Эолин - Карин Рита Гастрейх
Или этого не было? В одно мгновение существо исчезло, и остался только Акмаэль. Она в замешательстве покачала головой. Теперь все казалось сном, иллюзией, возникшей из ничего.
— Я думала, что никто не может общаться с Наэтерскими Демонами, — сказала она, — что их изгнание положило конец всем контактам с живым миром.
— Очевидно, сырнте нашли способ, — Кори не выглядел довольным такой перспективой. — Но проклятие оставило ее прикованной к постели, и я подозреваю, что в тот день, когда эти твари потребуют платы, ей будет плохо.
Эолин нахмурилась. Казалось немыслимым приговорить кого-либо, даже того старого волшебника, к такому злонамеренному концу. Что могло заставить Ришону использовать такую темную магию? Эолин отставила свой чай.
— Я хочу ее увидеть.
— Ты не можешь, — слова были сказаны тихо, но ощущались как пощечина. — Ришона доставлена в Селкинсен, где она будет находиться до тех пор, пока не прибудет делегация Сырнте с подходящим выкупом.
— Выкуп?
Кори пожал плечами.
— Акмаэль сначала думал казнить ее, но, учитывая, что амбиции сырнте делают их склонными к войне под любым предлогом, мы решили, что лучше не форсировать военные действия.
— А Тамир? — она боялась ответа, но она должна была знать.
— Никто не видел его со времен Эрундена. Ришона считает, что он мертв.
— Я так и знала, — прошептала Эолин. — Я что-то почувствовала… в бою.
Выражение лица Кори смягчилось. Он встал со стула и сел рядом с ней на кровать.
— Я слишком много вывалил на тебя в первые минуты твоего пробуждения.
— Все мои друзья ушли. Все они убиты или скрылись.
Кори нежно взял ее за руку.
— Не все.
Он сдвинул ткань ее рукава, его пальцы не остановились на переплетающихся изображениях Дракона, обвивающих ее руку. Эта близость нервировала ее. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.
— Мы должны поговорить об этом, — сказал он.
Эолин отвела взгляд, ее тело напряглось, как у змеи, готовой нанести удар.
— Акмаэль дал его тебе, не так ли? — спросил Кори.
Разозлившись, она вырвала руку из его хватки и с силой натянула рукав на драгоценность.
— Ахим дал мне его. После того, как я встретила Акмаэля, я пыталась удалить его всеми заклинаниями, которые только могла изобрести, но он не сдвинулся с места. Но я найду способ. Я не буду связана ни с ним, ни с его кровожадным родом королей!
— Украшение шевелилось на твоей коже в те месяцы, что мы провели в Восточной Селене?
— Тамир рассказал тебе об этом?
— Неужели ты все еще веришь, что он был моим шпионом?
Тон Кори был спокоен и непоколебим, и под его пристальным взглядом пламя ее гнева дрогнуло.
«Какой смысл сопротивляться дальше?».
Восстание закончилось. Эрнан и Тамир были мертвы. Ее друзья были изгнаны. Если она сейчас не пленница, они могут объявить ее таковой, когда захотят. Зачем скрывать правду?
— В канун Середины зимы, — пробормотала она. — У подножия Старой Пихты. Оно говорило с деревом твоих предков, хотя они использовали диалект, которого я не могла понять.
Он кивнул.
— Я рад слышать это. Это украшение — реликвия нашего клана. Королева Бриана доверила его своему сыну перед смертью, хотя и не сказала ему его значения. И это связывает вас с Акмаэлем, хотя, возможно, не так, как ты опасаешься. Это также связывает тебя со мной. Это связывает тебя со всем кланом Восточной Селен.
Он сделал паузу, прежде чем добавить:
— Нас двоих.
— Я не понимаю.
— Восточная Селен — это не клан крови, — сказал Кори, — по крайней мере, не совсем. Если бы это было так, мы ничем не отличались бы от королевской семьи, измученной соперничеством и интригами, отрицанием любви и страсти, предательством и…
— Ты не избежал ничего из этого.
Маг Кори вздохнул и вернулся на свое место.
— Период, когда ты познакомилась с нами, не был самым ярким в нашей истории.
— Значит, ты понял значение этого украшения с первого взгляда?
— Это твое приглашение. Повязка молча цепляется за тебя, потому что ты еще не сделала свой выбор. Если ты примешь его, оно останется с тобой навсегда, укрепит твою магию и защитит тебя как одну из нас.
— А если я откажусь?
— Оно вернется к корням Старой Пихты, откуда пришло, пока не будет сделано новое приглашение другому.
— Тогда я отказываюсь, — Эолин засучила рукав и яростно заговорила с серебряной лентой. — Я не хочу быть частью этого. Всего этого. Я отказываюсь!
Украшение оставалось неподвижным на ее руке.
Через мгновение Кори кашлянул.
— Похоже, оно не верит твоим словам.
Эолин вскрикнула и ударила кулаком по подушкам кровати. Она хотела броситься на Кори и выцарапать ему глаза, но у нее не было сил.
— Почему ты делаешь это? Ты предал моего брата. Ты передал меня Эрнану, зная, что я вдохновлю его идти на гибель. Наши друзья разбежались или мертвы из-за тебя, а ты все еще упорно втягиваешь меня в свои игры. Почему ты просто не оставишь меня в покое?
Кори оставался неподвижным, как змея на нагретой солнцем скале. Она вспомнила их первую встречу, последний раз, когда они обнимались. Какая странная связь была дарована им богами, это чувство взаимопонимания сохранялось, несмотря на множество обманов, которыми были отмечены их отношения.
Когда маг, наконец, заговорил, его голос был приглушен:
— Я держусь за тебя, Эолин, потому что ты вселяешь в меня надежду.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Примирение
Пока Эолин выздоравливала, Кори оставался рядом с ней. Он разговаривал с ней вечером, встречал ее завтраком утром и давал ей лекарства под строгим руководством Верховного Мага Резлина. Эолин поняла, что дни бдительности Кори вернулись, и она подозревала, что его постоянное общество было проявлением воли Акмаэля.
Через несколько дней после ее пробуждения Кори предложил прогулять Эолин по территории замка. Ее конечности нуждались в движении, и она согласилась, положив руку на его руку, чтобы не упасть.
Крепость Вортинген мало походила на то место, где она побывала всего несколько месяцев назад. Коридоры, которые когда-то казались неразборчивым лабиринтом удушливой тьмы, теперь тянулись широкими променадами, которые терпеливо петляли от
