Н 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Юрий попытался снова вскинуться, но невидимая тяжелая рука так придавила его к сиденью, что снова перехватило дыхание. Неосязаемые магические потоки словно окутали его в кокон и стали сжимать. В ушах зазвенели колокольчики. Пытаясь сбить волну наступающего удушья, Старшинов стал разрывать чужеродные плетения, но они как тонкие подвижные змейки вырастали из мест разрывов.

— Есть несколько вариантов решения задачи, — задумался Никита, как будто не обращая внимания на борющегося с невидимым врагом Старшинова. — Первый: через адвокатов. Здесь у тебя больше шансов на выигрыш, так как свидетелей со стороны девушки не было. А твои дружки охотно подтвердят, что она сама напала на вас. И такой поворот дела не понравится мне. Второй: без привлечения адвокатов. Здесь мы можем бесконечно обвинять друг друга, но я не стану платить за ущерб, потому что уверен в невиновности Анны. А ты пойдешь в кабалу к Шаховскому. Это не понравится уже тебе.

— Наверное, есть и еще один путь? — Юрий вздохнул свободнее, почувствовав, как ослабло давление магии, и в голове разом исчезли неприятные шепотки и боли. Чертов ментат! Только ведь Назаров всего лишь артефактор! Откуда у него такие специфические способности?

— Есть, — кивнул Никита. — Ты слышал что-нибудь про город Верхотурье?

— Где-то на Урале? — проявил знания географии Старшинов.

— Правильно. Это уральский город. Мой, кстати.

Юрий настороженно промолчал. Он еще не понимал, к чему Назаров завел такой разговор. И каким образом Верхотурье стало вотчиной молодого родственника Меньшиковых? С трудом подавив агрессию, выжигавшую изнутри, и желание бодаться с человеком, который легко может сломать его жизнь с помощью императорской семьи, Старшинов, может быть, впервые разумно решил отойти в сторону. Для начала. Но идти в кабалу к дядюшке? Нет уж, лучше тогда гнуть свою линию… Авось куда-нибудь выведет.

— Предлагаю тебе подписать контракт на службу у Коваленко Андрея Станиславовича, моего генерального управляющего в Верхотурье, — неожиданно предложил Никита. — Пять лет подальше от князя Шаховского, от опеки родителей, неплохое жалование. Ты же в Петербургском горнорудном университете учишься?

— Заканчиваю в этом году, — пробурчал Старшинов, досадуя, что его успели изучить с ног до головы.

— Ну вот, к экзаменам надо готовиться, а ты к девчонкам пристаешь, — пожурил Никита. — Если не секрет, почему горнорудный?

— Нравится, — пожал плечами Юрий. — Дед по отцовской линии увлек. Всякие минералы, камешки драгоценные, каждое лето — походы вдоль Ладоги, Онеги. Походы по Коле. Самое лучшее, что было в жизни…

— Ты не совсем пропащий человек, — кивнул Никита. — Принимаешь мое предложение? Получишь диплом — свяжись со мной. Вот моя визитка. Я на днях постараюсь поговорить с твоими родителями.

— Не надо сейчас с ними разговаривать, — зло оборвал его Юрий, не притрагиваясь к визитке. — Не поймут. Особенно мать. Дай мне время подумать.

— Как знаешь, — Никита небрежно бросил картонный прямоугольник на водительское сиденье. — Так мы не имеем претензий друг к другу?

— Зачем я тебе нужен и в чем подвох? — спросил-таки Старшинов.

— Подвоха нет, а вот разумная осторожность не помешает, — честно ответил Никита. — Мне будет легче, если ты останешься под присмотром моих людей.

— Не вижу выгод для себя, — ухмыльнулся Юрий.

— Почему же, — спокойно ответил волхв. — Есть одна: ты вырвешься из-под опеки Шаховских и не вляпаешься в очередную глупую выходку. Знаешь такую девицу Алену Хабарову? Вижу, что знаком с ней не понаслышке. И даже весьма близко. У нее от тебя должен был быть ребенок, но ты хотя бы девушке не обещал кисельных берегов и счастливую жизнь. В итоге она избавилась от плода, братья Хабаровы на тебя зуб точат, и не остановятся, пока не прирежут.

Юрий замер с открытым ртом. Слова застряли где-то в глотке.

