Инферно - Doktor
— Да я понимаю, но посуди сама, мистика здесь причем? Я говорил с Лукиным, после того как он нас нашел. Он рассказал, что мы лежали на берегу вдали от воды. Одежда была совершенно сухая. То есть в озерко мы не заходили. А ведь мне показалось, что видения начались после того, как мы уже чуть не по пояс в воде стояли.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Ника, глядя куда-то мимо Кориса. — А моя одежда? Даже ведь если мы не ходили в водопад втроем, то я-то в водопаде была, а потом мокрой спешно одевалась, когда некоторые… Ну, шпионили за мной…
— Да не шпионил я…
— Знаю, прости. Просто не по себе мне, вот и шучу глупо…
Она сидела, обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. Увидев, как Ника отвернулась от него, Корис понял, что своим приходом он вторгся в ее тайные думы, в которые девушка даже его не хочет посвящать. На мгновение парень пожалел, что прервал ее уединение, смущенно подумав о преждевременности своей уверенности в особых отношениях, установившихся между ними: «Почему она, собственно, должна меня во что-то посвящать?».
Вслух Корис произнес совсем не то, что думал, решив, раз уж пришел, отвлечь девушку от ее, судя по всему, невеселых раздумий:
— Я имею ввиду, что нам мог привидеться сам знак на камне. Вдруг нам стало плохо еще на берегу? Может мы забыли, что же в действительности произошло, а сознание услужливо подменило реальность вымыслом, основанным на твоем рассказе о протоцивилизациях и «ведьминых» легендах?
— Может, — вяло согласилась Ника и, наконец, посмотрела в глаза Корису.
По ее виду, по выражению глаз, парень понял, что втайне Ника уверена как раз в обратном, но спорить не стал, тем более что его внимание привлек посторонний шум. Вернее его отсутствие.
Подумав, что ведьмина мистика влияет и на него, парень, мысленно чертыхаясь, огляделся по сторонам. Лес замер. Не было слышно птиц. Казалось, даже вездесущая мошкара притихла, прекратив петь свои кровожадные песни. Склонив голову, Корис, пытаясь не подать вида, вновь осмотрелся. Все было как прежде: текла река, кусты и деревья не сошли с ума и не принялись гоняться за ним и Никой как в низкобюджетных импортных ужастиках. Но что-то не давало ему покоя. На периферии сознания возник необъяснимый дискомфорт. Так, порой, в толпе ощущаешь недобрый взгляд, направленный в спину.
— Ника, лапочка, пойдем в лагерь, — сказал он как можно более непринужденно. По виду Ники, он понял, что девушка хочет возразить, но сказать ничего не успел. Видимо прочтя что-то в его глазах, Ника изменила свое решение и, молча поднявшись, двинулась к лагерю, отряхивая брюки.
Они уже были у медицинской палатки, как внезапно ожила рация, взорвавшись потоком команд и ответов. Для людей посторонних, даже имеющих радиосвязь, но не имеющих специальных приспособлений, эти переговоры в эфире слышались бы хрипом и бульканьем, но рация Кориса была оснащена скремблером, поэтому он прекрасно слышал, что одна из подстраховывающих его и Лукина групп спешно готовится к бою, а вторая выдвигается в район, где обнаружен предполагаемый противник.
«Это еще что за новости?» — удивленно подумал парень и, доведя Нику к их с Ракитиной — старшей палатке, бросился искать Лукина, пытаясь при этом делать вид, что никуда не торопится.
Лукина на месте не оказалось. Через секунду Корис увидел наставника за кухонным навесом и направился туда.
По его виду прапорщик догадался, что Корис слышал переговоры и уже понял, что происходит.
— Где Ника?
— К матери отправил, — ответил Корис и, перехватив взгляд наставника, поспешно добавил. — Нет, она не слышала. У меня звук на минимуме.
Повинуясь жесту Лукина, парень двинулся вслед за ним. Наконец оба достигли окруженного густыми зарослями дерева с удобной естественной площадкой, образованной изгибом ветвей метрах в четырех над землей.
— Видишь кукушкино гнездо?
— А они их вьют?
— Не дерзи… Так вот, бери Нику и тащи ее сюда. Сидите как мышки до тех пор, пока я, понял, лично я за вами не приду. Если не приду — сидите до вечера и уходите своим ходом. Только осторожно. Если я не приду это…
— Понял что это значит. Ты, Сегреич, не в курсе что произошло?
— А сам не догадался?
— Судя по переговорам наши кого-то засекли в лесу…
— И это не туристы и, при этом, не два и не три человека. Группа как минимум. Иначе парни тихо спеленали бы пришельцев или вели до тех пор, пока, будь гости случайными, те не убрались бы восвояси… А они сразу стали готовиться к бою.
За этим разговором они дошли до лагеря, и Лукин дал знак расходиться, сообщив напоследок:
— Я тайник вскрыл… Ну, на всякий случай. Твое оружие и снаряжение на дереве. Так что… Удачи…
Лагерь археологов жил своей обычной жизнью. Даже тень тревоги и напряжения, сгущавшегося вокруг них, не коснулась занятых своим делом людей. И в эфире наступила полная тишина, видимо группы перешли на запасную частоту или в режим радиомолчания. Увидев Нику, Корис принял непринужденный вид и направился к подруге.
— Ты где пропал? — удивленно спросила девушка. — Там первые находки пошли…
— Куда пошли? — машинально переспросил он. — А, понял. Так, гулял. Мне все равно работать не дают, раз уж мы припадочные.
— И мне не дают! — пожав плечами, обиженно сообщила Ника. — Я маме говорю, что не лопатой ведь копать, а она ни в какую. А вдруг там письмена или знаки?
— Тяжелый случай… А давай, в знак протеста, опять смоемся от всех?.. Пойдем.
Внезапная перемена в настроении подруги не ускользнула от внимания Кориса. Услышав его нарочито шутливые слова, Ника удивленно взглянула на парня и, моментально согнав с себя расслабленный вид, спросила:
— Что-нибудь случилось?
— Проницательная ты моя… Пошли, будет время объяснить… Или, думаешь, что я в лешака превращусь и заведу куда-нибудь?
— А мама?
Именно сейчас, уловив в тоне девушки неподдельный испуг за мать, Корис вдруг осознал всю свалившуюся на него ответственность. Игры закончились, закончилось романтическое приключение с красивой девчонкой, и начались будни, причем будни ничего хорошего не сулящие.
— За ней Лукин пошел, — как можно мягче ответил он и увлек испуганную Нику за собой.
Добравшись до дерева, Корис помог девушке взобраться на облюбованное переплетение ветвей и
