Джуд Деверо - Легенда

Выяснилось, что самая трудная часть путешествия вслед за Тариком – заставить себя не думать о нем. Невозможно было не смотреть на него и не улыбаться, когда он поворачивался и говорил что-то ободряющее. Казалось, он знает этот лес так же хорошо, как умеет обращаться со своими мечами.

– Когда вы начали интересоваться ножами? – спросила Кэди и чуть себя не убила, потому что это было, пусть и скрытое, но упоминание о Коуле.

Он понимающе на нее посмотрел.

– Я от кого-то унаследовал это увлечение?

– А магниты к вам притягиваются?

– Иногда, – со смехом ответил он. – Знаете, мисс Лонг, мне всю жизнь было интересно, какая вы.

– А я никогда даже не догадывалась о существовании вашей семьи, – сказала она с преувеличенным безразличием. Она готова была пожертвовать своими сковородками, но не рассказывать ему, что видела его в своих снах. Кэди вдруг представила себе, как среагировала бы Джейн, позвони она ей сейчас и скажи, что встретила своего мужчину с лицом, полузакрытым черным платком. Джейн, без сомнения, заявила бы, что Кэди должна немедленно выйти за него замуж, потому что под внешними расчетливостью и властностью у нее скрывалась весьма романтическая натура.

– А я, конечно, знал о вас. На моего отца работал частный детектив, который дважды в год направлял ему отчеты с вашими фотографиями. Случайно мне удалось узнать код отцовского домашнего сейфа, и я привык открывать его и читать эти доклады.

Кэди не сомневалась, что должна прийти в ужас от подобного, но вместо этого ею овладело любопытство.

– И что же могло сообщаться обо мне в этих докладах? Я вела очень скучную, неинтересную жизнь.

Он долго молчал, и Кэди уже решила, что он не ответит, но Тарик вдруг остановился в тени большого дерева и отцепил от крючка на рюкзаке бутыль с водой. Кэди присела на большой камень и смотрела на него снизу вверх. Сначала Тарик передал бутылку ей: казалось совершенно естественным, что он собирался пить только после нее.

– Я никогда не терял интерес к вашей жизни, – тихо сказал он, разглядывая деревья, словно ему было трудно смотреть на нее. – Не сомневаюсь, Фаулер рассказал вам обо мне все, что смог. Он невзлюбил меня с тех пор, как я отобрал у него право вести большинство моих дел.

– Нет, он рассказал мне не так уж много, – сказала Кэди. Над ними нависали три мощные ветви большого дерева. В лесу стояла полнейшая тишина.

– Меня очень ограничивали в товарищеских привязанностях, когда я был ребенком.

К тому же вечно существовала угроза похищения, так что в дружбе я вынужден был обходиться малым. – Сделав паузу, он посмотрел на нее сверху вниз. – Мне становилось гораздо легче, когда я думал, что кто-то на этой земле вынужден так работать, чтобы жить.

Кэди улыбкой попыталась развеять его мрачное настроение, из-за которого у его губ даже залегли белые складки горечи.

– Я считала, что такой богатый ребенок, как вы, получал любую игрушку и любое развлечение, которое только мог себе представить. Если вам были нужны товарищи для игр, разве отец не мог купить вам кого-нибудь?

Тарик усмехнулся.

– Мой отец считал, что каждый вложенный цент должен приносить деньги. Он купил мне лошадь и ждал, что я уставлю все стены кубками и призами со скачек. Военные искусства для него – еще один способ убедиться в том, что я чего-то достиг.

– Ну и как? Вы добивались превосходных успехов во всем, за что брались?

На мгновение темные глаза Тарика затуманились от воспоминаний. Потом он снова посмотрел на нее и улыбнулся.

– Так и было, черт возьми! А вы разве нет? Если вы взялись готовить для матери и той семьи, в которой жили, разве не собирались вы стать самым лучшим поваром в мире?

– Правда. – Глаза Кэди расширились от удивления. – Но я никогда не думала об этом так. Я всегда считала, что научилась готовить из-за нужды. По необходимости. Людям необходима еда.

– Но людям нужны и деньги. Им нужны рабочие места, так что, когда отец создавал их, я понимал, что он делает доброе дело. Но иногда мне хотелось, чтобы он позволил мне в чем-то провалиться и продолжал бы меня любить по-прежнему.

Кэди, прищурившись, посмотрела на Тарика. То, что он сейчас говорил, было очень похоже на то, что Джейн говорила о своей семье, о том, как они использовали Кэди, и о том, что теперь Джейн чувствовала себя в долгу перед подругой.

– Мне удавалось скрасить ваше одиночество? – тихо спросила она.

– Да, – признался он, улыбнувшись. Похоже, его мрачным воспоминаниям пришел конец. – Я читал все эти доклады и изучал фотографии до тех пор, пока не почувствовал, что знаю вас. – Он снова пристегнул бутыль к ремню. – Итак, мисс Лонг, если иногда окажется, что я веду себя слишком фамильярно, пожалуйста, простите меня. У меня есть ощущение, что я знал вас всю свою жизнь.

– С десяти лет, – прошептала она.

– Да, – с легкостью согласился он, подавая ей руку, чтобы помочь подняться. – Но я не помню, чтобы говорил вам об этом.

– Должны были, иначе откуда бы мне знать?

– Конечно, – согласился он, продолжая заглядывать ей прямо в глаза, и Кэди догадалась, что он ей не поверил.

– Вам не кажется, что вы могли бы называть меня просто Кэди? – предложила она и, замявшись на секунду, спросила:

– А… как мне называть вас?

– Мистер Джордан, так же как и все остальные, – сказал он, хитровато сверкнув глазами.

– Ты, крыса! – Она стремительно бросилась вперед, чтобы нанести ему хорошенький удар, но он отскочил в сторону и поймал ее в свои объятия.

– М-м-м-м, Кэди, – пробурчал он, притянул ее к себе и зарылся лицом в ее пышную шевелюру. – Каким же потрясением ты для меня стала!

Кэди делала все возможное, чтобы взять себя в руки, потому что рядом с ним недолго было и растаять, так что она оттолкнула его.

– Если ты так хорошо меня знаешь, как же я могла оказаться потрясением?

– Страсть – это всегда потрясение.

– О-о! – воскликнула она и удивленно вскинула брови.

– Ты готова идти? Похоже, может пойти дождь, думаю, нам следует добраться до укрытия, прежде чем это произойдет.

Кэди ничего не оставалось, как согласно кивнуть и подхватить свой рюкзак. «Страсть», – повторила она про себя. Ну не странные ли пируэты выписывает ее жизнь?

Они шли, как ей показалось, несколько часов, и с каждым шагом Кэди чувствовала себя все спокойнее. И все-таки она продолжала задаваться вопросом: какой же Тарик Джордан настоящий? Тот человек, которого она встретила в Нью-Йорке, или мужчина, который спас ее от пуль и теперь заставлял веселиться и радоваться?

В середине дня они остановились, чтобы перекусить хлебом с сыром, и Кэди спросила, почему он отказывался встретиться с ней в конторе. Прежде чем ответить, Тарик немного помолчал.