Алексей Тихонов - Возвращение на Остров Мечты

Шестнадцатого августа при огромном стечении народа в кафедральном соборе Ринглеви короновался принц Демион. Никто не знал, насколько прочным окажется это правление, множество бед и забот подстерегали свежеиспеченного монарха. Может, потому лицо Демиона было сумрачно. Вокруг клокотала восторженная, пестрая толпа, разогретая подарками и дармовым вином, летели в небо пригоршни зерна и цветы. Пока все жили надеждами, извечными надеждами на лучшее. Радостное, оглушающее себя криками и ревом труб празднество влюбленными глазами следило за своим повелителем. Старательно высматривалась всякая деталь, достойная скрупулезных рассказов внукам. Шитое золотыми львами платье короля, его длинная синяя мантия с меховой оторочкой, сияющий венец, чудом сбереженный в годы завоевания… За сюзереном медленно двигался плотный строй не менее пышно выряженных вельмож и священников. Обходились лишь собственными силами — ни Святой Престол, ни соседи никого прислать не осмелились, ожидая свежих новостей с Востока. Не привлекли особого внимания публики и десять молодых людей, шедших сразу за королем и архиепископом Штилем, но одетых не по случаю скромно. Большинство, приметив у них оружие, вероятно, посчитало юношей личными телохранителями Демиона. Тем удивительнее — прежде чем сесть в карету по окончании торжественной церемонии, государь отдельно попрощался с каждым из них. А одного под завистливыми взглядами дворянства даже пригласил с собой…

— Жарко! — вздохнул король, отирая лоснящееся лицо рукавом. — Совершенно сопрел в этом парчовом панцире.

Шагалан безмолвной тенью замер напротив. Покосившись на своего равно чуждого лести и гонора собеседника, король задернул занавеску.

— Досадно. Всю жизнь стремился к сегодняшнему дню, а вот теперь шумиха отчего-то и не радует. — Он стукнул в стенку, давая знак отправляться.

— Не чувствуете полного счастья, мессир? — едва заметно усмехнулся юноша.

— М-да, в мечтах все представлялось несколько по-иному. Веселье там, помнится, было обильнее, а вот заботы — мельче… Кстати, такой же вопрос позвольте задать и вам: как ощущаете себя в новом качестве, господин виконт?

— Пока никак. Мы-то к пышным титулам никогда не стремились…

— И не надеялись? — сощурился король.

Шагалан бесстрастно пожал плечами.

— Возможно, кто-то и надеялся. Хотя при репутации, сопровождающей ваше величество, надежды дерзкие.

— Точно, — кивнул Демион с утробным смешком. — Во дворце тоже долго не верили, что я собираюсь наградить безродных простолюдинов наследственным владетельным дворянством. Даже в легендах героям из черного сословия полагался в лучшем случае кошель серебра да благосклонный взгляд монарха.

— Ого, значит, нам рассчитывать еще и на серебро? — хмыкнул юноша.

— При чем тут деньги, друг мой? Думаю, я дал вам куда больше — дорогу наверх. Разве нет?

— Или же в королевских сундуках гуляет ветер, а свободной земли достаточно. За пособничество мелонгам вы вправе нынче изъять массу владений, ведь почти все, остававшиеся в Гердонезе, так или иначе замараны — только выбирай. И желающих обогатиться полно, легко достойных выделить и облагодетельствовать.

— Толково рассуждаете, мой юный друг, — согласился Демион, посерьезнев. — Но учтите, пусть пока земель много, их количество не бесконечно. Вдобавок зачем земля без работников, возделывающих ее? Народец же кончится гораздо быстрее. Сейчас-то немудрено бравировать неслыханной щедростью, однако год-два, и все разберут до клочка. Помяните мои слова… Отсюда вывод — с самого начала одаривать землей не всех подряд, а лишь особо нужных державе людей. Улавливаете? Не особо отличившихся в прошлом, а особо нужных в будущем! — Он выразительно поднял толстый палец.

— Иначе говоря, мы получили вовсе не награду за свершенное, а плату за будущую службу?

— Ну… не все так трагично. Подвигов ваших никто не умаляет… хотя вряд ли потомки узнают о них каждую мелочь. Вот явись вы уже под Сегерхерд благородными рыцарями, о тех деяниях горланили бы менестрели по всей стране. Опять же Церковь… Штиль упорно бубнит, что Гердонез не могло освобождать безбожное воинство! Это, дескать, вредно повлияет на умы паствы.

— Бог с ней, со славой. И с одураченными потомками. Мы сделали только то, что должны были сделать, результаты нас не волнуют. Между тем, как я понял, мессир, вы заинтересованы в нашей помощи и впредь. Для чего?

Вельможа на мгновение смутился прямого вопроса, помолчал, теребя край занавески. Снаружи еще доносились отдельные радостные вопли, приветствующие катящуюся мимо карету.

— Как всегда, для собственной выгоды, — произнес он. — И для пользы государства, поскольку отныне это одно и то же… Но вначале, господин виконт: друзья не оскорбятся, что вы ведете переговоры за всех?

— Нет, мессир, — эхом отозвался Шагалан. — После гибели господина Эскобара я, с общего согласия, возглавил наш поредевший отряд. Следовательно, друзья мне доверяют. Кроме того, у любого из них своя голова на плечах, неприемлемый приказ просто никто не выполнит.

— Да, да, об этом я и толкую, — пробормотал король, утирая взмокший снова лоб. — Дело тут вот в чем… Когда мне впервые рассказали о вас, я воспринял это как… глупую выдумку, наверное? Потом… навел справки, кое-что уточнил… Если все действительно обстоит так в жизни… вы очень ценные люди, господа. Для умного властителя. Главным образом, конечно, как великолепные, не знающие равных бойцы. Но не только. Вам приписывают свободу от большинства обычных слабостей: алчности, тщеславия, властолюбия, зависти — всего того, что неизменно служит лазейками в душу человека. Могучие воины, да еще недоступные для интриг врагов? Заманчиво иметь таких союзников. По крайней мере, в смутную пору… Как видите, господин виконт, я с вами предельно откровенен.

— Благодарю, ваше величество. Позвольте ответить вам тем же: иметь подобных союзников заманчиво, однако и весьма хлопотно. Их ведь не удержать в повиновении ни золотом, ни титулами. Придется изрядно постараться.

— Это я понимаю, — вздохнул король. — Что ж, уникальное творение требует и особенных условий. Так было и так будет… Все же я рассчитываю поначалу на некоторую терпимость к нашим усилиям — необходимо время приноровиться друг к другу… В конце концов, дело не ограничивается моими стариковскими причудами, вы нужны стране. Вы принесли Гердонезу свободу, теперь должно ее защитить. Обрисовать ситуацию, господин виконт? Извольте, довольно страшноватая складывается картина.

Демион шумно высморкался, потер раскрасневшийся кончик носа.

— Во-первых, пираты. Я связывался с Шуанси и уяснил, что освобождать захваченные земли они совершенно не намерены.