Алла Матвеева - Досадный случай

В этом океане безумствующей силы было два островка относительного спокойствия: я лежал прямо напротив Тёмного, и изо всех сил, в который раз за последние два месяца выжигая себе ауру, держал щит, который почти защищал меня от волн магии. Второй образовали инквизиторы, которые готовились именно к такому развитию событий, а потому восприняли безумство мага с философским спокойствием. Готов спорить, что пока половина из них держит оборону, другая не мешкая, но и без лишней суеты, готовит ответный удар.

Профессионалы, наконец-то добравшиеся до изворотливого врага, растягивать удовольствие не стали. Едва я успел подумать, что ещё немного, и Мастеру с Ивэлией придётся привыкать к тому, что у меня отросли клешни или хвост, как подвал на мгновение погрузился в густую, вязкую темноту, а когда факелы вновь осветили помещение, на том месте, где стоял Файраг, обнаружилось только бурое пятно непонятных очертаний. Спустя удар сердца со стороны инквизиторов раздалось шевеление, у меня над головой пролетел амулет, и шлёпнулся в центр пятна. Тоже не любят "вручную" чистить. А может и не умеют, не маги всё-таки.

Давление на щит сразу ослабло, чудом сохранившимся истинным зрением я видел ленты силы, медленно втягивающиеся в закрученную спиралью серебряную раковину. Дождавшись, когда пол перестанет зыбко дрожать под ногами, инквизиторы сняли щиты, и главный тут же принялся раздавать указания.

Выживших заговорщиков увешали амулетами и сноровисто упаковали в наручники, а ко мне подошли трое, с нашивками следователя, заклинателя, и боевика. Рыжий верзила критически меня осмотрел, и обернулся к своим товарищам.

— Это он.

— И под то описание подходит. — Следователь с задумчивым интересом обошёл вокруг жертвенника, мельком глянул на пятно, оставшееся от Тёмного, но, так же, как и я, ничего, достойного пристального изучения, там разглядеть не сумел, а потому вернулся ко мне. — Когда вы придёте в себя, молодой человек, нас ждёт долгий разговор. Не убегайте, пожалуйста, это будет совершенно излишне.

Даже и не подумаю. Если бы считал меня Тёмным, убил бы прямо сейчас, если бы считал заговорщиком, меня уже волокли бы по лестнице его люди. Раз этого не произошло, значит можно и поговорить. А бегать я уже утомился, честное слово. Но сказать вслух я этого не мог — напряжение отпустило, и я понял, что сил не осталось уже ни на что. Разве что кивнуть, но, кажется, следователю больше и не требовалось. Он нацепил на меня исцеляющий амулет, очень похожий на мой собственный, оставшийся у фэта Кайтега, и подозвал кого-то, находившегося у меня за спиной.

— Куда его отнести, леди?

Нет, ну не гады ли? Зачем было девушку в самое пекло тащить? Даже если не учитывать отвратительное, хоть и скоротечное, зрелище, её наверняка обожгло запретной магией. Щит они поставили быстро, но не мгновенно. Хотя держится она хорошо. Лицо белое, губы дрожат, и, готов биться об заклад, хоть мне отсюда и не видно, до боли стиснуты кулачки, зато голос ровный. Настоящие взрослые фаэты не плачут от испуга. По крайней мере до тех пор, пока не окажутся дома, в своей комнате, подальше от всяких там посторонних.

— Я думаю, будет лучше, если фэт Киорсах будет оправляться после… — В этом месте голос Ивэлию всё-таки подвёл, но она всё же смогла закончить. — После ранений в доме моего… в городской резиденции графов Шерхоров. Я покажу дорогу.

Вот и отлично, теперь главное не отключится раньше, чем меня в эту резиденцию принесут — не уверен, что без дополнительного стимула с моей стороны кто-нибудь догадается предложить леди успокоительное.

То ли иквизитор-следователь верил в слухи, утверждающие, что на магах любые раны затягиваются в течение одного вечера, то ли был исключительно хорошего мнения о своём целительском амулете, но с расспросами он пришёл сразу после полудня. Я даже выспаться толком не успел, не то, что восстановиться. Ивэлия с Талимией, которые отсыпались после беготни и волнений в своих комнатах, в другом крыле особняка Селриха, воспрепятствовать ему не могли, а слуги не посчитали нужным, поэтому пришлось просыпаться, и спешно приводить себя в порядок.

Отвратительно бодрый и довольный следователь сделал вид, что не заметил довольно значительного промежутка времени между докладом о его приходе, и моментом, когда я спустился к нему в гостиную. Просто отставил в сторону кружку с травяным отваром, представился, и предложил усаживаться напротив него, и устраиваться поудобнее — разговор намечается долгий. При этом от него исходили такие волны еле сдерживаемого радостного ликования, что даже возмутиться толком не получилось. Долгий, так долгий.

Дождавшись, когда я усядусь, инквизитор попытался грозно нахмуриться. Получилось у него, с учётом общего лучезарного настроения, довольно неплохо. Сразу видно — профессионал.

Тем временем профессионал посверлил меня взглядом несколько вдохов.

— Итак, молодой человек, вы ничего не хотите мне рассказать?

— Что именно? Рассказать я могу много, но хотелось бы знать, что вас интересует.

— Для начала — как вы, ученик тэргхорского мага, оказались впутаны в эту историю? Насколько мне известно, у вас сейчас должна подходить к концу практика в Грангоре. — Да, верно говорят, что от инквизиции ничего не скроешь. Всё равно узнают, причём, возможно, больше, чем ты сам. — Так же мне интересно выслушать ваши объяснения, как получилось, что наши поисковые амулеты реагировали на вашу силу, а не на Тёмного. — Взгляд следователя стал испытующим. — Сначала я, было, подумал, что ныне покойный фэт Файраг уже тогда использовал вас в качестве донора, но слишком много фактов это опровергает.

Вот так. Я постарался скрыть замешательство. Именно это я и собирался утверждать. Леший, да вся эта история с рокнорхом и сдачей в плен была затеяна именно ради этого! Почему я думал, что инквизиторы будут просто бегать от одного всплеска силы к другому, и не попытаются ничего разузнать?

Правильно понявший заминку следователь мягко посоветовал.

— Лучше правду.

Ладно, пускай будет правда, раз уж им всё равно столько известно. Ужатый до голых фактов, и лишённый всего, что я счёл лишними подробностями, рассказ много времени не занял, но инквизитору его хватило, что только укрепило меня в мысли, что он знает куда больше, чем я надеялся.

— Самоуверенные детишки. Впрочем, как ни странно, у вас всё получилось. — Сердитым следователь Родрих не выглядел — может, по возрасту мы с его точки зрения до взрослых и не дотягиваем, но план-то провернули совсем не детский, и он это понимал. Хотя, должен признать, я в эту историю действительно влез как-то… криво. — Раз уж вы здесь, не посмотрите оставшиеся от Тёмного амулеты? В его вещах, оставшихся в его гостиничном номере, мы нашли много странных вещей, которые наш заклинатель, Хатлах, не смотря на весь свой опыт, не смог идентифицировать. Интересно будет взглянуть на его лабораторию. Я уже отправил сутра группу своих людей, чтобы они там присмотрели за имуществом покойного, пока наследнички не растащили.