Олег Небогатов - Время мёртвых

 - Двери! Блокируйте двери! – закричал Блатта, но уже слишком поздно. Из четырех широких дверей, расположенных по обе стороны от зала, внутрь ворвалось более двадцати существ. Высокие и тучные, с сильными руками и ногами, вооруженные дубинами и алебардами. На головах стражей было по пять глаз - два спереди, два по бокам  один на затылке. Сами головы абсолютно лысые, аж блестят. Похоже, растительности на них никогда не было.

 - Схватить! Живыми схватить!

 Приказ Ришоны был, словно глоток свежего воздуха для Егора. Да, она приказала схватить их, но, ЖИВЫМИ! А это значит, что все двадцать гигантских стражей будут заниматься вылавливанием небольших, в сравнении с ними, и гораздо более ловких существ. В руке Воина блеснул клинок беллатрикса, Алиса последовала его примеру и материализовала в руках свой.

 - Стирог! – крикнул приготовившемуся к атаке зверю Егор, - Не нападай в лоб! Они, скорее всего, неуклюжи, бей со спины! – Стирог кивнул Воину в знак согласия и чуть расслабил нижние лапы, - Это всех касается! Астутус, держись ближе к Иве, но не путайся под ногами. Если надо отступить, отступи! Понял? – бабуин кивнул. Гиганты-стражи принялись сковывать незваных гостей в кольцо, однако, при желании, можно было проскользнуть и меж их кривыми ногами. Чем не замедлил воспользоваться Астутус. Егор схватил Стирога за торс и перекинул через живую стену. За тем он сам подбежал к одному из гигантов, словно пытался атаковать, но, резко подпрыгнул и, описав косую петлю в воздухе, пролетел над его головой. Пролетая, он рубанул беллатриксом по его передним глазам. Страж взвыл от ужасной боли. Гиганты уже достаточно тесно стояли друг к другу. Потому, когда один из них попробовал резко развернуться, его алебарда рубанула соседа по плечу, и зал залил вопль еще одного недотепы. Алиса нанесла удар исключительно по-женски. Она не стала перепрыгивать стража, а с силой рубанула его прямиком между ног. Когда гигант согнулся от боли, вторым ударом девочка отрубила ему голову.

 - Идиоты! – ревела Королева, - Хватайте их, болваны!

 Ловко увернувшись от дубины стража, по видимому, решившего не тратить времени на излов столь прытких противников и, попусту, зашибить одного из них, Алиса крутанулась в воздухе и с силой вонзила клинок в его макушку. Лезвие прошило черепную коробку гиганта, скользнуло в шее и вылезло из его груди.

 Огромный вклад в исход сражения внес Блатта. Он принял на себя с десяток стражей, сперва, уменьшившись до размера обычного таракана и впрыгнув в рот одного из них. Когда бедолага проглотил влетевшее насекомое, и оно попало в его желудок, тинеарум быстро разросся и разорвал того мелкие кусочки. Сравнившись размерами с добротным слоном, Блатта разом заключил двоих в острые клешни и перекусил на две ровные половинки. Среди оставшихся стражей была посеяна паника. Они шли на бой, а попали на бойню. Причем, в роли животных на убой. Ришона тяжело вздохнула и выкрикнула.

 - Убить всех! Всех, кроме девчонки, она моя! – действительно, Королева явно переоценила свои возможности. Не оставалось времени ... да и желание пропало ... на то, чтобы помучить незнакомцев. Их нужно было убить ... пока они сами не перебили всех ее подданных. Все указывало на то, что это было им под силу. Необходимо было помочь пустоголовым стражам продержаться до появления подкрепления. Королева уже ментально отдала приказ своей армии, скоро в зале совсем не останется свободного места. На помощь безмозглым гигантам прибегут все, кто только успеет в него поместиться, - Раздавлю, как блох! – вслух закончила свои мысли Ришона.

 Больше остальных, Ришону волновал неизвестный воин, если можно было его так назвать, так играючи расправившийся уже с восьмерыми стражами – тинеарум. Человечишка с беллатриксом волновал куда меньше. Королева засунула руку прямиком в центр переливающегося силой шара, вытянув вторую в направлении Блатта. Сквозь ее тело прошла синяя полоса света, сконцентрировавшись на кончиках когтей. И, спустя секунду, поток испепеляющей все на своем пути вырвался из ее руки прямиком в отвлеченного боем тинеарума. На пути потока случайно возник один из стражей, энергия прошла сквозь его гигантское тело, моментально испепелив и развеяв останки в воздухе. Блатта заметил устремленный в него поток, но слишком поздно. Сперва, луч уткнулся в толстую броню насекомого, но это задержало его лишь на десятую долю секунды. Броня была прожжена, а сам Блатта закричал от непередаваемой боли. Энергия не смогла испепелить его полностью, но прожгла широкую сквозную дыру, тинеарум рухнул на землю и больше не шевелился.

 - Блатта! – закричал Егор, завидев поражение друга.

 - Не расстраивайся, - весело прохрипела Ришона, - Ты скоро к нему присоединишься! – она направила в его сторону руку, кончики когтей озарили зал светом. Стражи наступали, в дверях показались новые разношерстные твари. Пути к отступлению не было. Егор закрыл глаза, готовясь к неизбежному и не увидел, как с боку к Королеве крадется Астутус. Он прыгнул на Ришону и сбил ее с ног. Словно электрическим током, прошибло насквозь его седое мохнатое тело. Ришона скинула с себя обгоревшее тельце и поднялась на ноги.

 - Астутус! – закричала Алиса и, поддавшись злобе, побежала прямиком на улыбающуюся во весь рот Королеву.

 - Ива, нет! – попытался остановить ее Егор, но было уже слишком поздно.

 Неподалеку от замка Королевы

 - Я чувствую волнение силы. Королева слабеет! Нет больше времени ждать!

 Спаситель вновь овладел телом Олеси, прервав ее разговор с Фаерманом на середине предложения. Глаза Вестника Смерти вспыхнули огнем гнева, но он сумел удержаться, чтобы не навредить своим новым союзникам. В частности, Трецию, который стоял на позиции слишком удобной, чтобы нанести единственный и, при этом, смертельный удар. Иными словами, снести напрочь ангельскую голову, пока тот ничего не подозревает и «ловит мух», пребывая в собственных размышлениях.

 Треций действительно, на время ушел в себя. Он размышлял о своих новых диковинных ощущениях, с каждой минутой становясь все человечнее. Любовь – он очень сильно любил Септиму. Теперь ангел знал это точно, и ему не хотелось, чтобы кто-либо причинил ей вред. Это были не слишком приятные рассуждения, ибо впереди ангелов ждала битва, в которой, возможно, не удастся выжить никому из Воинов Света. Мысли рождали страх в его сердце, что тоже было в диковинку. Страх – Треций боялся за любимую, боялся подвести своих, боялся Фаермана. Да, он до дрожи в коленках боялся этого Вестника. Ему доводилось сразиться с ним тогда, на дороге. Тогда же, когда ангелы повстречали Егора – практически, последнюю надежду смертного мира на возвращение ... того самого мира, иначе и не сказать. Измеряя свои новые ощущения и взвешивая все за и против, Треций подумывал, стоит ли высказывать свое мнение Спасителю, или молча выполнять его приказы, как это подобает настоящему Воину Света? А еще, сердце ангела разрывалось от ненависти. Он ненавидел Фаермана за то, что он сделал тогда с Септимой. За то, что переломал ее крылья и закинул вглубь лесной чащи, ломая ее стройным красивым телом стволы деревьев. О, как же сильно он его ненавидел.