Papirus - Будь здоров

Здесь существовала своя интересная система расчетов. Дворецкий, заодно и казначей графа в этом замке, вел учет доходов и расходов всех слуг. В конце недели, во время выплат жалования, он непременно сообщал каждому его баланс на текущий момент. Прямо как в столичном банке: дебет — кредит — сальдо. Говоря человеческим языком: все, что начислено; все, что удержано; все, что осталось. Тратить в этих краях особо было негде, но иногда кто-нибудь из слуг по служебной надобности направлялся в места не лишенные признаков цивилизации — лавок и трактиров. Тогда можно было получить у дворецкого часть или все свои деньги, выдать их путешественнику и старательно обременить его заказами. Периодически, примерно раз в три месяца, непосредственно в замок приезжал со своими товарами торговец и устраивал для обитателей небольшую ярмарку. Эти события народ потом помнил довольно долго.

— Это было через неделю, как кривой Гарсиус приезжал?

— Нет. Ты путаешь. Это когда Вансис-жаба кувшинчиком с благовониями в новенькую горничную кинул… Ее потом не иначе как жабьей невестой звать стали.

— А-а-а-а, так вот чего она горшок смолы у десятника выменяла и Вансиса-жабу ждет! Аж извелась вся… Так о чем это мы?

Процветали здесь и азартные игры — в основном — в кости. Взаиморасчеты производились тоже довольно просто. Оба игрока приходили к дворецкому: тот списывал некую сумму с проигравшего и записывал ее на имя победителя.

Я, признав удобство такой формы хранения сбережений, тем не менее, потребовал выдавать мне жалование наличными… и пусть себе считают меня жадиной с приветом. Все ведь имеют полное право на безобидные причуды. Допустим, у меня самая тихая — ночами, под одеялом, трясущимися от вожделения руками перебирать тускло мерцающее в свете Селены серебро…, - впрочем, под одеялом какая Селена — в свете моих горящих глаз… монетку за монеткой…

Но, разумеется, самый древний способ торговли — не путать с древнейшей профессией…, а может это одно и тоже(?) — прямой обмен товарами и услугами был здесь наиболее распространен. Деньги еще надо превратить в нужную тебе вещь, что в условиях удаленного горного замка не просто, а иметь ее хочется уже сейчас.

Наконец, сумка была собрана; деньги уложены — с последней выплаты у меня накопилось около ста лоперских серебряных марок, что по курсу соответствовало пятистам семидесяти элморским серебрушкам; осталось только назначить самому себе дату убытия. Признаюсь, вспоминая прошлое свое путешествие, очень мне не хотелось снова туда лезть, поэтому решил все-таки дождаться графа. Вдруг он безоговорочно выполнит свое обещание и даст сопровождение — дорога поверху на чистом горном воздухе сулит гораздо более красочные виды по пути, нежели пещеры.

В эти дни, помимо исцелений я упорно тренировался в построении шара из тех узоров, которые продемонстрировал мне Финь Ю. Казалось бы, детская головоломка — можно враз собрать. Не тут то было. В отличие от деревянных, эта головоломка, как я ни крутил узоры, складываться в шар не желала категорически. Даже два узора никак не получалось сложить вместе.

Три дня назад я собирался с духом и ночью связался с женой. Предварительно сформировал узор, показанный мне далеким наставником, сконцентрировался на магическом узоре жены, каким я его помнил и…, нить соединила нас не сразу. Это было похоже на поиск в толпе нужного человека. С огромной скоростью передо мной замелькали узоры различных существ, чуть приостанавливаясь на похожих, и, мелькая дальше…, где-то с минуту длилось это просеивание, когда, наконец, с отблеском молнии между нами протянулась нить-связь. Я тут же активировал узор и увидел, что теперь подпитка идет только с моей стороны. Первым делом налюбовался на дочку. Сверток весь в кружевах и лентах, лежал в кроватке, деловито хлюпал соской и тихонько сопел. Не буду рассказывать о том приливе нежности и любви к моему второму я… — признаю-признаю, частично моему. Кто был папашей и так меня поймет, остальным надо прочувствовать. Возле кроватки дремали две служанки — видимо, няньки.

Материализовав фантома, прошел к нашей кровати и полюбовался уже на спящую мамочку. Свента выглядела немного усталой, но в хорошей форме. Просмотрев ее и дочкину магическую структуру, никаких отклонений не нашел. Погладив по волосам — ощущалось это, вероятно, как легкое дуновение — разбудил, и жестом показав соблюдать тишину, поманил ее в кабинет. Она, точно сомнамбула, неотрывно глядя на меня, неслышно прошла за мной и затворила за собой дверь.

— Филик, это ты? Скажи мне, что ты жив, — шепотом попросила Свента.

— Я жив, любимая, — подтвердил я.

— Когда я рассказала о твоем прошлом приходе, мне не поверили. Сказали, что интересовались у целителей и те ответили — нет у них такой способности.

— Вот и хорошо, что не поверили. Вот и правильно. Это всего лишь сон. Но сон вещий. Так и говори — во сне, дескать, муж приходил. Говорил, что сейчас в Лопере. Дорогу домой ищет. Но это только если сами спросят или проговоришься. А так лучше ничего не рассказывать.

— А ты в Лопере? Не в чертогах Богов? — вдруг всхлипнула Свента.

— Какая же ты у меня недоверчивая… — я немного подумал, потом со вздохом решил, что это будет лучшим способом, хотя и очень жаль терять такое удобное место, — Свента. Давай так. Утром ты проснешься, умоешься, потом пройдешь сюда в кабинет. Подойдешь к этому книжному шкафу. На третьей полке сверху следует вынуть четвертый и пятый фолианты слева. Запомнила?

— Проснуться, умыться, пройти в кабинет, подойти к этому шкафу и вынуть четвертый и пятый фолианты слева на третьей полке сверху, — послушно повторила жена.

— Умница. Там моя заначка очень хорошего вина хранится. Тесть из своей коллекции подарил дв… одну бутылочку, — вздохнул я, — Только без меня не пей.

— Пьяница. Вот вернешься — вместе и выпьем, — она с ожиданием и тоской посмотрела на меня, — А когда ты вернешься?

Я вкратце обрисовал ситуацию и свое решение дождаться возвращения графа. Свента одобрила и в свою очередь поведала, что почти пришла в норму — по утрам уже вовсю разминается. Дочка, вся в маму, то есть в нее — Свенту. Горластая, правда, особенно, когда голодная. Тут она явно вся в папу. Я разве горластый? Не понятно. Голодный я тихо рычу и только. В остальном все хорошо. Скоро ожидается приезд бабушек, которые уже все извелись в ожидании, когда можно будет посмотреть на малышку.

Тяжело, когда ни обнять, ни поцеловать жену нет никакой возможности. Соединение наших губ было похоже на теплый ветерок, ласково мазнувший мимолетно и улетевший прочь.