Исход благодати (СИ) - Зеленжар О.

Через некоторое время они сидели на каменистом берегу, сливаясь с предрассветными сумерками. Буревестник проверял заточку кинжала, Ондатра закрепил на поясе обе половины копья, Дельфин развернул скомканный лист, на которым расплывались непонятные линии. Повертев его так и эдак, он, наконец, ткнул пальцем в еле заметную закорючку:

— Нам нужно сюда, — он повел пальцем вдоль кривой расплывчатой линии, — а мы сейчас… здесь, — его палец остановился. — Далеко, — он задумчиво посмотрел на небо. — Не успели. Надо ждать следующей ночи.

Ондатра нетерпеливо вырвал кусок спрессованных водорослей из рук друга. Что за непонятные линии?

— Как ты что-то здесь разбираешь?

— Вот тут побережье, — охотно отозвался Дельфин. — Эти значки — человечьи гнезда. Я знаю очертания прибрежной линии района Акул, вот она, — он снова указал пальцем. — А вот эта ямка — наше логово.

Ондатра удивленно моргнул. Сам бы он ни за что не догадался.

Они ушли далеко от логова, схоронились на самом краю района, чтобы переждать день. Он, казалось, тянулся бесконечно долго. От воды пахло нечистотами и гниющими трупами, прибрежный песок был усеян пустыми панцирями крабов и креветок, источающими сладковатый, гнилостный дух. Глядя на эти сухие оболочки, Ондатра ненароком задумывался о смерти. Эту мысль он старательно гнал от себя, словно чайку от улова. Что, если Итиар уже нет в живых? Дыхание сразу перехватывало, в горле образовывался комок, в животе становилось смертельно холодно, словно в водах открытого океана. Нет, она должна быть жива, и он обязательно вернет ее обратно. Если надо, он выкупит ее чистейшей морской костью. Эсвин жаден, он не станет вредить девушке. Весь день Ондатра уговаривал себя, шепча безостановочный заговор: «Я спасу ее».

После кровавого заката наступили сумерки. Дельфин принес сетку трепещущей рыбы:

— Вот. Надо подкрепить силы.

— Я не хочу, — хрипло ответил Ондатра, отвернувшись от сетки. Поперек горла у него вставал нервный комок, а рыба к тому же пахло здешней грязной водой.

— Ешь! — с неожиданной властность рыкнул Дельфин. — Через не хочу. Нам нужны все силы!

Удивленно моргнув, Ондатра послушно схватил зубами самую большую рыбину. Дельфин прав, им придется рассчитывать только на себя.

— Эх, очень глупо поступаем, — сетовал Дельфин, теребя между пальцами рыбий плавник. — Умней было бы расспросить тех, кто участвовал в кровавой плате. Плывем, не зная куда.

— Кто бы нас тогда отпустил? — фыркнул Буревестник. — Скат тоже участвовал… Приказал бы сидеть в норе, и что тогда?

Повисло тягостное молчание, прерываемое сосредоточенным хрустом. Когда с рыбой было покончено, Дельфин сказал:

— Пора. Сегодня Ночной Пловец оставил небо, мрак на нашей стороне, — и они поплыли в черных прибрежных водах прямо в логово Поморников. Время от времени Дельфин выныривал, оглядывался, еле слышно бормотал себе под нос. Периодически они останавливались, чтобы обогнуть корабль или лодку. Наконец после очередного выныривания Дельфин удовлетворенно кивнул.

— Это где-то здесь. Нужно подплыть к берегу и осмотреться.

Они осторожно приблизились к длинным деревянным тропам на вбитых в дно сваях и стоящим на приколе лодкам. На высоких столбах вдоль берега, скрипя, покачивались желтые круги света, рискуя обнаружить их. Пришлось схорониться под дощатой тропой. Дельфин мельком выглянул и тут же спрятался под нее:

— На берегу стоит несколько совершенно одинаковых нор. Не знаю, какая именно нам нужна. Понаблюдаем.

Волнение Ондатры внезапно улеглось, словно океан, разглаженный прихотливой рукой богов. Красный зверь нетерпеливо шнырял по венам, ожидая своей добычи. ”Потерпи, — мысленно приказал Ондатра, — еще не время”. Братья долго ожидали, прячась под досками. Несмотря на кажущуюся безлюдность, вдоль берега время от времени прохаживались люди, от которых пахло потом и железом. Они охраняли покой этого места, не хотелось попасться им на глаза. Говорили, будто панцири у них из железа, просто так не пронзить, и некому было опровергнуть этот слух.

