Стивен Дональдсон - Зеркало ее сновидений

Миледи, вы для нас очень важны. – Внезапно Мастер Квилон повернулся и начал забираться обратно в гардероб. Его голос глухо прозвучал из-за одежды: – Джерадин в опасности.

Какое-то время Териза смотрела ему вслед, пока он забирался обратно в ход и закрывал за собой дверь, отрезая от нее свет. Затем она заставила себя двигаться. Мысль о том, что жизнь Джерадина зависит от ее молчания, была настолько болезненной, что она чуть не разрыдалась. Раздвинув платья, она пробралась к двери и открыла ее.

Мастер Квилон был уже на лестнице, ведущей вниз. Он обернулся на шум и посмотрел на Теризу. Свет падал под таким углом, что на его лице лежали тени, похожие на темные пятна усталости.

– Миледи?

– Кто его враги?

Она не могла определить выражение его лица. Его голос был твердым.

– Если бы мы знали это, мы смогли бы остановить их.

Прежде чем она успела сказать еще что-то, он повернулся и продолжил спускаться по лестнице. Его тень дергалась словно марионетка.

– А кто его друзья?

Ответом ей было только эхо шагов Мастера Квилона.

Когда затих шорох его сандалий на ступенях и исчезли последние отблески света, она вернулась обратно в комнату и, закрыв дверь, снова заблокировала ее креслом.

А затем снова легла спать.

На следующее утро она все-таки приняла решение.

Она ничего не скажет Джерадину.

К несчастью, это оказалось не так легко, как хотелось бы. Ее желание исповедаться ему было невероятно сильным. И она знала, что причинит ему боль своим молчанием.

Для того чтобы оберегать его, ей придется некоторое время не встречаться с ним.

Проснулась она рано. Несмотря на недостаток опыта, сумела развести огонь в камине. Стуча зубами от холода, тщательно вымылась, затем, проклиная неудобство платьев, в которые невозможно было облачиться без посторонней помощи, надела притворно скромное светло-серое платье, которое, как она надеялась, должно было помочь ей не выделяться среди окружающей обстановки.

Она решила попросить Саддит провести ее по Орисону и показать ей весь замок по возможности полно. Если она будет занята чем-нибудь, чего Джерадин не ожидает и не сможет предугадать, и если она примет меры против случайного обнаружения, то, может быть, ей удастся хотя бы на один день избавиться от необходимости принимать какие-то решения.

Самостоятельное одевание длилось довольно долго. Когда Териза все-таки справилась с этим, подоспел завтрак. Саддит постучалась в дверь и, после того как Териза отодвинула засов, вошла, неся поднос с едой. Сегодня она выглядела еще более очаровательной – или еще более распущенной, – чем обычно; в ее улыбке было больше нахальства, больше уверенности в ее походке. Повинуясь внезапному побуждению, Териза сказала:

– Ты выглядишь счастливой. Ты провела очередную ночь с Мастером? Или нашла кого-нибудь получше?

– Да что вы, миледи, – запротестовала Саддит, хлопая ресницами. – Что вы хотите этим сказать? Я невинна, как девственница. – Затем улыбнулась. – Это так говорится. Я столь же удовлетворена, как и большинство девственниц во сне.

Посмеиваясь своей шутке, она поставила перед Теризой завтрак.

Принявшись за еду, Териза предложила ей прогуляться. Служанка мгновенно согласилась.

– Но прежде, – сказала она, критически изучая Теризу, – нам необходимо кое-что изменить в вашем гардеробе. Если вы собирались выглядеть так, словно провели в этом платье всю ночь, защищая свою добродетель, то вам это удалось. Честное слово, миледи, вам следовало бы подождать, пока я не помогу вам.

– Я не думала, что это выглядит настолько ужасно. – Териза торопилась уйти; она не хотела, чтобы у Джерадина был шанс застать ее здесь. Но при первом же взгляде на свое платье она поняла, что Саддит была права. Опечаленная, она доверилась хлопотам служанки.

Это было ошибкой. Саддит потребовалось всего несколько минут, чтобы расстегнуть и снять с нее платье; но едва она это сделала, раздался стук в дверь.

Сердце Теризы сжалось. Она была не готова к этому. Неужели ей придется говорить ему неправду? Она не верила, что сможет убедительно солгать Джерадину.

Саддит, конечно же, не подозревала, что творилось в голове Теризы. Она поспешила из спальни, чтобы открыть дверь. Териза услышала, как она кокетливо говорит:

– Пригодник Джерадин, какой сюрприз! Вы пришли расплатиться со мной за вчерашнее? Но для этого нужна более интимная обстановка. Или вы собираетесь оставить меня на потом, отдав предпочтение леди Теризе?

Смех Джерадина звучал несколько принуждено:

– Дорогая Саддит, вы можете найти что-нибудь получше меня. Честное слово, вы и так всегда находите лучшее. Лучшее, что я могу сделать, – это попросить у леди Теризы позволения побеседовать с ней. Она свободна?

– Джерадин, – ответила Саддит с насмешливой серьезностью, – свободных женщин не бывает.

Хмыкнув, она вернулась в спальню, где Териза ждала, пока ее оденут.

– Миледи, прибыл пригодник Джерадин. Для прогулки по Орисону он будет вам лучшей компанией, чем я. И он – мужчина, несмотря на то, что стеснителен, легко смущается и всего лишь пригодник. Передаю вас ему.

Нет, хотела сказать Териза. Не надо. Но Саддит уже выходила из комнаты. Напоследок она прочла Джерадину еще одно нравоучение и закрыла за собой дверь.

Долгое мгновение Териза двигалась с места, тупо жалея о том, что не умеет ругаться. Но она не могла стоять здесь столбом до скончания века. Ведь Джерадин рано или поздно сделает несколько шагов по комнате и все же увидит ее. Чувствуя себя такой же смущенной, какой всегда была перед барракудоподобными молодыми людьми, с которыми отец пытался ее познакомить, делая попытки выдать замуж, чтобы побыстрее сбыть ее с рук, она вышла из спальни.

Улыбка Джерадина вмиг развеяла все ее благие намерения; он казался таким счастливым от того, что видит ее, что она чуть не сломалась и не выложила ему все, что знала. Но Териза позволила себе лишь посмотреть на него в ответ и заставила свои губы растянуться в улыбке.

– Прошу прощения за то, что не пришел снова повидаться с вами вчера,

– начал он поспешно, даже не пытаясь скрыть радость, так и брызжущую из него. – Не знаю, что уж взбрело в голову Мастеру Квилону. Обычно он не бывает таким. Он отвел меня в свою личную лабораторию и засадил за работу: просеивание песка и все такое прочее. Работу столь примитивную и бессмысленную, что самый юный пригодник мог бы с ней прекрасно справиться. Затем пришло сообщение, что прибыл принц Краген и король Джойс собирается дать ему аудиенцию. Я думал, что это спасет меня. Как бы Мастер Квилон ни относился ко всему происходящему, он не мог требовать от меня, чтобы в такой час я занимался просеиванием песка.