Ричард Кнаак - Право по рождению

— Мой отец умер из-за них. Ахилий, который так безрассудно любил меня и которого я любила так недолго, умер из-за них. Ты хочешь повергнуть Триединое… И Собор тоже… И я пойду с тобой, Ульдиссиан! Всё, о чём прошу, — это чтобы ты научил меня как можно большему, чтобы я смогла стоять в первых рядах битвы и отплатить им за то, что они сделали!

Её горячий ответ встревожил его, ибо Ульдиссиан не хотел, чтобы Серентия подвергала себя опасности и воссоединилась со своей утраченной любовью. Когда он сказал это, Серентия вдруг повернулась к оставшимся партанцам и прокричала:

— Ульдиссиан сказал своё слово! Триединое должно заплатить за всё это! Мы обрушим Храм! Кто с нами?

Наступил миг тишины, пока до Ромия и остальных доходил смысл сказанного… А затем решительные возгласы прорвали воздух.

— Долой Храм!

— Смерть Триединому!

— Кто-то должен позвать остальных! — прокричал бывший карманник. — Они захотят присоединиться к нам!

И так то, чтобы начиналось как маленькое замечание в голове Ульдиссиана, стало разрастаться, как снежный ком. Он глядел на плоды своих действий, с удивлением замечая, что он не сожалеет о рвении тех, кто с ним. Они не были его последователями, по его мнению, но спутниками, товарищами по страданию, которые имели такое же право требовать правосудия… Даже от демонов и других сил.

— Этот мир наш, — пробормотал он, его слова привлекли внимание кричащих. Они затихли, желая лучше его расслышать. — Мы — их дети! Наши жизни переплетены! — он колебался. — И, самое главное, мы — сами себе хозяева! Мы сами должны управлять своими жизнями, никто другой! Это такое же наше право по рождению, как и силы, растущие внутри нас! Наше право по рождению!

Возгласы возобновились. Ульдиссиан подождал немного, а потом поднял руки.

— Ромий! — позвал он. — Если ли ещё среди вас те, кто умеет хорошо идти по следу?

— Так, мастер Ульдиссиан… И если они не могут, я могу!

— Мы снимаемся с первыми лучами и идём к Торадже! Мендельн, приличных это размеров город?

Его брат подумал.

— Не Кеджан, конечно, но ничего. Да, это хорошее место для начала.

Он знал, что было на уме у Ульдиссиана. Чтобы сойтись лицом к лицу с Храмом, и очень даже вероятно, с Собором и магическими кланами, нужно обладать куда большим числом. У Ульдиссиана не было сомнений, что в Торадже найдутся те, кто прислушается к его предложению.

Будут там также те, кто станет противиться ему… И тогда Тораджа станет хорошим местом для его возвышения… Или местом, где его зароют в землю.

— Тогда идём в Тораджу, — сказал он остальным. — Всадники должны вернуться и сказать партанцам, которые желают их слушать, что они приглашены присоединиться к нам! Скажите им направляться сюда!

— Я доставлю сообщение сам, мастер Ульдиссиан! — ответил Ромий с возросшей решимостью. Ещё три человека изда́ли возгласы с равным энтузиазмом.

— Значит, задание поручается вам, вам четверым. Остальные, помните! С первыми лучами!

Снова раздались одобрительные восклицания, подпитываемые образами впечатляющего перехода через весь мир с толпами охваченных энтузиазмом влившихся в их ряды новичков. Ульдиссиан дал им праздновать, зная, что всё очень даже может обернуться иначе.

Очень даже возможно, что их порешат ещё до того, как они достигнут ворот Тораджи.

— Они пойдут за тобой куда угодно, — заметил Мендельн.

— Даже в Пылающий Ад и в Высшее Небо? — ответил брат, припоминая сказочные места, о которых говорила Лилит. Он с трудом мог представить извечное противостояние между неземными созданиями, но ещё труднее было представить себя и подобных себе потенциальным кормом для стороны, которая одержит победу.

Мендельн кивнул:

— Даже туда… Если понадобится.

Он взглянул с сомнением, не уверенный, шутит Мендельн или нет. Определённо его брат никак не походил на шутника, во всяком случае, теперь.

Они дали партанцам как следует нарадоваться. Пусть и не Пылающий Ад и Высшее Небо, будут по крайней мере ещё другие демоны в ещё большем изобилии здесь, в Санктуарии… Под верховенством Лилит. В одном Люцион был прав, у Ульдиссиана не было в том сомнений: она найдёт способ возвратиться в его жизнь… И тогда она попытается подчинить её либо забрать её.

Чего бы она ни желала, Ульдиссиан не боялся встретиться с ней. Она найдёт его гораздо дальше, чем думает. Многое благоприятствует ей в их борьбе, но он будет готов.

— Моё право по рождению, — прошептал он. Затем, подумав об остальных здесь, Ульдиссиан поправил себя. — Наше право по рождению. Наш мир, — его решимость ещё больше возрастала, когда он думал об Ахилии и других, кто отошёл в мир иной без весомой причины. — Наша судьба.

— Да, — ответил Мендельн, расслышав Ульдиссиана, несмотря на то, как тиха была его речь. — Это и другое. Это и многое другое.

И, подумав об этом, Ульдиссиан не мог не согласиться с ним.

Неспокойность расползлась по главному храму Триединого. Мало кто понимал её, но все чувствовали. Высшие жрецы притворялись, будто всё идёт, как обычно, но те, кто видел их поближе, читали даже в их глазах оттенок беспокойства.

В уединённой святой святых Примаса демон Астрога забился глубоко в верхний угол, его тело было полностью скрыто от любого, кто мог войти. Вокруг него суетилось несколько восьминогих тварей; все они двигались с тревогой, которую он старался внешне не выражать.

Но к этой тревоге примешивались растущие размышления. Люцион не вернулся оттуда, куда уходил. Любое разумное время возврата уже миновало. Хотя сын Мефисто сказал кое-что по поводу того, куда он исчез, Астрога не принимал это так запросто. Он знал, что Люцион разглядел в этом человеке не просто потенциал для вступления в ряды морлу или любую другую силу в поддержку Триединого. Люцион был на грани невообразимого… Возможно, размышлял, не могут ли нефалемы возвысить его даже над отцом и другим Первичным Злом.

Так или иначе, Люцион не вернулся, и Астрога теперь обдумывал, какую можно извлечь из этого пользу. Возможно, он должен занять пост Примаса. Он должен руководить силой Триединого.

Да, в конце концов, этого точно нельзя поручать дуракам вроде Гулага. Гулаг был чистой хаотической силой; у него мозгов не хватало для руководства.

Внезапно он почувствовал присутствие в комнате кого-то другого. Он напрягся, готовый прыгнуть, если окажется, что это непрошеный гость. Астрога недавно поел, но он всегда был не прочь отведать крови.

К его удивлению, это был тот, кого он не ожидал.