Они долго сидели, не смея высунуть носа, но вдруг Ондатра почуял совсем другой запах. Пот, перегар и грязное тело. Молодой охотник аккуратно выглянул из-под досок. К самом краю воды подошла пошатывающаяся мужская фигура с лицом, замотанным платком. Он что-то невнятно пробормотал, приваливаясь с пятки на носок, а затем зажурчала прямо в воду. В нос ударил едкий запах человеческой мочи. Зацепившись за край помоста, Ондатра бесшумно взобрался прямо позади вонючего человека. Платок вокруг лица. Так ходили люди Эсвина. Одной рукой Ондатра зажал рот двуногой рыбе, а другой впился кинжалом по ребра. Тот в панике замычал, выпустив из рук крошечный детородный отросток. Как они размножаются, с таким-то червячком?…

— Не критьять, — прошипел Ондатра. — Или проткнуть, — нож пошевелился вдоль ребер, человек задрожал. — Говори, где Эсвин.

— Ммм, — тихо простонал человек, дернув головой, — ммм…

Ондатра не сразу понял суть его телодвижений. Пальцем протянутой руки пленник указывал на одно из гнезд.

Издали послушалось мерное позвякивание. Ондатра быстро нырнул в воду, утянув за собой брыкающегося человека, и затаился под настилом.

— Тихо! — рыкнул он, кольнув поморника кинжалом.

Человек вдруг напрягся, затрепыхался, бешено суча руками и ногами.

— Тииихххо! — прошипел молодой охотник, еще сильней сжав пленника в объятиях.

Наконец, поморник перестал вырываться. Позвякивающие шаги остановились совсем неподалеку, а затем медленно постучали прямо над головами братьев. Несколько мгновений, и они начали удаляться. Когда позвякивание совсем растворилось в воздухе, Ондатра ослабил хватку. Человек в его руках лежал безвольной куклой. Дельфин приложил ухо к его груди и сказал:

— Ты его убил.

Ондатра выпустил тело. Оно продолжало плавать лицом вниз.

— Нельзя, чтобы его обнаружили, — сказал Буревестник, разматывая закрепленную на поясе веревку. — Я привяжу его тут, чтобы волна не вынесла.

Пока Буревестник трудился над трупом, Дельфин и Ондатра разглядывали указанное человеком гнездо.

— Большое, — цыкнул сквозь зубы молодой охотник. — Жаль, я убил его прежде, чем он рассказал, как попасть внутрь.

Дельфин слегка оскалился:

— Я, кажется, знаю. Уже видел такие ворота. Уходят прямо в воду. Что-то вроде крытого причала. Надо проверить, можно ли поднырнуть под них.

Они проплыли под накрепко запертыми створками и без особого труда оказались внутри. Яркое освещение, несколько лодок стояли на приколе, одну из них разгружала группа людей. Ондатра насчитал пятерых, а еще трое отдыхали, облокотившись на сваленные в гору мешки. Братья беззвучно ушли под воду, чтобы обменяться жестами. Дельфин, взяв на себя негласное лидерство в этой вылазке, указал на позиции, а сам тихо взвел механизм ручного гарпуна. Тщательно прицелившись, он пустил стрелу, пронзив одного с мешком на плече, и дернул цепь, увлекая булькающего кровью человека прямо в воду. Тот в панике уцепился в застывшего от неожиданности соседа. Дельфин быстро прикончил обоих, они даже не успели вынырнуть на поверхность.

Поднялась суматоха. Люди, побросав мешки, сорвались с места, но Буревестник и Ондатра преградили им путь. Сложно было назвать это дракой, двуногие рыбы оказывали вялый отпор, даже не пришлось свинчивать копье, а ножи в их руках были похожи на детские игрушки. Все легли истекать кровь прямо на крытом пирсе. Братья замерли, прислушиваясь к тишине. Они ожидали, что сейчас загремят стальные шаги, разразятся крики ярости и злости, и начнется настоящая битва, но тишина была оглушающей. Тогда они двинулись вдоль стен из деревянных ящиков, и увидели две двери. Довольно широкие, запертые на засов ворота вели в сторону суши, в другая, узкая, слегка приоткрытая, куда-то вглубь гнезда. Заглянув туда, братья оказались в полумраке широкого, но наполовину загроможденного ящиками лестничного пролета, освещенного одним единственным дотлевающим фонарем. Ондатра тут же, повинуясь странному наитию, затушил его. Дельфин одобрительно хмыкнул.