Владислав Выставной - Нет правил для богов

– Вряд ли это совпадение, – возразил Ламберт. – Скорее всего наших друзей-гномов схватили и решили тут же воспользоваться тем, что мы ослабли – как раз на их количество! Так что следует ждать новых атак…

– А вот и они! – мрачно сказал Стаффорд. – Вижу охотников на ведьм… Инквизиторов…

– Свидрик! – рыкнул Ламберт.

– Что? – растерянно отозвался я.

– Бери лютню и играй!

– Что играть?

Мне уже не ответили: Ламберт бросился в атаку стразу на двух охотников на ведьм. Стаффорд из укрытия напал на инквизитора и с одного удара свалил его, тяжело ранив. Он чуть было не пал от руки замахнувшегося ассасина. Но того удачно снял арбалетчик, взявшийся прикрывать рыцарей.

В каменном лабиринте раздавался свирепый рык старого ветерана: он в одиночку бился с тремя охотниками на ведьм. Метались отблески пламени, зловещие тени. Картина происходящего была настолько ужасающей, что мне потребовалось забыться.

Я схватил лютню, ударил по струнам. Эта мелодия была ни на что не похожа, и слова получались какие-то неказистые, но в них я вложил все силы, что еще оставались у меня.

В этой песне было что-то и от той дикой мелодии, под которую выплясывали варвары, и от той, задорной, что я пел в таверне, и от злой песни бродяг, выплеснутой в лицо демонам. В ней были отчаяние и злость, безысходность и надежда, покорность судьбе и уверенность в победе. Я уже не слышал звуков битвы, не видел врагов и даже не пел уже – кричал, как кричат гномы свои боевые речовки!

…Когда перед глазами появились наши пропавшие лазутчики, я поначалу не поверил своим глазам. Я даже не успел ничего спросить, как инженер сам сказал – торопливо заряжая арбалет.

– Спасибо, друг, если б не ты – сгинули б мы, как пить дать…

– Это точно! – пробасил воин с молотом. – Нас как будто ждали – сразу обложили, уж думали – все, крышка!

– Но нам удалось пробиться! – воскликнул инженер, стреляя куда-то в проход. Там вскрикнул и упал охотник на ведьм. – Едва мы услышали твою музыку – сразу поняли, куда нужно бежать, и к нам словно силы вернулись!

Трудно было поверить, что моя музыка так помогает сражению. Но мы все еще держались – и это само по себе было удивительно!

Иноэль вновь заживляла раны – на этот раз Стаффорду. Плечо ему раздробил булавой свирепый инквизитор. Но несколько пассов – и Стаффорд снова ринулся в бой.

Но Иноэль становилась все бледнее и слабела буквально на глазах. Я был уверен, что все дело в оставляющей ее силе, которой она делится с ранеными друзьями.

Как бы то ни было, бой следовало прекращать. И я принялся отчаянно перебирать струны, горланя воинственные фразы. На некоторое время я забылся, увлекшись и даже зажмурив глаза, а когда вновь обратил внимание на происходящее – слова застряли у меня в горле.

В нескольких шагах от меня стояла шаманша.

Особенно поразило меня то, что глаза ее были закрыты. Она водила вокруг себя руками, словно пыталась нашарить что-то. И вдруг уставилась на меня.

Это я так решил, что уставилась, – ведь она по-прежнему не открывала глаз!

В этот миг я почувствовал прикосновение смерти. Какая-то сила заставила меня поднять взгляд к черным небесам. И я увидел, как невероятно медленно, будто из холодной глубины звездного неба, прямо мне в лицо плывет черная стрела.

Странное спокойствие посетило меня. Словно я уже смирился с неизбежным и попрощался навсегда с этим миром. И мне осталось лишь одно – любоваться прекрасным зрелищем стрелы, несущейся мне в голову на фоне бесстрастных звезд…

Я моргнул раз, другой. И понял, что полет стрелы несколько затянулся. Тогда во мне вновь проснулся природный человеческий страх – и я шарахнулся в сторону.

Стрела врезалась щель между камнями и задребезжала, словно заходясь от ярости промаха.

А я почувствовал, как мне на плечо легла тяжелая, но мягкая рука. Я резко обернулся, уже зная, кого увижу.

– Горензеф! – воскликнул я.

Маг кивнул мне – приветливо, но сдержанно: все его внимание было обращено на шаманшу.

Под ногами шмыгнула знакомая тень, касаясь ноги и рассыпаясь колкими искрами.

– Густав! – проговорил я, опускаясь на одно колено.

Кот выразительно сверкнул желтым глазом:

– Отойдем! Скорее! Не будем мешать старому спору…

Я понял, что невольно вмешался в столкновение сил, неподвластных моему пониманию. И осторожно перебрался за спину Горензефа.

– Что ты здесь делаешь, старая ведьма? – грозно спросил Горензеф. – Зачем ты опять вмешиваешься в дела смертных?

– Дела смертных? – усмехнулась шаманша и, открыв глаза, впилась взглядом в мага. – С каких это пор дела ангелов переданы людям?

– И все-таки ты не имеешь права принимать чью-либо сторону! – сказал Горензеф. – Или ты забыла цену своей свободы?

– Кто ты такой, чтобы указывать мне? – Лицо шаманши исказилось злобой. – Или ты сам безгрешен?

– После твоих преступлений тебе была обещана смерть, – сказал Горензеф, делая шаг вперед. – И только изгнание за пределы людских земель спасло тебя. А сейчас ты вернулась, да еще на стороне инквизиции?! Не слишком ли ты далеко зашла?

– Ты просто завидуешь, белый маг! – хихикнула шаманша. – Тебя инквизиция небось не жалует!

– Ты заставила меня нарушить свои заветы, – с негодованием сказал Горензеф. – И мне тоже придется вмешаться в события – чтобы остановить тебя!

Я замер в благоговейном ужасе. Я все еще не мог понять – что же заставило мага явиться сюда лично, в самую гущу битвы?

– Я вмешался в потоки судеб, – с сожалением сказал Горензеф. – И теперь никто не может предсказать, как повернется эта история. Я бы желал не делать этого – но зло стало серьезно перевешивать в этом противостоянии.

– Так и есть, – грустно сказал Иноэль. – Зло давно уже нарушило равновесие и грозит окончательно захлестнуть Невендаар…

Услышав голос Иноэль, шаманша подалась вперед, указывая в темноту скрюченным пальцем:

– Вот, вот кто несет настоящее разрушение! Вот кто определит судьбу Невендаара и погубит всех нас! А ты, белый маг, ты просто глупец, попавшийся на ее удочку!

– Убирайся, ведьма, вольная служительница Мортис! – с угрозой сказал Горензеф. – Беги, пока я не исполнил приговор десяти магов!

Шаманша тихо рассмеялась:

– Я уйду, мне нет нужды оставаться. И без меня вам хватит бед…

И она исчезла – перед тем швырнув в воздух пригоршню сверкающего порошка.

– Яд Мортис! – воскликнул я.

Порошок клубился, разрастаясь большим облаком. Я замер от ужаса, понимая, что проклятая старуха решила напоследок погубить всех нас. Но Горензеф уже творил заклинание, прикрыв глаза и беззвучно шевеля губами. И прежде чем ядовитое облако коснулось наших голов, он взмахнул посохом – и пространство вокруг озарилось бледным светом, в котором исчезли убийственные частички яда Мортис.