Анна Гурова - Лунный воин
Мамуши бросил листовку на пол веранды и жестко сказал:
– Собирайся.
– Куда?
– Отведу тебя в Йогарасу. А дальше уж не мое дело, убил ты колдуна, или демон в тебя вселился, или ты сам – демон. Пусть наместник разбирается.
Поселок Йогарасу напоминал разворошенный муравейник. Обычный ежедневный ход дел был нарушен, повсюду бродили солдаты, на грубых куртках мелькал лунный дракон – герб наместника. Дымили костры, местные мальчишки восхищенно таращились на офицерских лошадей, которые и в столице встречались только у благородных, а в Лесном Пределе их и вовсе никто не видел. У пристани, заметный еще с опушки леса, был пришвартован красный корабль, грозный и изящный одновременно. Неподалеку, громко переговариваясь, толпилась большая группа военных. Шли приготовления к переходу через горы. Мамуши на глаз определил в этой толпе самого главного и повел Мотылька прямо к нему.
– Вот он, похищенный мальчик! – торжественно объявил староста, выталкивая мальчика в круг. – Господа солдаты, кто у вас начальник? Пусть засвидетельствует, что я привел маленького мокквисина в целости и сохранности…
– Покажите мне его, – раздался властный голос.
Мотылек поднял глаза – и затаил дыхание от страха и восхищения: перед ним предстал настоящий демон войны, великан в сверкающих доспехах, в устрашающем крылатом шлеме, внушающий трепет одним своим видом…
– Посмотри-ка на меня, малыш, – пророкотал великан.
У него были светло-голубые глаза, широкое, украшенное шрамами лицо и длинные висячие усы, только, в отличие от усов старосты, они вызывали в памяти образ не унылого сома, а свирепого дракона. Однако сейчас дракон был настроен благодушно. Он несколько мгновений внимательно рассматривал мальчика, потом повернулся к одному из офицеров и вполголоса спросил:
– Что скажешь?
– Скажу, что мы не зря проделали этот путь, – так же негромко отозвался офицер. – А главное – хорошо, что опередили людей Касимы. Они бы его в живых не оставили. Достаточно одного взгляда, чтобы сказать – он настоящий Аозора. Что будете делать с ним дальше, господин князь?
– Усыновлю, – без раздумий ответил тот. – И тогда пусть попробуют до него добраться. В моей семье он будет в большей безопасности, чем в руках киримских князей… И станет безопасен сам.
Офицер с сомнением покачал головой:
– Разумно ли вступать в конфликт с местными властями, когда…
Князь его уже не слушал. Он повернулся к Мотыльку.
– Маленький мокквисин, – повторил он насмешливо и в то же время печально. – Только шаманов в моем роду и не хватало. Нет, выкинь чародейство из головы навсегда.
– Вы кто? – рискнул спросить Мотылек.
– Я – Вольгван Енгон, наместник Асадаля. Можешь называть меня дядей. И вот еще что… Будем считать, что посвящение ты уже прошел. Забудь детское прозвище Мотылек. С этого момента твое имя – Ким.
Глава 19
Встреча у моста
Вот теперь все стало совсем по-другому. По мнению Кима – так, как и должно было быть с самого начала. Лесная бабка не неслась как угорелая через кусты, а легко шагала рядом с Кимом – правда, он все равно с трудом мог за ней угнаться. Теперь, при свете утра, старицу можно было разглядеть во всей красе. Ким поглядывал на нее с любопытством, но уже без смущения: высохшие, почти лишенные признаков пола бабкины мощи гораздо больше напоминали сухое коричневое дерево, чем человеческое тело. Золотистые глазки весело поблескивали. Беседовать с ней оказалось на удивление легко и приятно.
– …Отшельница? Да, пожалуй, можно меня так назвать. Хотя я тут не одна, нет. Со мной господин учитель… и супруг частенько забредает… и монахи постоянно шастают через мой лес… И я не сижу на горе безвылазно – вот, в Сондже прогулялась. А почему тебя это удивляет? Те же монахи с Иголки постоянно странствуют – то по обету, то с письмом, то по хозяйственным поручениям настоятеля…
– Меня, уважаемая старица, в основном не это удивляет, – слегка задыхаясь от быстрого шага, сказал Ким. – Я, откровенно говоря, ни разу не слышал о горных отшельницах. Я думал, это только для мужчин. Рей как-то сказал, что ни в один монастырь Лествичных гор женщин не принимают…
– Ох уж эти монахи, эти самодовольные слепые невежды! – Бабка скривила губы. – Запершись в пыльных каменных кельях, считают, что следуют пути Неба и Земли. Спрятавшись от небесного огня и живой земли, рассуждают о гармоничном слиянии двух хэ. Вот уж верно – кто сам не может, тот учит других! Как-то раз я решила приобщиться к монашеской мудрости – стащила у них из хранилища свитков этот их знаменитый трактат «Небесная лестница о тридцати трех ступеньках, к бессмертию ведущая». И что ты думаешь – даже не нашла там упоминания о женщинах, как будто их и в природе нет! – Бабка ехидно захихикала. – Тяжело монахам будет карабкаться на небеса по таким кривобоким ступенькам! Да один день в обществе почтенного учителя Жаба дает нам с мужем больше, чем двадцать лет в этом паршивом монастыре…
– Меня вот еще что удивляет, госпожа отшельница, – снова заговорил Ким, перескакивая через коварный сосновый корень. – Мой друг Рей говорил, что бессмертной может стать только дева. А вы вроде как замужем.
– Чепуха, – отмахнулась бабка. – Девственность тут ни при чем. Да, среди бессмертных полным-полно румяных старичков. А вот румяных бабушек никто не видал. Но ведь это не значит, что их нет. Они есть… просто люди путают их с феями. Ты сам подумай – неужели истинная бессмертная захочет выглядеть как старуха, если у нее есть выбор? Небожительница все равно остается женщиной.
– Хм… – Ким не удержался, покосился на старухины мощи.
– Я не бессмертная, – спокойно ответила бабка. – Давно бы стала ею, да вот не удержалась – родила дочку. Теперь прежде ее вырастить да выучить надо, на Путь наставить, а потом уж и собой заняться…
– Дочку? – заинтересовался Ким. – А почему я ее не видел?
– Потому что я отправила ее с отцом за Иголку, – проворчала старуха. – Будет упражняться в охоте, пока я не найду ей нового учителя для продвижения по пути Неба и Земли. Совсем девчонка обленилась, бездельничает целыми днями…
– Разве вы сами ее учить не можете? Или ваша каменная жаба?
– Жаб – мой собственный учитель, – строго сказала старуха. – Мне же дочку учить нельзя. А отец ее всему, чему мог, уже выучил. Должно быть равновесие хэ. Тут как на подвесном мосту – пока равновесие не установится, и шага вперед не сделать.
– А как же монахи? – спросил Ким, который весьма смутно представлял, что имеет в виду отшельница.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});