замок со сломанными руками, не правда ли?

 Вестнику показалось, что в глазах Треция отразился страх. Довольно странно было увидеть испуг ангела. Насколько мог быть осведомлен Фаерман, Воинам Света страх был неведом. Быть может, в душе ангела что-то надломилось? «Надо будет присмотреться к нему поближе, как бы ни провалить наступление из-за его овечьей душонки», подумал он и подмигнул Трецию горящим глазом.

 - Летим! – скомандовал Спаситель, и тут случилось то, чего никто не смел ожидать. С диким ревом, на Септиму налетел Лис и сбил ее с ног. Он вгрызся острыми зубами в ее плечо и вырвал из него клок. Ангел вскричала от боли. Треций рванулся помочь возлюбленной, но Фаерман резко и грубо отпихнул его в сторону.

 - Это мой бой! - взревел Фаерман, - Ну, лисичка, иди ко мне!

 Треций предпринял еще одну попутку напасть на Мавэт. Но, тот легко увернулся от его кулака и одним ударом увесистой лапы сшиб ангела с ног.

 - Не лезь, голубок! – дико и отрывисто пролаял Лис, - И до тебя очередь дойдет!

 - Треций, помоги Септиме! – обратился к покрасневшему от злости ангелу Спаситель, - Я сдержу нападение крыс!

 Действительно, спустя долю секунды, вся крыша наполнилась множеством саротусов, шипящих и клацающих крысиными челюстями. Нюхачам не удалось поучаствовать в нападении. Спаситель испепелил двухголовых псов одним лишь взглядом. Крысы не спешили нападать. Они чувствовали стену, выстроившуюся между ними и Светом. Один из саротусов попытался прибегнуть к проверенному способу – прогрызть незримый барьер, равно, как если бы это была простая кирпичная стена дома. Но, разряд энергии страшной силы оттолкнул его назад. В своем полете, крыса сшибла двух собратьев с края крыши, и сама отправилась вслед за ними.

 - Предатель! Предатель! – клацая зубами, лаял Лис. Он медленно двигался боком, готовясь напасть.

 - Я оторву твою тупую башку, блохастая псина! – процедил сквозь зубы Фаерман, так же двигаясь в сторону, чтобы не дать зверю напасть на него со спины, - Ну, чего же ты ждешь? Давай! – закричал он, и Лис бросился в атаку.

 Мавэт оттолкнулся задними лапами от крыши, оставив после себя два потрескавшихся углубления в бетоне, и прыгнул на врага. Фаерман ловко крутанулся в сторону, пропуская мимо тяжелое мохнатое тело, схватил Лиса за толстый хвост и с силой рванул вниз. Оборотень приземлился на крышу со всей тяжестью своего демонического тела. В асфальте образовалась дыра, крыша проломилась, и зверь провалился на верхний этаж. Вставая и отряхиваясь от пыли и кусков асфальта, Лис со злобой посмотрел на ожидавшего наверху противника и с ревом прыгнул вверх. Увесистый удар кулака пришелся прямо на подлетевшую морду, и оборотень снова рухнул на пол чьей-то квартиры, норовя провалиться еще глубже. Лис заскулил от боли в разбитой челюсти и выплюнул на пол два острых зуба.

 - Я рашорву тебя! – прошепелявил он ухмыляющемуся Фаерману.

 - Сперва доберись до меня, шавка!

 Септима была совсем слаба, кровь широкой лужей расплылась под ее телом, она задыхалась. Треций пытался зажать рану руками, но у него не получалось остановить кровотечение.

 - Ну, давай же, заживляй раны! – кричал он на ангела, не в силах сдержать слез.

 - Ты плачешь.., - прошептала Септима, - Как это прекрасно ...

 - Септима! Не оставляй меня! Борись!

 - Нет, Треций ... похоже, что больше мне не стоять возле тебя на поле брани ...

 - Септима! Нет! Не говори так!

 - А самое главное.., - Септима испускала последний вздох, в глазах ее темнело, - Я так и не сказала тебе ... как сильно я тебя люблю ...

 Септима умерла. Она закрыла глаза и, светясь небесным светом, растворилась в объятьях рыдающего Треция. Ангел исчез, в то время как Воин продолжал прижимать к груди скрещенные руки. Он закричал от боли и отчаяния. Кричал, до тех пор, пока Небеса не услышали его. Пока каждый из Воинов Света, что так надеялись и ждали, когда же все-таки откроется портал, способный перенести армию Света в мир смертных, не прочувствовал боль утраты, что разрывала несчастного ангела на куски.

 - Треций! – окликнул Воина Спаситель, - Треций! Смирись! Ее больше нет! Нам нужно улетать отсюда! Я не смогу держать стену вечно!

 Лис пытался выпрыгнуть из ловушки. Но, каждый раз, когда он показывал свою голову над пробитой дырой, тяжелая рука Фаермана опускалась на нее, заставляя оборотня визжать от боли. Он лаял, бесился, кружился и клацал зубами, смотря на предателя с глубины в два этажа, но ничего не мог сделать. Фаерман же, на удивление, оставался спокоен. Его даже забавляло, насколько беспомощен и глуп оказался противник. Ну, и где же теперь его огромное самомнение? Где то величие, на которое мерзавец осмеливался претендовать?

 - Треций! – в который раз окликнул ангела Спаситель.

 Наконец, ангел поднял глаза и стал потихоньку возвращаться в действительность. Септимы не стало, а Королева продолжает существовать. Более того, она наверняка ликует, чувствуя боль Треция, упивается его страданиями. Нужно взять себя в руки, вспомнить, что он – Воин Света. Что его долг – уничтожить Ришону ценой собственной жизни. В этот момент, в сердце Треция закралось еще одно человеческое чувство – жажда мести. Он выпрямился и сжал кулаки. Внезапно, его правую руку что-то утяжелило. Беллатрикс Септимы! Она отдала свое оружие ему!

 - Будь спокойна, любимая, - обратился к мечу Треций, - Я напою твой клинок кровью!