Эолин - Карин Рита Гастрейх
— Это не тот замок, в который ты меня привел в Бел-Этне, — сказала она Кори. — Ничто не выглядит одинаково.
— В Бел-Этне ты пришла сюда ночью, заключенная, опасаясь за свою жизнь. Теперь ты свободно ходишь днем, как гостья короля, — он сделал паузу, прежде чем признать. — Хотя это правда, что тень была убрана с этого места.
Гостья короля. Это казалось ругательством. Гости не находились под постоянным присмотром. А если бы она была достаточно здорова, чтобы сесть на лошадь и продолжить свой путь, отпустили бы ее?
В тихие ночные часы, после того как Кори оставлял Эолин спать, ее мысли устремлялись к Бриане из Восточной Селен, заключенной в одинокой башне, убитой одной из ее сестер. Заставит ли Акмаэль ее пойти по тому же пути? Была ли она его гостьей или призом за его победу?
Однажды, когда ее ноги стали достаточно устойчивыми, Кори повел Эолин по долгой винтовой лестнице одной из башен. Тесное пространство и узкие окна создавали ощущение замкнутости, и Эолин выдохнула с облегчением, когда они, наконец, вышли на южный вал.
Под ними раскинулся великолепный ковер плодородных равнин и холмов. Ближе к горизонту она увидела сине-зеленую дымку, которая обозначала границу Моэна. Тоска наполнила ее сердце, сильная жажда леса, которая когда-то питала ее душу.
— Акмаэль отправил сообщение в приграничные королевства, — сказал Кори. — Он попросил маг вернуться.
— Есть другие? — эта мысль удивила ее, настолько она привыкла к одиночеству.
— Возможно. Гемена, возможно, была не единственной, кто сбежал, а если были и другие, они могли обзавестись учениками. Тем, кто примет приглашение Короля, будет позволено практиковать все формы Высшей Магии, но им не будет позволено учиться или заниматься искусством войны. И за ними будут внимательно следить. Любые разговоры о том, что Король-Маг сдаст свой посох, будут считаться изменой.
Эолин посмотрела на Кори, который не сводил глаз с местности внизу.
— Ты пытаешься меня предупредить? — спросила она.
— Все, что я хочу сказать, это то, что если у тебя есть какие-то сомнения по этому поводу, основанные на учении твоей любимой дуайены, лучше оставить их позади.
Она моргнула и отвернулась, не зная, что ответить.
Мимо пробежал мальчик, задел ее юбку. Вздрогнув, Эолин наблюдала, как он мчится к самой высокой точке крепостных валов, где он взобрался на стену и встал над холмистой равниной, широко раскинув руки.
— Что такое, Эолин? — Кори звучал встревоженно и отстраненно. — Твое лицо потеряло цвет.
Она шагнула к ребенку.
Инстинкт подсказывал ей не звать его. Он был поразительно похож на Ахима, но его волосы были прямыми и отливали блестящим каштановым светом на полуденном солнце.
— Это молодой принц Кедехен, — поняла она. — Во дворах внизу его братья играют в войну и приключения, кровь и славу, но ему нравится подниматься сюда и притворяться, что он может летать. Как орел. Или маг.
— Ты говоришь, как ведьма-сырнте, — сказал Кори.
— Никто не принял бы его, кроме Церемонда.
— О чем ты говоришь?
— О нем, — Эолин указала на мальчика, но изображение исчезло под свистящим ветром. Слезы снова защипали глаза. В последнее время слезы казались такими легкими. — Он не так уж отличался от меня в том, чего хотел.
Кори взял ее за плечи.
— Эолин, посмотри на меня. Были ли у тебя подобные видения раньше?
— Нет. Да. Видение? — она в замешательстве покачала головой. — В тот день, когда на мою деревню напали, и снова, много лет спустя, я видела смерть Акмаэля или думала, что он умер, хотя этого не произошло.
Эолин почувствовала головокружение. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь заземлиться. Когда она открыла их, Кори внимательно изучал ее лицо.
— Возможно, ты родилась с этой способностью, хотя это необычно для ведьмы Мойсехена, — сказал он. — А еще твое путешествие в Подземный мир…
Эолин нахмурилась и посмотрела туда, где стоял ребенок Кедехен. Это все привело его к такому результату? Страсть к магии? Она могла представить себе невыносимое разочарование юного принца, когда один маг за другим отклоняли его прошение, но не из-за учений Эйтны и Карадока, а из-за табу, настолько укоренившегося, что ни у кого не хватило воображения его разглядеть. Возможно, он был бы другим королем, если бы кто-то, кроме Церемонда, согласился учить его. В самом деле, он мог бы вообще никогда не быть королем.
— Только горстке людей удалось сделать то, что сделала ты, — голос Кори вернул ее из мыслей. — Возможно, этот дар вернулся с тобой из мира мертвых.
Эолин отошла, обхватила себя руками и поежилась. Она вспомнила, как они с Акмаэлем разорвали свод Преисподней. Свет залил тьму, и Потерянные души в ужасе бежали. Откуда взялась эта сила? Она вернула ее? Она спал внутри нее? Внутри Акмаэля?
— У короля были подобные видения? — спросила она.
— Я не знаю, — сказал Кори. — Возможно, тебе следует спросить его.
Она вздрогнула от этой мысли.
— Я устала. Я хотела бы отдохнуть.
Кори кивнул и проводил ее обратно в комнату.
Время шло. Король не навещал ее и не посылал за ней. Его отсутствие встревожило Эолин, наполнив ее сердце странной смесью облегчения и предчувствия. Облегчение каждый раз, когда садилось солнце, потому что она прожила еще один день, не сталкиваясь с ним. Предчувствие каждый раз, когда взошло солнце, потому что это мог быть день, когда он появился.
Что она скажет, когда придет время?
Акмаэль рисковал своей жизнью и душой, чтобы вернуть ее из Подземного мира. Он восстановил ее магию и ее дух. Он привел ее под защиту своей крепости и обеспечил ей все удобства королевского дома. Но в то же время он забрал все, что когда-то давало ей ощущение дома. Он допустил смерть ее брата и ее союзников. Он отправил ее немногих выживших друзей в изгнание.
Теперь даже Кори была вовлечен в его службу, вбивая клин между ней и единственным компаньоном, оставшимся со времен до восстания. Ей было невозможно представить, что этот мужчина, Маг и Король, когда-то был мальчиком, который принес ей такое счастье. Смех, который они разделяли в залитой солнцем тени леса, казался не более чем далеким сном. Все изменилось. Все пошло не так.
По вечерам Кори водил ее в сады, где солнце освещало пышные травы и усыпанные плодами деревья зелено-золотой дымкой. Бабочки летали с листа на лист в поисках места, где отложить яйца. Пауки плели свои сети в
