Торг с мертвецами, часть 2 (СИ) - Алекс Хай
«И теперь они повысят меня до Горелого императора».
Ихраз коснулся руки одного из самых наглых зевак — тот каким-то чудом умудрился пролезть сквозь ограду и живую цепь солдат и теперь тянулся к Демосу:
— Благословите, господин! Всего благословение! Прошу!
Ихраз шикнул на него, намереваясь отправить наглеца обратно в толпу. Демос слегка качнул головой и остановился.
— Да смилостивится Хранитель над тобой и твоей семьёй, — проговорил он, позволяя до себя дотронуться. — Виттория?
Она кивнула и вытащила из расшитой золотом поясной сумочки с монетами для раздачи милостыни один серебряный кругляш и подала наглецу.
— Храни тебя Гилленай, добрый человек, — сказала она. — Но, пожалуйста, вернись за ограду. Ты заставляешь стражу нервничать.
Мужчина замер, то открывая, то закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Видимо, не ожидал такой милости.
— Ну же, ступай, — мягко, как мог, Ихраз подтолкнул его к гвардейцам. — Сегодня, как закончится церемония, еще отпразднуешь. Их величества устроят праздник для всех.
Демос переглянулся с супругой, и они продолжили медленное шествие. Быстро Виттория идти не могла: мешали гигантской длины шлейф и тяжесть расшитого каменьями платья.
— Почему церемониальные одежды всегда такие неудобные? — тихо проворчала она, не переставая дарить зевакам улыбки.
— Хочешь, завтра же издам закон, разрешающий всем женщинам носить мужское платье? Будешь щеголять в шелковых штанах, как рикенаарская танцовщица, и никто слова поперёк не скажет.
Демос едва не прыснул, представив реакцию Двора на подобную выходку. Причём, зная Витторию, она бы проделала эту шалость с абсолютно невозмутимым лицом.
— Что будет завтра, будет завтра, — отозвалась супруга. — Сейчас я просто хочу пережить сегодняшний день. Самый важный день в твоей жизни.
«Самый важный будет лун через восемь».
Но Демос не решился ей возражать. Виттория потратила слишком много сил, помогая организовывать церемонию для него.
Они вошли в распахнутые настежь двери главного храма империи. Стены Великого Святилища украшало множество флагов, стягов, вымпелов; мечи Криасмора, серебряный диск Хранителя, герб Таллонидов как основателей династии, башня Деватонов, кораблик Гацоны — все те же, что были два года назад. Скамьи ломились от сотен знатных и весьма откормленных задниц, а верхняя галерея слегка шаталась под тяжестью разряженных аристократов и важных гостей. Как всегда, здесь стояла духота, но отчего-то сегодня стало немного светлее. Возможно, дело было в развешенных в качестве украшения хрустальных звёздах и дисках, что сверкали гранями, отражая свет сотен свечей, и походили на маленькие солнца.
Герольд объявил их появление, все присутствующие поднялись с мест в знак почтения, и чета Деватонов медленно двинулась между рядов скамеек и статуй святых к алтарю, кивая и приветствуя важных гостей.
— Послов Хайлингланда нет, — шёпотом заметила Виттория.
— Неудивительно.
— Зато, вон, смотри! Вагранийцы!
Демос уставился на высоких седовласых людей во все глаза. До этого ему не приходилось встречаться с ними воочию, и необычный вид представителей этого загадочного народа его поразил.
— Хочу с ними аудиенцию.
— А я хочу на ней присутствовать, — всё тем же шёпотом добавила Виттория. — Жуткие они, но что-то в них есть.
Возле алтаря их уже ждал Великий наставник, окружённый наряженными в белое с серебром церковниками. Братья-протекторы выстроились плотной шеренгой за спинами монахов, как и в прошлый раз. Но сейчас их копья были обращены наконечниками вниз в знак мира. Позади Ладария, словно две тени, бдели Чёрный Гриф Рувиний и брат Ласий. Демос отметил, что впервые видел яйцеголового бывшего дознавателя в поистине роскошных церковных одеждах.
«Доселе он предпочитал скромность и аскезу. Неужели повысили?»
Ладарий кивнул, встретившись глазами с Демосом. Хрустальная с алмазами тиара — символ наместника божьего на земле, сверкала при каждом его движении. Церковник шагнул вперёд, к самому краю алтарной лестницы, и застыл, дожидаясь Демоса с супругой. Виттории поспешили на помощь служанки: справиться со шлейфом она сама не могла. Деватон обратил внимание, что Ладарий выглядел ужасно: серая безжизненная кожа, волосы поседели почти полностью, не было силы в тонких руках. Великий наставник выглядел раздавленным. Лишённым воли жестом он приказал внести императорские регалии.
Демос поднялся по крутым ступеням и застыл в паре шагов от Ладария. Разговоры смолкли, перестали звучать церковные гимны.
Великий наставник воздел руки, привлекая внимание, и без того сосредоточенное на происходящем у алтаря.
— Именем Хранителя, внемлите! — призвал он. — Сегодня, в первый день Десятой луны года, мы собрались здесь, дабы свершить волю господню и помазать на правление Демоса Деватона из рода Таллонидов и его супругу Витторию Деватон, урождённую Аро.
Он замолчал, дав эху прокатиться до самого конца зала, и велел наряженному монаху принести флакон со священным елеем Таллонидов. Тот, стараясь даже не дышать, на дрожащих вытянутых руках поднёс золотой ларец, а Рувиний бережно открыл замок и откинул крышку. Ладарий аккуратно, словно проводил хирургический опыт, взял небольшой и на удивление простой флакон, поднял над головой, демонстрируя его собравшимся.
— Сим священным елеем, что был дарован Таллонию Первому Святой Аньессой, ты, Демос, будешь помазан на правление империей. Пусть слёзы Гилленаевы, заключённые в этом священном сосуде, наполнят тебя божественной благодатью.
Он откупорил сосуд и вылил несколько капель на ладонь, обмакнул в них палец и очертил круг на лбу Демоса.
— Клянёшься ли ты, Демос, защищать свой народ и его земли ценой своей жизни? — спросил он.
— Клянусь.
— Клянёшься ли преумножать благоденствие своих подданных любым угодным господу способом?
— Клянусь, — прохрипел Демос. Отчего-то внезапно стало трудно говорить.
— Клянёшься ли ты защищать веру в Хранителя и Путь до последнего вздоха? — задал последний вопрос Ладарий.
Демос набрал в лёгкие побольше воздуха, но… Не смог сказать «да». Все его нутро противилось этому, каждый член протестовал, и ком в горле мешал даже выдохнуть.
«Защищать лжецов и лицемеров и давать клятву утопить страну в крови ради их прихотей? Ради бога, существование которого не доказано и ритуалов, придуманных лишь затем, чтобы выкачать из доверчивых людей как можно больше денег? Чёрт, я становлюсь похожим на Грегора Волдхарда с той лишь разницей, что, в отличие от него, вообще не верю в доброго дядьку на небесах».
Ладарий многозначительно вскинул брови, когда молчание затянулось до неприличия.
— Клянусь, — наконец выдавил из себя Демос.
— Я запомню это, — едва слышным шёпотом выдавил Великий наставник. — Скоро
