Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука

– Для тебя – ничего! – взвизгнул Эпиналь. – Я уверен, если он затеет войну, ты, твой полумертвый папаша и твои сородичи дружно встанете под его знамена! В первых рядах!

Мори недобро ухмыльнулась, но смолчала.

– Что плохого в хорошей войне? – простодушно поинтересовался Эйрик.

– Почтеннейший Джерхаллидин! – отчаявшись, воззвал Эпиналь. – Всем ведомы твои подвиги во имя Света! Неужели ты допустишь, чтобы в мир вернулся тот, кого именовали Всадником Мрака?

– Н-ну… Э-э… – Ар-Гийяд горделиво выпрямился и опустил руку на свой любимый ятаган. – Посмотрим на него. Он воин. Ар-Гийяд тоже воин. Если в нем нет Зла – Ар-Гийяд станет ему другом и братом. Друг – это хорошо, брат – еще лучше! Наши шатры будут стоять рядом, и наши кони будут скакать стремя в стремя! Если же окажется, что он исполнен Зла – Ар-Гийяд станет ему врагом. Хороший враг – это тоже славно! Нашей стали будет о чем поспорить, клянусь степным ветром! Пусть остается. Я сказал.

– Тьфу на тебя, – сплюнул Эпиналь в сердцах. – Рубить-колоть. Что с вас взять… Леук?

– Его также именовали Первым из Творцов, Покровителем Жизни и Темной Звездой, – прошелестел Леук. – Мой господин считает, что явление этого создания не покачнет Великие Весы, а заодно позволит нам приобщиться к давно забытым знаниям…

– Да ты за знания уже давно душу продал, – Эпиналь понял, что остался в меньшинстве. Последние надежды возлагались им на покровителя, Аммарта, и почтенный старец уже без прежнего пафоса в голосе вопросил главу Собрания: – А что думает тот, кому мы вручили бразды правления нами и этим миром?

– Что нам не нужен возрожденный Рота-Всадник, – после долгого почтительного молчания заговорил Аммарт. Клелия Кассиана и Дурной Глаз вскочили со своих мест, но не успели ничего сказать – Аммарт коротким повелительным жестом приказал им молчать, завершив фразу: – Но мы не имеем ничего против Хасти, или как ему будет угодно назваться. Равного среди равных, но не первого среди прочих. Мы предложим ему место среди нас и скрепим его обещания Клятвой Силы. И, если отыщется сообщество человеческих существ, коему он пожелает покровительствовать…

– Разве что неудачникам, – раздраженно проворчал дон Кебрадо. Злорадство не имело успеха.

– Почему бы и нет? – изящно выгнула бровь Клелия. – Мы предпочитаем победителей, но должен же кто-то сочувствовать и проигравшим.

– К тому же никто так отчаянно не цепляется за жизнь, как неудачники, – поддержал Аластор.

– Мы разрешаем ему войти и говорить, – подвел итог Аммарт. С его последним словом над Перекрестком прокатилась тягучая волна колокольного удара, а золотые звездочки в недрах колонн вокруг террасы вспыхнули ярким огнем. Еле различимый взглядом прозрачный туман, окутывавший террасу, развеялся – и Хасти совершенно правильно расценил это как приглашение присоединиться к Собранию.

Кодо Сиверн по прозвищу Ходячий Кошмар проснулся среди ночи, весь в холодном поту, задыхаясь и с ясным ощущением, что в спальне есть кто-то еще. Но такого быть не может, Бел свидетель! Двери заперты изнутри, ставни закрыты, и на страже стоят лучшие из лучших… Странное чувство не пропадало, напротив, стало даже явственнее. Ходячий Кошмар мог поклясться, что рядом с постелью кто-то стоит, весьма внимательно и недобро разглядывая его, Коддрака Сиверна, старшину квартала Нарикано, на прошлой седмице наконец-то утвержденного Большим Кругом Братства.

Он спустил ноги с кровати и протянул руку к светильнику, другой рукой нашаривая кресало…

«Не зажигай огня, смертный!»

– А?! Что?! Кто здесь?! – подскочил Ходячий Кошмар. Верная шипастая палица, которую он всегда держал рядом с ложем, сама прыгнула в руку. Глаза его уже привыкли к темноте, и он ясно видел, что комната совершенно пуста – но ведь кто-то же сказал…

«Оружие тебе не поможет. Верни то, что тебе не принадлежит, и я уйду.»

– Стража!

«Стражники тебя не слышат. Я наслал на них сонные чары. Хотя вообще-то они и так дрыхли.»

– Сгинь! Пропади! Рассыпься, демон!

«И не подумаю. Между прочим, называя меня демоном, ты оскорбляешь мое достоинство, а я страшен в гневе.»

– Да кто ты такой?! Покажись, проклятье!

«Твой разум достаточно крепок? Тогда смотри.»

В изголовье широкой постели Кодо соткалось прямо из воздуха некое жуткое существо: мускулистый мужской торс, переходящий ниже пояса в тело огромной змеи, упруго свивающей бесчисленные кольца. Лицо было смутно знакомо…

– Однако вы сильно изменились с нашей последней встречи, благородный месьор Кебрадо…

«Не надо имен. То, которое известно тебе, не истинное, а истинное не должно здесь звучать. Смертные обычно именуют меня Сетом, или Змееногим, или Владыкой Тьмы.»

– …!!!

«Довольно болтовни. Я пришел забрать вещь, которая принадлежит мне и только мне. Отдай ее по доброй воле, и я щедро вознагражу тебя. Откажись, и умрешь страшной смертью.»

– Какая вещь?! Кто бы ты ни был, прекрати, прах тебя побери, говорить загадками и скажи толком!

«Корона! Алмазная тиара, идиот! И только попробуй сказать, что получил ее в наследство от бабушки!»

– Ах вот ты о чем…

Кодо помрачнел, отложил в сторону палицу и крепко задумался, поглядывая на Сета, нетерпеливо стучащего по полу кончиком хвоста.

– Ладно, – буркнул он наконец. – Сейчас.

Ходячий Кошмар встал возле кровати на корточки, откинул устилавший пол пестрый ковер и довольно долго возился с потайным замком. Когда он, кряхтя, выпрямился, у него в руках был большой сверток. Лунный луч, просочившись в ставню, коснулся этого свертка, и из-под слоев бархата неожиданно остро брызнуло радужное сияние множества бриллиантов.

– На, забирай. Доволен?

«Ты поступил разумно, смертный. Прощай.»

Змееног замерцал и вместе с короной, которую бережно прижимал к груди, начал растворяться в воздухе.

– Эй, куда?! Ты вроде говорил о щедром вознаграждении?!

«Ах да, чуть не забыл. Я оставляю тебе жизнь. Разве это не самая щедрая из всех возможных наград?..»

– Чтоб тебе пусто было!

«Не стоит благодарностей, смертный.»

Когда гость исчез совсем, Кодо прошаркал к угловому столику и одним махом опустошил целый кувшин отменного красного вина. Мерзавец все же этот Альс, подумал он. Мог бы предупредить, что оплата с подвохом. И ведь не поймать его теперь, что самое досадное, нет его более в Столице Воров, и появится ли снова – неизвестно… Корону, конечно, до слез жалко – уж больно вещица красивая и вообще… а впрочем, Сет с ней, с короной. Тем более, что даже тех бриллиантов, которые успели из нее вынуть шадизарские ювелиры, ему, Кодо Сиверну, хватит самое малое на две достойно прожитых жизни.