Олег ГОВДА - Ролевик: Рыцарь

– Странные твои рассуждения, Островид, – покрутил головой Владивой. – Право слово… Ну, да я не за этим к тебе ехал. Поживем – увидим: где правда. Хотя, должен признать, дни прожитые на заимке по степным законам, были мне более приятны, чем годы баронства. Вот, опять отвлеклись… Похоже, разговоры о женщинах бесконечны…

– Значит, – подвел черту старец, – и харцызы правы. У воина полно других забот, чтоб еще забивать себе голову их прелестями. А что касаемо Испытания, то оно состоит из череды поединков. Заявивший свои права на должность Хана должен сойтись в схватке со всеми, кто пожелает бросить ему вызов.

– Рубиться со всем войском? – воскликнул впечатленный уготованным испытанием Ханджар. – Помилуй, старче! Харцызов не меньше тысячи будет… Разве сыщется живой человек, которому подобное деяние под силу? Десяток-другой положить – это еще куда не шло, но всех…

– Погоди, – махнул на него рукой Островид. – Во-первых, поединок ограничивается третьим восходом солнца. Во-вторых, напоминаю – харцызы чтят честь и доблесть. Покажешь себя в первых схватках, предоставят время и дух перевести, и раны перевязать, и подкрепиться, и… нужду справить. Каверзы не жди. Но знай, что самые сильные фехтовальщики в бой вступят ближе к концу вторых суток. Да и то, не потому, что легкой победы над уставшим противником искать будут, а чтоб тем, кто послабее, дать шанс себя испытать. И в-третьих, схватка будет происходить хоть и взаправду, но не до смерти. Любое ранение, кроме царапин, для харцыза считается проигрышем. А для тебя – когда упадешь и не сможешь больше подняться, даже чуть передохнув.

– А если я проиграю? – поинтересовался Ханджар. – Какая судьба меня ожидает? Рабство?

– Нет… Ты же не враг. А лишь удаль свою доказать хотел. Даже если в самом первом поединке уступишь, добивать не станут и наказывать тоже. Но в войско не примут, если уважения завоевать не сумеешь.

– В бою оно по-разному бывает, – согласился бывший барон. – Но, думаю, подобного позора произойти не должно. Обо всем поединке загадывать не буду, а с десяток схваток выстою. Тем более, сам говоришь – вначале меня новики щупать будут.

– Но те новики еще в люльке с саблей в обнимку спали…

– Так ведь и я не с кочергой в руках родился, – улыбнулся Владивой. – Не тревожься, провидец. Не подведу. Коль суждено – пробьемся. А дальше, не обессудь, жди обратно в гости. Ибо после Испытания у меня к тебе вопросов будет гораздо больше, чем сейчас… Саблей да мечем махать, конечно, тоже уметь надо. Но объединение Вольной Степи – задача посложнее. И если в бою ты мне не помощник, то дальше без твоих советов, мне не обойтись.

– Приятно слышать разумные слова, – похвалил его Островид. – Я рад, что ты их сказал. Потому, что вновь убедился: не ошибся в выборе. И с полным правом помогу тебе еще немного. Держи, – Островид снял с шеи и протянул витязю небольшой мешочек, висевший у него на груди. – Внутри две горошины. Желтая и бурая. Бурую проглотишь, когда сон совсем одолевать станет. Только после будь внимателен: тебе будет казаться, что двигаешься ты быстрее, нежели на самом деле. А желтой воспользуешься, если получишь тяжелую рану, а до третьего восхода совсем чуть-чуть будет. Она кровь остановит и сил придаст. Но не спеши, потому что часа через три свалишься и проспишь почти сутки.

– Благодарю, – не стал отказываться от подарка Владивой. – Но буду надеяться, что у меня хватит сил и умения доказать предназначение в честном бою.

– Путник берет в путь посох не потому, что ходить не умеет, – согласился провидец и преувеличенно радостно воскликнул. – Вот и Аринушка с медком. Потчуй гостя, хозяйка… А то у нас, от этих разговоров, язык уже скрипеть начинает. Угощайся, Ханджар.

– Не откажусь, славный у тебя медок, Али Джагар ибн Островид. Выпьешь ковш и еще хочется. Так бы и не отрывался от бочонка, пока не опустошишь до дна.

– А вот как пройдешь Испытание, тогда и поглядим, увидишь ты дно или раньше свалишься. На этот случай у меня уже давно необходимый припас сделан, – засмеялся Островид и прибавил чуть серьезнее. – Хорошо, что ты не стал тянуть с решением. Чувствуя я: грядут перемены. И чем раньше объединиться Вольная Степь, тем лучше для всех нас будет. Не спит враг, ох, не спит…

* * *

Этот разговор произошел ровно две седмицы тому, и каждый день, минувший с тех пор, Владивой взбирался на облюбованный им неподалеку от буерака валун и начинал свои пляски со сталью. Не прекращая смертоносных упражнений ни в жару, ни в дождь. Прерываясь только на сон, а короткий отдых все чаще подменяя охотой. Зная, что недалек уже тот день, когда у спуска в овраг покажется мощная фигура харцызкого атамана и, если тот не решит забрать своих пленниц в Кара-Кермен, то, вверенные его заботам, девушки могут остаться на заимке без мяса. Он порой уставал так, что не хватало сил спуститься вниз, и если б не Рута с сестрами, то возможно и ночевал бы здесь. Но день ото дня руки его становились тверже, ноги держали дольше и сегодня – протанцевав без продыху целые сутки, Ханджар уверовал, что если Медведь задержится со своим визитом еще хоть на полторы-две седмицы, он таки сдюжит и выстоит. Мастерства бывшему барону не занимать, сам выучил владению мечом не один десяток ратников, а былая выносливость, благодаря изнурительным тренировкам, стремительно наполняла тело, как обильный ливень, пересохшее русло. Но Судьба, коль уж решила кому испортить жизнь, то поблажек не дарует ни в чем.

И понял он это по лицу, запыхавшейся от быстрого бега, Дарены.

– Ханджар, – выдохнула она. – Медведь прискакал на хутор. Тебя зовет… – и тревожно заглянула в глаза витязю. – К добру, или к худу?

– Чуть позже было бы только к добру, – ответил не таясь тот, поскольку его отношения с сестрицами уже давно стали более чем доверительны. И хоть всей правды он им не открывал, но о предстоящем Испытании немного рассказал. – А так, придется еще и на удачу надеяться. Авось подсобит, а? Как думаешь?

– Мы с сестрами будем усердно просить Создателя о милости, – горячо промолвила девушка. Ступила чуть ближе, но обнять не отважилась. А Владивою уже было не до нее – вверх по протоптанной им тропе поднимался кряжистый харцыз.

– Ну, что, Ханджар? – заорал Медведь еще издали. – Не передумал взять Кара-Кермен в свои руки? А? Или решил навечно здесь с моими куропатками поселиться? Вона, как они возле тебя увиваются. Здорово… – протянул он широкую лапу в простом приветствии.

– И тебе не хворать, атаман, – ответил на рукопожатие витязь. – Даже не надейся. Годков эдак десятка через два, вернусь сюда с удовольствием и поселюсь век доживать. А пока буду с харцызов спесь сбивать.