Пирс Энтони - Серебро змея

Занаан вставила большой ключ в замок и повернула его, зная что они наблюдают за ней.

— Ваши мучения закончились и вы почти победили. Борцы за Свободу находятся у ворот дворца и сражаются за нашу страну. Твой брат, Келвин, находится в самом центре… — это герой, о котором будут слагать легенды. Скоро, очень скоро, все завершится.

— Слава Богам! — сказал Джон Найт, и сын повторил это вслед за ним.

* * *

Глядя на оружие Мувара в своей руке, Келвин увидел, что указатель на рукоятке был передвинут. Может быть это случилось, когда оно упало, подумал он. Могла ли другая настройка оружия объяснить тот факт, что лопоухие не были сейчас жертвами своих собственных змеиных взглядов? Он хотел бы увидеть их замороженными, застывшими и превращенными в неподвижные статуи, такими же, каким был и змей в долине. Если он передвинет движок на его прежнее место, может ли это произойти?

Попробовать стоило. Он передвинул движок, услышал щелчок и поднял оружие, как раз когда к ним в ярости самоубийства подскакал другой лопоухий. Он нажал спусковой крючок, недоумевая, не лучше бы ему было вместо этого воспользоваться мечом.

Яркий свет ослепил его. Раздалось громкое «БУМ», которое продолжало отдаваться эхом, все время повторяясь. Затем наступила тишина.

Лошадь и лопоухий были остановлены, они замерли, словно под действием гипнотизирующего взгляда. Смертные и их кони не подверглись действию оружия; битва продолжалась, только лопоухие уже не участвовали в ней. Но долго ли она еще будет продолжаться?

И в это самое мгновение раздался крик. Он увидел, как крупный человек показывает ему что-то. Серебряный с золотом флаг медленно спускался вниз по флагштоку на крыше дворца. Это означало, что король капитулирует — наконец, полностью и безоговорочно.

Когда он смотрел в направлении дворца, то увидел, что за воротами его поджидают двое мужчин и женщина.

— Отец! Кайан! — закричал он. — Мы выиграли! Мы выиграли! Мы снова можем вернуться домой к тем, кто любит нас. Домой, домой, наконец домой!

Но Кайан, хотя и освобожденный из темницы, выглядел так, как будто он балансировал на краю пропасти. Его лицо и так сильно бледное после заточения, казалось теперь еще бледнее. Когда он заговорил, из его горла вырвался грубый хрип, лишенный радости, которая должна была в нем быть.

— Домой. Это очень хорошо. Это и вправду чудесно, — сказал он безо всякого энтузиазма.

— Ну что ж, кузина, все закончилось, — сказал Херциг. — Хорошие смертные победили.

— Да, и победили хорошо, — согласилась Герта. — Как и запланировано, хотя оружие Мувара кое-что нам стоило.

— Неужели, Кузина? Оно стоило нам хороших членов нашего отряда?

— Нет, твоих врагов, Херциг, хотя они и не признавали себя таковыми. Оно стоило нам тех, кто хотел отправиться с Рауфортом и разделить с ним триумф его завоеваний. Тех, которые хотели управлять смертными в этой и в других странах. Не было ли честно, Херциг, дать им то, что они хотели?

— Честность — это моральное понятие. Назовем это справедливостью. Они хотели сражаться за Рауфорта, и они сражались за Рауфорта. Теперь, убиты они или нет, они уже никогда не будут ввязываться в битвы и сражения смертных.

— Верно, — сказала Герта. — Ты очень стар, Херциг и очень мудр. Ты доказываешь своими словами мудрость поговорки, которая есть у смертных.

— Да, кузина, и в этой поговорке сказано…

— Коварный, как змей, — закончила Герта.

Кайан не понимал, почему он так себя чувствует. Он возвращался домой. Домой, к той девушке, которую так желал. Почему же тогда он чувствовал себя так, словно его вот-вот поведут на казнь?

— Мне будет не хватать тебя, Кайан, — сказала Лонни Барк. Это заставило его понять, почему он плохо чувствует себя. — Нам всем будет не хватать тебя, но я знаю, что больше всего я буду тосковать по тебе.

— Я, — он проглотил комок в горле. — Знаю. — Как же он желал, чтобы именно она была той девушкой, которая должна была стать его невестой. Но у его настоящей невесты были заостренные уши и всегда были такими. Недавно он бы даже и не посмотрел на Лонни, она не показалась бы ему желанной. Нет, его настоящая девушка должна была дожидаться его сейчас там, дома. Это причиняло ему боль, но почему-то это должно было быть верным. Его мать ведь знала, что должно быть верным, а что нет — не так ли?

— До свидания, Лонни, до свидания, — говоря это, он почувствовал, как внутри у него все переворачивается и жжет его словно от раны, нанесенной мечом. Нет, дело было вовсе не в тюремной пище. — Если бы, если бы все обстояло по-другому.

— Я знаю. — Он почувствовал, как ее рука осторожно коснулась его руки и затем невероятно, он ощутил ее поцелуй. Это было почти, а фактически так оно и было — слишком много для того, что мог вынести один слабый человек. Его глаза наполнились слезами.

Они ждали его. Кайан заставил себя отвернуться от нее и начать постепенно шаг за шагом то, что должно было бы стать успешным и счастливым возвращением.

Келвин и Джон Найт были вместе с королевой Занаан и более старший из них чувствовал себя точно так же неуютно, как и Кайан. Королева повернулась, ее большие зеленые глаза посмотрели на него, такие знакомые и все же такие странные в своей мягкости и доброте.

— Как я поняла, в вашем измерении мой двойник был твоей матерью — сказала она. — У меня не было детей, но если бы они у меня были, мне бы хотелось иметь такого сына, как ты.

Кайан почувствовал, что обнимает ее так, как будто бы она действительно была ему матерью. Если бы только все было по-другому!

Глава 31. Победа на домашнем фронте

Они выбрались из камеры и обнаружили, что Джон и Хелн ждут их там. Ни секунды не медля, все бросились друг другу в объятия.

— О, Келвин, — сказала Хелн, обнимая его. — Мне снился этот сон! Я думаю, что это драконовые ягоды вызвали у меня сон, соответствующий действительности! Я видела там всех вас, поэтому я убедила Джон…

— Там была только одна лодка, и она слишком мала для вас четверых, — объяснила Джон. — Мистер Йокс был настолько добр, что одолжил еще одну лодку, особенно после того, как я объяснила, что скоро появится ребенок.

— Ребенок! Ребенок — у тебя?

— Нет, ты идиот, — Джон удалось сказать это возмущенно. — У твоей жены.

— Хелн! Хелн? — лицо Келвина побледнело, как будто бы ему угрожала опасность. — У тебя?

Она кивнула, улыбнувшись так мило, как могут улыбаться только беременные жены. — Ты собираешься стать папочкой, Герой, хочешь ты этого или нет.

Восторженный крик Келвина отдался эхом, отражаясь от окружающих скал, расположенных выше и ниже по течению подземной реки. Кайан хлопнул его по спине и восторженно пожал ему руку. Но даже и после этого он откликался на все поздравления по поводу своего удачного возвращения домой с некоторой скрытой неловкостью и сдержанностью.