Алексей Егоров - Вор Города. Невольник

Сегодня бесплатно, а завтра потребует денег.

Механист в порыве чувств написал обязательство. Вор со спокойной душой оставил ему игрушку Дука — пусть радуется, разбирает, изучает и продает ее. Наверняка неплохо наживется на чужом гении. Впрочем, Дук был бы рад, что его творения не канули в лету, пусть уж переродятся так, в чужих руках. Мастера пусть и конкурировали, но относились друг к другу, как братья.

Порядки цехового братства выжили в циничном мире Города.

Когда вор был готов, он написал Госнольду записку, приглашая его в заброшенную котельную рядом с улицей Цветов. В этом месте Галент чувствовал себя в безопасности — темно, шум работающих машин, скрипы и стоны металла, много лазеек для ловкого вора. Есть где спрятаться, так что он счел это место наиболее безопасным.

Много раз вору приходилось прятаться от городовых в этой котельной. Жители Поля боялись ее как огня, хотя внутри не было ничего такого. Станция была старой, полностью автоматизированной. Уголь доставлялся по подземной галерее с помощью конвейерной ленты. Излишек пара использовался для питания машин. Механисты умудрились установить внутри станции своих автоматических слуг, которые и выполняли всю работу. Наверное их горожане и принимали за призраков.

В чем-то они были правы.

Городские службы забыли о котельной, либо из нежелания использовать деньги, которые можно было честно разворовать, либо просто-напросто позабыли о своей вотчине. В Городе полно таких забытых насосных, котельных, очистительных станциях, даже некоторые автоматические коллекторы продолжали работать. Все это было построено в прошлом, да забылось. Люди не желали вкладывать труд в механизмы, но пользовались их услугами.

Галент не знал в чем причина, но полстолетия тому назад механисты перестали ремонтировать "потерянных детей Города", не получая за это платы. Обиделись, наверное. Вор мог бы их понять, его тоже раздражало нежелание церковного руководства по достоинству оценивать своих слуг.

Горожане не хотели знать, что творится внутри котельной, но пользовались ее благами, паром и водой, идущим по трубам. Бессловесные механизмы не могли ничего возразить, так что люди пользовались дармовой энергией, эксплуатируя умирающие машины.

— Что ж они будут через пару лет делать, когда все это встанет? — с усмешкой пробормотал Галент.

Весело, наверное, будет. Целый квартал превратится в ледышку. А ведь тут полно зажиточных горожан. Но и они не думали о будущем, бросив на произвол судьбы творение древних мастеров.

Такая логика вполне устраивала Галента, он не был зависим от духа машин.

В заброшенных строениях вор чувствовал себя в безопасности, ведь точно известно, что хозяин не вернется сюда.

Добравшись до тоннеля, который вел к котельной, вор осмотрелся, но засады не было. Никто бы не смог спрятаться в темном коридоре, вдоль стен которого тянулись открытые трубы отопления. Изморозь поблескивала на металле, скрывала ржавчину. Кое-где пробивался пар, слышалась капель. Звуки искажались, создавая иллюзию инородного пространства.

Любой попавший сюда ночью обделается от ужаса от тьмы и шипения пара. Даже механисты боялись забредать сюда, хотя, казалось бы, котельная должна привлекать их, как мед пчел.

Вор кивнул входу в тоннель, словно старому другу, и пошел вперед. Нашел нишу, в которой можно было затаиться, да замер там. Это не так-то просто найти в сплетении труб безопасную лазейку: жар и пар грозили ожогами любому постороннему. Вор же был тут как свой, старый друг.

Госнольд в темном свободном плаще появился через полчаса и чуть ли не бегом пересек темное пространство, постоянно озираясь. Как и все горожане, он опасался темноты и ожидал неприятностей. Может быть, он даже чувствовал, что Галент где-то рядом. Но опасаться ему нечего было, ведь он не привел с собой банду молодчиков, охочих до воровского золотишка. Чего опасаться Госнольду? Галент-то его не обидит.

— Хоть не обманул, — сказал про себя вор, — пусть потрепыхается, сговорчивей будет.

Побелевший от страха соглядатай добрался до котельной, с минуту занимался замком и проник в сооружение. Галент подождал немного и пошел следом. Он не собирался ломиться в парадную дверь, которую сколько не смазывай, все равно не избавишься от скрипов. Вор припас для себя иной путь, как всегда через крышу.

Через слуховое окно, украшенного державкой для факела в виде дракона, Галент забрался на чердак и вслепую направился к лестнице. Он ориентировался в кромешном мраке без проблем, не зря столько раз забирался в эту котельную.

Госнольд ожидал вора в техническом помещении на первом этаже, расположенном в дальнем конце сооружения — подальше от машинного зала с его грохочущими аппаратами. Верный выбор для того, кто всегда опасается нападения. Но вор смог проникнуть в комнату через неработающий подъемник. Соглядатай в темноте не смог рассмотреть узкую шахту, из которой неслышно выбрался Галент.

Единственное забитое окно едва пропускало уличный свет. В этом переулке всегда, даже в ясный день была ужасная темень — не зря же вор тут любил прятаться, — а ночью от зрения вообще никакого толка не было. Госнольд рассчитывал на слух, но все равно не расслышал, как к нему подкрался Галент и кольнул его ножом.

Соглядатай инстинктивно дернулся, но не закричал, что говорило о прекрасном самоконтроле.

— Если это ты, то так бы и сказал, — сказал он.

— Верно, другой бы зарезал тебя сразу, — вор отошел к стене, чтобы его невозможно было рассмотреть. — Что-то в голове у тебя работает. Как дело?

Госнольд повернулся, убрал револьвер в кобуру и прищурился, но смог рассмотреть только силуэт Галента. Вздохнув, он зажег свечу, достал небольшой тубус и показал вору карты.

— Сколько? — спросил Галент.

— Три сотни, но планы не все, предупреждаю.

— Чего так? Дороговато за товар с гнильцой.

— Можешь обратиться в академию картографии, если мои услуги тебя не устраивают. Теперь о Цитадели.

Галент навострил уши, боясь пропустить хоть слово. Госнольд отбросил свою привычку говорить красно и не по делу, быстро прошелся по всем пунктам:

— После завтра смена моего и твоего теперь друга. Тут, — он потряс тубусом, — на карте указан маршрут. Пройдешь по нему, не встретишь никого. Число и время подписано, делай все четко. Больше тебе ничего знать не надо.

— Гарантии?

— Деньги? — огрызнулся Госнольд. — И давай шустрее, у меня мурашки по коже от этого места.

— День с собой, — вор снял рюкзак и бросил его к ногам соглядатая.

Госнольд развязал тесемки, поворошил звонкий металл и явно остался довольным. Он бросил Галенту тубус с картами, схватил рюкзак и был таков. Даже дверь в котельную не закрыл за собой.