— Я не шучу, — Никита жестко посмотрел на собеседника. — Ты очень обидел не только девушку, ты оскорбил всю ее семью, род. Да, Хабаровы по сравнению с вами — мелкая мошка. Но один из них готов взять на себя твою кровь. Я же даю тебе шанс. Уезжай из Петербурга в Верхотурье, а через несколько лет неприятные раны затянутся, ну и я смогу уговорить твоих кровников.

— Ты что-то скрываешь, — Старшинов не верил Никите, но информация о Хабаровых его всерьез насторожила. — Хочешь сыграть со мной втемную?

— Смотри и решай сам, — холодно ответил волхв.

Старшинов ничего не сказал, дернул рычажок замка, распахивая дверь. Затем вылез наружу, встал сбоку, давая понять, что переговоры закончились. Никита хмыкнул и покинул салон внедорожника. Такую реакцию он предполагал и обиду не испытал. Парень в жизни тяжелый, с ним даже родители конфликтуют постоянно, а здесь чужак предлагает урегулировать вопрос пятилетним контрактом. А ведь это не пустое времяпровождение в кабинете, а тяжелая работа на приисках, с людьми. Чтобы согласиться — нужно иметь силу воли и желание.

Никита увидел, что охранники Старшинова и его парни что-то обсуждают, собравшись кружком. Слон увидел жест хозяина и радушно попрощался с Глыбой и его напарником. То же самое проделали Лязгун и Беркут. Разошлись довольные друг другом, не считая разозленного Юрия.

Когда машины развернулись и исчезли за углом последнего дома улицы, Никита обратился к Слону:

— Побудьте здесь еще пару-тройку дней, а потом возвращайтесь. Надеюсь, Аня больше не будет интересовать Шаховских.

— Понял, хозяин, — переглянувшись с друзьями, кивнул Слон.

— А давайте попьем чаю с вареньем! — раздался звонкий голос Аноры. Девушка с разгоряченными после тренировок щеками, незаметно подобралась к воротам и внимательно слушала разговор мужчин. Позади нее топтался Петренко. — Пожалуйста… Никита! Я уже соскучилась, а ты снова убегаешь, даже не поговорив!

— Ладно, стрекоза, уговорила, — улыбнулся волхв. — Заодно учителя расспрошу, как у тебя дела с учебой…

Петренко крякнул, и развернувшись, бодро зарысил в сторону дома. Уж ему было что сказать.

Глава 11

«Гнездо»

— Па-аап! — голос Полины был слегка напряженным. Она как-то незаметно подобралась к шезлонгу, в котором лежал Никита после купания в бассейне. Последние дни стояла невероятная жара, хотя календарь недвусмысленно показывал середину мая. Что-то произошло на небесах, отчего солнце беспощадно поджаривало землю горячими лучами. — Пап! Ты не спишь?

Никита чуть-чуть приоткрыл глаза и поглядел на необычайно серьезную дочку в легком сарафанчике. Мамочки еще не разрешали детям лезть в воду, отчего каждый день в усадьбе слышался возмущенный рев.

Дочка склонилась над ним и внимательно разглядывала дремлющего отца, хотя и знала, что он не спит. Потом решила действовать более активно. Маленькое перышко какой-то птицы, найденное в траве, коснулось носа мужчины, нырнуло в ноздрю.

Никита оглушительно чихнул, заревел диким и огромным медведем, и не вставая, подхватил взвизгнувшую Полину на руки, подбросил вверх и ловко поймал.

— Кто будит Зверя? — рыкнул он, делая страшное лицо. Потом крепко прижал к себе и поцеловал в щеку. Дочка засмеялась, уже зная, кого изображает отец, однажды показавший, в кого может превращаться взрослый человек, владея Зовом. Миша и Полина были в восторге. — Кому позволено лезть в нос противным пером?

— Твоим детям, — бесстрашно заявила девочка, пристраиваясь на коленях Никиты. — Я хотела спросить…

Со стороны детской площадки донесся визг ребятни. Там, несколько ребят из числа проживающих в имении под руководством Миши пытались поймать нахальную Варьку. Пушистый хвост мелькал в траве или перемещался в кусты. Удивительно, что кошка не пыталась убежать в какое-нибудь укрытие или запрыгнуть на дерево. Видать, ей доставляло удовольствие дразнить двуногую мелкоту.

— Я вправду Ведьма? — как-то обреченно поглядела на Никиту дочка.

— С чего ты взяла? — удивился волхв, и не удержавшись, погладил шелковистые, переливающиеся на солнце темно-рыжими всполохами волосы.