Маргарита Полякова - Алхимик

" — А кто у нас муж?

— Колдун.

— Предупреждать надо".[7]

Однако смех смехом, а Шермана нужно было как‑то спасать. Помимо того, что норлок был моим единственным шансом выбраться из этого дурацкого мира, он был еще и моим любимым мужчиной. И как я ни пыталась избавиться от собственных глупых чувств, ничего не менялось. Норлок был дорог мне настолько, что я готова была и письмо Шурфу написать, и с зомби общаться, и даже Стивена припрячь к сему богоугодному делу. И наплевать, что он будет сопротивляться! Ради норлока я готова была рискнуть.

Однако (к счастью) рисковать мне не пришлось. И писем писать не понадобилось. Шерман сбежал из тюрьмы сам. Как? Представления не имею. Насколько я слышала, сбежать из магически защищенной тюрьмы невозможно в принципе. И все же… норлоку это удалось. Правда, мое положение от этого не прояснилось нисколько. Разумеется, я была рада, что Шерман сбежал. Однако куда он сбежал? Где его искать? И надо ли его искать, или лучше было оставаться на месте? Шерман в свое время просил меня никуда не уезжать. Но вдруг ситуация изменилась? Что же мне делать? Продолжать его ждать? А если норлок так за мной и не вернется? Нет, я даже думать об этом не буду. Сказано сидеть и ждать, значит буду сидеть и ждать. И молиться, чтобы Стивену не пришла в голову какая‑нибудь блажь, способная испортить мне жизнь.

Если бы Шерман мог послать Брин хотя бы записку, он это сделал бы. Однако Властитель не предоставил ему такой возможности. Таштен решил, что норлоку с эльфом вообще не стоит высовываться ближайшие несколько дней. В принципе, Шерман понимал разумность его доводов. И даже разделял их. Однако спокойно жить, не зная, что происходит с Брин, норлок был просто не в состоянии. А вдруг Стивен решит куда‑нибудь уехать? И что тогда? Как Шерман сможет найти Брин? Ну и потом. Она слишком давно не получала вестей от норлока. Кто знает, что там Брин себе напридумывала? Вдруг она решит, что Шерман от нее опять что‑то скрывает?

— Да успокойся ты! Не маячь, — сделал замечание эльф, которому уже надоело наблюдать за мечущимся из угла в угол норлоком. — Что тебе не нравится? Нас вытащили из магической тюрьмы, сбежать из которой невозможно в принципе, спрятали среди отшельников, а через пару дней за нами придет корабль твоего друга. Чего тебе еще не хватает?

— Ты не понимаешь. Я должен встретиться с Брин! — с отчаянием воскликнул Шерман. — Я боюсь, что с ней что‑нибудь может случиться.

— И я так понимаю, что возвращаться домой ты планируешь только с ней? — уточнил Лавр.

— Только с ней, — подтвердил норлок.

— Может, это и к лучшему. Не придется искать третьего для обряда, — пожал плечами эльф.

— Для какого обряда? — тут же насторожился Шерман.

— Я не маг. А потому для того, чтобы медальон перенес нас в нужные нам миры, мы должны будем выполнить обряд. На крови. Ой, Шерман, да не смотри на меня таким взглядом! Там крови‑то по капле понадобиться! Три представителя трех рас должны смешать кровь, подпитав медальон энергией, — объяснил Лавр. — В принципе, нам сгодиться любой человек. Однако твоя Брин была бы идеальным выходом. Она же владела какое‑то время медальоном, хотя и не знала об этом. И медальон в ее руках даже излучал магию. Так что отговаривать тебя я не стану. Хотя и считаю, что глупо рисковать своей головой ради какой‑то женщины. Забыл, что тебе Таштен сказал? Топлинг заявил о своей полной лояльности Шурфу. Так что не успеешь ты там появиться, как снова окажешься в тюрьме у некроманта.

— Но избегать Шурфа мы все равно не можем! — вспылил Шерман. — если мы будем держаться от него на расстоянии, как мы достанем медальон?

— А вот об этом нам нужно подумать, — вздохнул эльф. — Очень хорошо подумать. Впрочем… чем нам еще заниматься в скиту отшельников?

— Не напоминай! — поморщился Шерман, с отвращением глядя на собственное рубище. Мешковатая черная ряса с глубоким капюшоном была сшита из какой‑то очень грубой материи и делала норлока похожим на пугало. Впрочем, в таком наряде немногим лучше выглядел и эльф.

— Да ладно тебе, это же ненадолго, — ухмыльнулся Лавр. — Мне тоже не нравится этот мешок, но так мы, по крайней мере, не будем выделяться среди отшельников. Не забывай, здесь иногда и светские люди появляются, дабы отмолить грехи в священной обители. Ты же не хочешь, чтобы тебя увидел кто‑нибудь ненужный? Или, тем более, узнал? При дворе короля Генриха ты хорошо засветился.

— Да все я понимаю! — раздраженно отмахнулся Шерман. — Но чувствую себя в этом рубище полным идиотом!

— Если тебя это утешит, я чувствую себя примерно так же, — ядовито сообщил Лавр. — Интересно, кстати, а хорошенькие девушки тоже приезжают сюда отмаливать свои грехи? — неожиданно оживился эльф.

— Не смеши меня, — фыркнул Шерман. — До тех пор, пока ты не снимешь с себя этот убогий наряд, ни одна красотка на тебя даже не посмотрит! И вообще я думаю, что те несколько дней, которые мы проведем здесь, поджидая Ялса, будут самыми нудными в нашей жизни!

Шерман оказался прав. Жизнь в скиту действительно была нудной и однообразной. Норлок на пару с эльфом просто измучились, слушая молебны, в которых ничего не понимали, священные истории, которые вызывали у них только смех и раздавая паломникам советы, в которых сами ничего не смыслили. Они еще с трудом перенесли троих мужчин разного возраста, возжелавших отмолить грехи настоящие и будущие, но от появившейся в их келье перезрелой старой девы с преувеличенным мнением о себе едва не сбежали. Поэтому Шерман несколько удивился, когда ближе к ночи на пороге кельи нарисовался Лавр с довольной улыбкой и предложил норлоку пойти послушать ночной молебен.

— Чего ради? — возмутился Шерман. — Я спать хочу.

— Среди прибывших паломников есть прехорошенькая девушка, — с улыбкой мартовского кота сообщил эльф. — Я пригласил ее в келью, дабы всю ночь предаваться… усердным молитвам.

— Угу… а я, как дурак, всю ночь молебен должен слушать, — проворчал норлок.

— Она там не одна. А с парой подруг. Почему бы тебе не зазвать кого‑нибудь из них в исповедальню? — хитро предложил Лавр.

— Иди ты! — отмахнулся Шерман.

Келью, правда, он эльфу все‑таки уступил. Пусть потешится. В конце концов, Шерман сам такой был, пока Брин не встретил. И тоже наверняка не упустил бы подвернувшегося шанса. Однако осознание этого настроения норлоку нисколько не прибавляло. После ночного молебна он чувствовал себя усталым и разбитым до такой степени, словно путешествовал без отдыха как минимум неделю.

— Как провел время? — встретил его ехидным вопросом сыто улыбающийся эльф.