Павел Блинников - Инквизиция

— Вообще-то я сова.

Давид очень внимательно посмотрел на мальчика и вроде о чем-то задумался.

— Нет ты не сова. — сказал он через минуту. — Ты определенно человек. Ты вообще не похож на птицу. У тебя есть некоторое сходство с тигренком, да и то отдаленное.

И Давид пошел к стене и открыл очередной шкаф. Оттуда были извлечены две циновки, и он положил их с двух сторон от принесенной еды. Давид ловко уселся на циновку, сложив ноги под себя.

— Присаживайся Иван.

Ваня недоверчиво сел в такой же позе, как и Давид. Спустя минуту, у него затекли ноги, но он не решался поменять положение. А за эту минуту Давид открывал крышки блюд, и откупорил бутылку вина. Он налил вино и себе и Ване. Под блестящими крышками оказалось восхитительное мясо фаршированное какими-то травами, так же запеченная в фольге форель, овощи на гарнир, и двенадцать устриц, с лимонным соком в серебряном соуснике.

— Я не стал заказывать ничего сладкого, потому что там готовят отвратительные десерты. — сказал Давид. — Приятного аппетита Иван.

— И вам так же… Дед Мороз?

— Мое имя Давид мальчик. К тому же Новый Год прошел, и мое прозвище будет актуальным только после следующего Рождества.

Они ели молча. Ваня никогда не ел ничего вкуснее, и единственное что ему не понравилось, были устрицы. Зато это было единственное, что понравилось Давиду. Он сказал, что ограничится ими и предложил свою половину еды взамен на его половину устриц. Маньяк был очень вежлив, и Ваня старался его не расстраивать и быть вежливым в ответ. Давид налегал на вино, но мальчик почти не притронулся к нему, лишь слегка пригубив из вежливости. Поужинав, Давид опять уселся за пианино и закурил. Ваня не знал, что делать и уселся на кровать. Вести беседу в планы Давида определенно не входило. Он курил и смотрел в окно, окунувшись в свои мысли. Не найдя ничего более занимательного, Ваня решил рассмотреть формулы, из которых был составлен Давид. Он почти сразу увидел их, и поразился что от беспорядочности в них не осталось и следа. Это были простые формулы, которые могли принадлежать обычному человеку. Но внезапно их структура полностью перестроилась, и они стали невероятно сложными. Спустя еще пару минут Давид опять изменился, и в нем появилась та странная нелогичность, которая была в больнице. Продолжалось это недолго, и Давид стал таким простым, что казался прекрасным. В нем вдруг не осталось формулы сложнее дважды два четыре. Ваня смотрел на Давида почти полчаса и за это время колдун поменялся не менее дюжины раз.

— Давид, а где я буду спать? — наконец спросил мальчик.

— Ты что не видишь кровати, на которой сидишь? — спросил Давид в ответ. Его формулы опять изменились.

— Мы будем спать в одной?

— Я спал вчера, следующий раз будет только послезавтра.

— Вы спите раз в три дня?

— Иногда реже. Я не люблю спать.

— А почему?

— Мне снятся плохие сны.

— Но ведь это просто сны.

— Для меня не просто… Ты хочешь спать?

— Немного.

— Тогда ложись. Я сыграю тебе колыбельную, если ты хочешь.

— Мне никогда не играли колыбельных.

— А тебе рассказывали сказки? — внезапно заинтересованно спросил Давид.

— Да. Папа, пока был жив.

— А о чем они были?

— Ну про Ивана Царевича, про бабу Ягу. А вы что хотите рассказать мне сказку?

— Упаси Темный, конечно нет. Но я сыграю тебе, если ты не против.

— Конечно. Это же ваша квартира, вы можете делать что хотите.

— Но ведь ты мой гость Иван, причем гость достаточно вежливый, так что я должен быть вежливым тоже.

— Я ваш пленник, а не гость.

— Это не имеет значение. Любой гость, так или иначе, пленник того, к кому он приходит в гости. Тут имеет значение только степень гостеприимства. Моя степень настолько огромна, что я не могу тебя отпустить. Постарайся увидеть все именно в этом свете.

Давид повернулся к мальчику спиной и стал играть легкую ненавязчивую мелодию, от которой Ваню действительно потащило в сон. Он улегся на кровать и накрылся одеялом. Внезапно Давид запел. Только голос был не его, а принадлежал мальчику. Звонкий высокий голос пел колыбельную на неизвестном Ване языке. Мальчик уснул почти сразу, и Давид прекратил играть и петь. Он уставился в окно, и мысли его были настолько далеко отсюда, что любой, кто смог бы в них взглянуть поразился бы нелогичности их построений. Если бы Ваня сейчас смог увидеть его формулы, они показались бы ему прекрасными.

Глава 14

Андре мучительно приходил в сознание. Ему снились жуткие кошмары, в которых фигурировали Михаэль, Абдула, и толстый колдун, который чуть его не убил. Этой ночью ему сделали операцию и зашили вены, но он потерял слишком много крови и врачи думали, что он не выживет. Но он выжил. Он открыл глаза в девять утра и увидел перед собой медсестру которая меняла ему капельницу.

— Где я? — спросил Андре.

— О вы пришил в себя! Но вам пока нельзя говорить, я сейчас позову доктора.

И она ушла из палаты. Андре, собрав разбегающиеся мысли, понял, что он в больнице. Но его интересовал совершенно другой вопрос. Где Иван? Последним что он помнил, был мальчик, склонившийся над ним с клинком. Тогда Андре даже подумал, что юный колдун хочет его убить. Пришел врач и стал осматривать Андре.

— Доктор, где мальчик?

— Молчите пока. Вы еще слишком слабы. Мальчика, наверное, забрала ваша жена.

— У меня нет жены доктор.

— Ну может кто другой, я не знаю. Не волнуйтесь с ним наверняка все в порядке. А вот с вами может случиться рецидив, если вы не расслабитесь. Хотя есть и хорошие новости, мы нашли вам кровь для переливания. Сейчас я вколю вам еще снотворного, и мы сделаем его.

— Не надо…

Но доктор уже воткнул иглу в его руку. Андре был слишком слаб, чтобы сопротивляться. В следующий раз он пришел в сознание в три дня. В палате никого не было, зато на его кровати лежала кнопка звонка. Он нажал на нее, чувствуя как проясняется в голове. Вскоре пришла медсестра и, улыбнувшись ему, сказала.

— Ну вот и хорошо. Вам сделали переливание, и вы будете чувствовать себя лучше к завтрашнему дню.

— Где мальчик?

— Не волнуйтесь. Звонил ваш брат и сказал что забрал его. Еще он оставил номер, по которому вы можете позвонить, когда очнетесь. Но я не думаю что в таком состоянии…

— Пожалуйста, принесите телефон сестра. Я должен убедиться, что с ним все в порядке.

— Понимаю. Хорошо только говорите не долго.

Сестра ушла из палаты, а Андре покрывался холодным потом. Он знал, что с Иваном все совершенно не в порядке. Его братом мог представиться Денис, но он был мертв, а значит оставался только один человек. Сестра принесла телефон и бумажку с номером. Инквизитор попросил ее набрать номер, и положить трубку возле уха. Она исполнила просьбу и вышла из палаты. После шести гудков, длиною в шесть жизней, Андре услышал голос Давида.