Легенды Гарсариона: Искра (СИ) - Тайлер Калхун
— Нет, наши ещё держат селения, пока результат не ясен, — элукар спешился, направился к Альмору. — Но у нас есть ценный заложник, которого нам удалось взять по просто чудеснейшему стечению обстоятельств. Принцесса Талла, Саннэфея.
Альмор нахмурился, обошёл элукара и устремился к Саннэфее.
— Доброго вечера, Седур, — поздоровался он с солдатом, который управлял лошадью. Тот коротко кивнул. — И вправду что ли? Принцесса Талла?
— Да хер пойми, — сплюнул Седур. — Вроде. Элукар так говорит.
Мимо них в направлении развалин проехала рыжеволосая девушка, которая не далее как две ночи назад была пленником. Ее взгляд был острым и суровым.
— А это у нас кто? — улыбнулся Альмор. — Красотка, какими судьбами?
Рыжеволосая не ответила, даже не посмотрела на него.
— Алсогонка, — сказал Седур. — Как в Талле оказалась — хер пойми, но элукар ее к нам взял. Видать хорошо сосет.
— Я был бы не против попробовать, — улыбнулся Альмор, отчего его челюсть съехала ещё сильнее. Потом он посмотрел на принцессу. — А ты умеешь, красотка? Хах!
— Не лезь, — осадил его компаньон Саннэфеи, — элукар руки отрезать грозился.
— Давайте спешивайтесь быстрее! — послышался бас Дерена. — Пленника сюда!
— Ну, ещё увидимся, — подмигнул девушке Альмор и ушёл.
Седур спешился и помог принцессе. Ее предположения оказались правильными, отряд двигался в лес, оставив лошадей у развалин, под присмотром нескольких человек местного «гарнизона».
— Альмор, — говорил элукар. — Берёшь ещё двоих и идёшь с нами. Одного отправь к лодкам, пусть все подготовят, нам нужны минимум три… нет, лучше четыре. Остальных с лошадками отправь в Перепутье. Одного оставь здесь, чтобы оповещал отряды, если кто отступит, что происходит. Нужно передать элукару Луверу, что я отбываю в Алсогон. Пусть информирует эрла Эскеда обо всем, голубей у него достаточно, теперь он командует.
— Все сделаю, господин, — кивнул Альмор, и широкими шагами направился к развалинам, где его ждал остальной отряд.
— Мы заночуем в глубине леса, — крикнул ему в след Дерен. — Найдёте нас там.
В ответ на это Альмор лишь поднял руку.
Под кронами деревьев было прохладно. Саннэфея хотя бы перестала обливаться потом. Сейчас бы принять ванну…
Разожгли костёр, там где деревья это позволяли, принялись готовить еду и расстилать спальники.
— Скорей бы уже домой, — говорил один из солдат.
— Восстание еще даже не началось, — ответил ему Седур, — а ты уже устал. Взбодрись, скоро будем кромсать таллийцев.
Принцессу привязали к дереву, поодаль от лагеря, и приставили человека, чтобы он охранял ее. Наверное, чтобы она не слышала разговоров, которые ей слышать не нужно было. Так и случилось. Элукар наверное час что-то пылко обсуждал со своими людьми.
Саннэфея не горела желанием узнать, о чем они говорят. Она лишь надеялась, что это приключение закончится быстро, и ее отдадут Ардорфу, если тот вообще согласится на обмен. Когда же это будет? Она даже представить себе не могла.
На утро ее разбудили. Принцесса спала в не самом удобном положении, отчего она не чувствовала кистей рук. По ее просьбе, алсогонцы развязали ее. Видимо поняли, что убежать в этом лесу она не сможет.
Несмотря на то, что лес называли Чёрным, ориентироваться здесь было не так сложно, ведь деревья росли не так близко друг к другу, как в том же Кесанвальдском, который покрывает огромную часть материка. Отряд шёл уверено, без опасений.
Саннэфея же постоянно спотыкалась о корни, которые было плохо видно из-за кустарника, к тому же ей мешало платье. Алсогонцы даже смеялись над ней пару раз, когда она едва не упала.
Шли долго, остановившись лишь один раз, чтобы перевести дух и поесть.
Вдруг рядом с принцессой поравнялась рыжеволосая. Ее кудри были такими же растрёпанными и полными всякой всячины.
Несмотря на то, что она была с алсогонцами, она хотя бы была девушкой, да и одного с принцессой возраста, может немного младше.
Саннэфея попыталась выдавить улыбку, но девушка лишь плюнула ей под ноги, попав аккурат на платье, и ушла вперёд. После этого у принцессы пропало желание говорить с этой дурой.
К концу перехода, когда в лесу уже начинало темнеть, Саннэфея окончательно выбилась из сил и просто свалилась у ближайшего дерева. Рыжеволосая девушка же, от которой принцесса не услышала ни одного слова за весь путь, чувствовала отлично. Казалось, она готова была пройти еще столько же.
— Завтра уже доберёмся до озера, — заявил Дерен, который тоже выглядел уставшим. — Ещё немного и мы дома.
В этот раз разожгли два костра. Один для основной массы солдат, второй для Саннэфеи и ее стражников. Она была только за, так как прошлой ночью она подмерзла и весь день ее донимал насморк.
— Ты правда принцесса? — спросил ее солдат, стороживший ее. — Настоящая принцесса?
Она не ответила. Не хотела вообще разговаривать с этими людьми.
— Я не верю, — усмехнулся он. — Как это так получается? Принцессы, они ж это… с королями, там, с гвардией… а тут ты одна, в замызганном платье, и тебя сразу за принцессу приняли? Чушь какая.
— Ну так отпустите меня, — дрожащим и хриплым от молчания голосом попросила она. — Зачем вам лишний рот?
Солдат усмехнулся.
— Слово элукара — закон. Я всю жизнь ему служу, и теперь не ослушаюсь. Даже если ты не принцесса.
Вдруг она увидела рыжеволосую, которая быстрым шагом шла от общего костра. Она с недовольным видом села у дерева, подальше от огня, и принялась выбирать из волос ветки и листики.
— Колючка, ты чего? — спросил стражник принцессы рыжеволосую.
Она не ответила.
— Ну и хрен с вами. Бабы они и есть бабы. — с этими словами он принялся протирать свой старый меч, весь в зазубринах.
Саннэфея уснула быстро, усталость взяла своё.
Однако спать ей пришлось не долго, она проснулась от того, что ей в рот вставили кляп. Руки ее и так уже были связаны.
— Молчи, иначе будет плохо тебе! — услышала она грозный наказ. Над ней нависал один из алсогонцев. Ее тут же бросило в дрожь.
Но он отошёл от неё и направился к тому месту, где уснула рыжеволосая. Она не сразу поняла, что происходит, но вскоре до неё дошло.
Четверо человек, одним из которых был Альмор, держали рыжеволосую, прижав руки к земле. Во рту у неё тоже был кляп. Саннэфея к своему ужасу заметила, что на ногах у неё уже ничего не было и бледные бёдра были оголены. Девушка вырывалась изо всех сил, которых у неё оставалось меньше с каждым движением. Рычала и рыдала, но кляп глушил все звуки.
— И что нам потом с ней делать? — спросил один из солдат.
