Вероника Иванова - Право учить. Повторение пройденного

Праве? А в чём оно состоит? Я сильнее? Умнее? Опытнее? Нет, нет и нет. Так благодаря каким достоинствам я получил право приказывать офицеру, который и старше, и умелее меня?

«Возможно... Только не перечь сразу!.. Возможно, тебе отдали право управлять потому, что ты чувствуешь, как уравновесить потребность и необходимость...»

Не слишком ли сложно?

«Только на первый взгляд... Только с одной стороны зеркала...»

Поганка! Подглядывала?

«Вот ещё! Я, между прочим, имела возможность не только прочитать сие творение, но и указать его автору на недостатки... Каковой возможностью и воспользовалась, несмотря на все пререкания и обещания не разговаривать и не встречаться до конца жизни...»

И?

«Что?..»

Вы, действительно, прекратили разговаривать и встречаться?

Мантия расхохоталась.

«На сей счёт у людей есть чудная поговорка... О бранящихся...»

Так кто написал эту книгу?

«Неважно... Сейчас тебе нужно уяснить другое: почему и как...»

Почему случилось то, что случилось?

«И как следует действовать дальше... Поэтому послушай, в чём состоит разница между потребностью и необходимостью... Первая отражает стремление духа и тела к самому приятному и наиболее приемлемому результату, вторая же указывает не самый короткий и не самый лёгкий, но самый верный путь. Путь, идя по которому ты не истопчешь больше тропинок, чем это разумно делать...»

Твои слова насчёт топтания... Они мне не нравятся.

«Не хочу тебя пугать, но, любовь моя: часть людей там, у подножия холмов, обречена...»

Я понимаю. Но не могу принять. Пока не могу.

«Не думай о мёртвых, думай о живых... Думай о тех, которые ещё могут избавиться от отравы, проникшей в их тела...»

Яд растворён в воде источника, верно?

«Кто знает? Нужно взглянуть и на воду, и на кровь прежде, чем выносить суждения... А ещё ранее следует...»

Ограничить распространение болезни. Знаю. Именно этим и займусь.

Калитка в высокой каменной стене не запиралась ни ночью, ни днём, да и от кого укрываться сиротам? Я толкнул косо висящий щит из ссохшихся досок и в сопровождении скрипа и треска прошёл во двор.

Мэтт прятался от зноя в сенях, расположившись прямо на полу и вытянув в проход ноги, о которые я, конечно же, споткнулся. Подождав, пока мои ругательства утратят первоначальный пыл, маг сухо осведомился:

— Прогулка на воздухе была не слишком приятной?

— Как посмотреть. Хотя, ты и сам можешь сделать для себя вывод. Собирайся!

— Куда? — Уточнил белобрысый, совершенно разумно не пытаясь сдвинуться с места: вдруг я на солнце перегрелся и буду чудачить сверх обычного?

— Мы уходим из города.

— Не сейчас, — он зевнул, сгибая колени. — Надо дождаться парней.

— Они не вернутся сюда.

— Почему? — Мои глаза, наконец-то привыкшие к полумраку, отметили тревогу, появившуюся во взгляде Мэтта.

— Есть причина.

— Не хочешь говорить?

— Не могу: и так времени в обрез, а тебе ещё предстоит тяжёлая работа.

— Работа? — Светлые брови взлетели вверх. — В такую жару?

— И желательно завершить её до наступления сумерек. Поэтому, хватит упираться! Подъём!

— Пока не скажешь, в чём дело, и не подумаю.

Ну вот, нашёл повод для упрямства! Ну почему мягкое и терпеливое обращение всеми воспринимается, как проявление слабости и трусости, а хаму и наглецу никто не смеет перечить?

Я наклонился и сжал горло мага так сильно, как только было возможно, чтобы не допустить повреждения сосудов.

— Я скажу. Только с того момента, как ты узнаешь истинную причину моих действий, у тебя не останется возможности сказать «нет». Город умирает. И каждая минута твоего промедления, возможно, лишает ещё одного человека шанса выжить. Согласен взять на себя лишний десяток смертей? Пожалуйста! А во мне таких сил нет.

Пальцы разжались, но Мэтт сделал вдох только спустя четверть минуты.

— Ты не шутишь?

— Встать, я сказал! И бери только самое необходимое: едой, в случае чего, нас обеспечат.

— Кто?

— Следи за временем! — Посоветовал я, а сам загляну в комнату к Юлеми.

Девочка сидела у окна и рассеянно теребила худенькими пальчиками чахлые стебельки цветов.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Правда, хорошо! — Поспешно добавила она, видя на моём лице сомнение.

— Чем занимаешься?

— Я плету венок! — Гордо сообщила девочка.

— А цветы откуда?

— Мэтт принёс.

Хм. Не ожидал от высоко ставящего себя мага такой заботы в отношении малышки. Что ж, возможно, он не настолько чопорен и бесстрастен, насколько пытается внушить это всем остальным. Если так, стоит как можно быстрее объяснить белобрысому: не надо надевать маски там, где напротив, следует освободиться от лишнего груза.

— А хочешь, пойдём за город? На луг. Там много разных цветов, и можно будет сплести много венков.

— Для всех вас?

— Для всех нас.

— Ой, хочу, хочу! — Захлопали маленькие ладошки. — А как же Руми?

— Твой брат тоже будет там.

— Правда? Он не любит собирать цветы, — нахмурилась девочка.

— Мы придумаем ему другое занятие, — пообещал я. — Тебе нужно что-нибудь взять с собой? Возможно, придётся заночевать за городскими стенами.

— Да? — Она забавно сосредоточилась, вспоминая, какими «сокровищами» обладает. — Я возьму Пигалицу.

— А кто это?

— Моя кукла!

Мне торжественно продемонстрировали облезлое соломенное существо и даже позволили подержаться за полуоторванную лапку.

— Должно быть, это принцесса? — Предположил я, памятуя о пристрастии всех детей женского пола играть в венценосных особ.

— Она — королева! — Наставительно поправила Юли.

— Конечно, королева! Как я сразу не догадался?

— Это всё потому, что у неё нет мантии.

— И только? Тогда, все, у кого есть мантия — короли?

— Конечно! Разве бывает иначе? — Растерянно округлились голубые глазёнки.

«Слушай, что говорит неотягощенная грехом излишнего опыта юность... В самом деле, разве бывает иначе?..» — Ухмыльнулась моя подружка.

Не мешай хоть сейчас!

«Удаляюсь, Ваше Величество, со всей возможной поспешностью...»

Тьфу. Вечно сбивает с шага! На чём прервался разговор? Ах, да:

— Если будешь вести себя хорошо, я сделаю для твоей королевы мантию.

— Настоящую?

— Какая получится... Думаю, ей точно понравится. Но для этого мне нужны нитки.

— Ты будешь шить? — Девочка удивилась, словно никогда не видела иглу в руках мужчины.

— Нет, малышка, я буду вязать.

— Вяза-а-ать?

— Да. Делать что-то вроде кружев. Такие узоры, через которые можно смотреть на свет.