Пола Вольски - Сумеречные врата

Здесь недавно производили окуривание и ядовитая вонь почти заглушила привычные запахи болезни, смерти и разложения.

Женщина из вспомогательного отряда БЗ — помощница мадам Зувилль — выбежала им навстречу, коротко взглянула на Шивокса и распорядилась:

— Кладите сюда.

Она указала на соломенный тюфяк на полу между двумя холерными больными. Наверняка это место освободилось всего несколько часов, а то и минут, назад.

Они опустили Шивокса на тюфяк, и сиделка ушла. Цизетта зажимала рот ладонью.

— Я… я не могу, — задыхаясь, выговорила она. Рениллу вдруг стало интересно, что она будет делать.

— Все равно я ничем не могу ему помочь, — довольно разумно заметила девушка. — Ничем. Чего ты от меня ждешь?

— Ничего, — честно признался Ренилл.

— О, ты считаешь меня ничтожеством! Ты всегда так думал!

— Никто не осуждает тебя, Цизетта. Успокойся и подумай…

— Я думаю, что ты осуждаешь меня и презираешь! Я не заслуживаю такого отношения, Ренилл! Это несправедливо. Кто ты такой, чтоб судить меня? Ну, кто ты такой?!

— Я никогда не говорил…

— Конечно, ты не говорил! Зато показывал каждым словом, каждым взглядом! Сам-то ты — совершенство, остальные даже не достойны чистить тебе сапоги! Ты на всех и на все смотришь сверху вниз, а в особенности, на меня! Такой уж ты особенный!

— Чепуха. И будь добра, говори потише.

— А, теперь я должна притворяться равнодушной?

— Хватит! — Ученица мадам Зувилль возвратилась и привела с собой замотанного врача. — Здесь госпиталь, а не кабак. Если вам нужно поругаться, выйдите за дверь.

— Отлично, я ухожу! — объявила Цизетта. — Видишь, Ренилл, я ухожу потому, что меня гонят, а не потому, что сама захотела. Но ты, конечно, все равно будешь меня винить!

Не дожидаясь ответа, она вылетела за дверь.

— Шивокс выкарабкается? — спросил Ренилл у доктора.

— В обычных условиях, при надлежащем лечении, почти наверняка выжил бы. А так… — доктор выразительно пожал плечами и занялся раненым.

— Моя жена где-то здесь? — спросил Зувилль у сиделки.

— Нет, — отозвалась женщина. — Она сейчас па стене с дамами из стрелкового отряда.

— Как обычно. Я не вижу ее целыми днями, — вздохнул Зувилль.

— Ваша жена — удивительная женщина.

— В самом деле. Кажется, она наконец нашла здесь свое призвание. Иногда я подозреваю, что окончание осады огорчит ее.

— Кончится ли когда-нибудь эта осада? — усомнилась сиделка.

— Наверняка, мадам, — утешил ее Зувилль, — Так или иначе, но кончится.

Может быть, скорее, чем вы думаете, — подумал . Вслух он ничего не сказал.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросил во Трунир Протектор был небрит, грязен, измучен и выглядел больным. Характер его, никогда не отличавшийся сдержанностью, за эти дни сильно испортился.

Говорить следовало кратко.

— Прежде всего я хотел бы знать, есть ли новости о Восемнадцатой, — начал Ренилл.

— Сегодня утром получено сообщение с почтовым голубем, и новости обнадеживают. Восемнадцатая выступила, хотя ее продвижение задерживается постоянными стычками с мятежниками. Тем не менее, они идут, и есть все основания надеяться, что .будут здесь через три дня, а может быть, и раньше.

— Вероятно, они придут слишком поздно, протектор.

— Почему?

— Думаю, зулайсанцы начнут штурм на рассвете, если не раньше.

— Почему вы так считаете? В прошлый раз вы основывались на какой-то астрологической ерунде, однако оказались правы. Что у вас теперь?

— Великий Гимн, — объяснил Ренилл.

— Что-что?

— Великий Гимн богу Аону. На улице поют гимн, а значит, толпу направляют ВайПрадхи. Сыны обычно несколько часов тратят на то, чтобы подогреть своих последователей до самоубийственного экстаза, прежде чем начать атаку.

— Понимаю. Что ж, артиллерия рассеет толпу, прежде чем положение станет по-настоящему угрожающим. На это у нас сил хватит.

— Сил у нас хватит только на то, чтобы отогнать их ненадолго.

— И прервать этот коллективный психоз, или экстаз, или как там вы выразились.

— Только не в этот раз, протектор. Они просто перестроятся и начнут заново. Больше того, мы уже так измотаны, нас осталось так мало, что против решительной атаки толпы авескийцев, готовых на смерть во славу своего бога, нам не выстоять. Но это вы и сами понимаете.

— Я не желаю слушать подобных пораженческих разговоров, Чаумелль. И не желаю, чтобы их слышали другие, так что держите свое мнение при себе. Не следует подрывать боевой дух вонарцев. Если вы не ошиблись, мы встретим штурм всеми силами и со всей решимостью, как встречали до сих пор. Или вы предложите сдаться без боя, господин пророк?

— Нет, я советую нанести прямой удар Сынам, подорвать их дух. Отрубите голову, и тело может отрастить новую, — но на это потребуется время, а для нас время — это жизнь.

— Что вы предлагаете?

— Вы помните мой отчет о ДжиПайндру?

— Да. Весьма красочный рассказ с массой неправдоподобных деталей.

— Он в точности соответствовал действительности. Я рассказывал вам о Первом Жреце, который выступает сейчас в роли КриНаид-сына. Вы можете не принимать на веру всех подробностей моего рассказа, но в одном не сомневайтесь — КриНаид-сын, с которым я столкнулся — личность необыкновенная, обладающая невероятными способностями и абсолютной властью над своими последователями. Я считаю, что он и есть направляющая сила, мозг ВайПрадхов. Если убрать КриНаида, Сыны, разумеется, найдут нового вождя, но не сразу, потому что такому Первому Жрецу нелегко будет найти замену.

— Ну и что из этого, если КриНанд сидит в безопасной норе под ДжиПайндру?

— Один раз мне удалось проникнуть туда, протектор. Проберусь еще раз, и теперь сделаю то, что должен был сделать с самого начала — уберу КриНаида раз и навсегда.

Ренилл надеялся, что говорит и выглядит достаточно уверенно и убедительно.

— В жизни не слыхал большей чепухи! Вы предполагаете, насколько я понимаю, преспокойно выйти из главных ворот под носом у нескольких тысяч желтых, которые, несомненно, покорно расступятся перед вами?

— Последний подкоп к подвалу резиденции еще не замурован. Я, переодевшись авескийцем, пролезу через прорытый саперами тоннель и окажусь по ту сторону стены. После этого проберусь в храм…

— Нет, не проберетесь.

— Это вполне осуществимо, протектор.

— Совершенная чепуха! Прежде всего, вас, вероятнее всего, поймают и изрубят на куски прежде, чем вы отойдете на пятнадцать шагов от тоннеля. Но если вам и повезет выбраться в город, до ДжиПайндру вам не добраться. А если доберетесь до ДжиПайндру, то скорее всего, не попадете внутрь — не вы ли рассказывали, что в прошлый раз они два дня продержали вас во дворе, прежде чем впустить?