Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)
Мидир встал, придерживая Этайн, помогая ей подняться, склонил голову, приветствуя королеву второго по значимости Дома.
— А с вашим новоявленным отцом мы поговорим после, — обожгла его взглядом владычица Дома Солнца. — Доченька, пора домой.
Мидир ничуть не удивился, когда королева, протянув руки, увлекла в Окно и Лианну, и Джилроя. Просьба дочери дала ей силу. Третьим в это же же Окно затянуло не слишком довольного Фордгалла, что Мидира лишь порадовало.
Прямоугольник схлопнулся, сияние пропало.
— А про меня даже не вспомнила, — хмыкнул Мэллин. — Не прижарила к месту своим убийственным, ослепительным, испепеляющим взглядом, применяемым обычно к драконам! Впрочем, не очень-то и хотелось! А то и меня бы извела!
Волки зашевелились, Мэллин завел долгую историю, кажется, в основном потому, что срочно требовалось отвлечь Этайн: услышавшая про Мидира в роли чужого новоявленного отца, королева обиженно выпрямилась и отвернулась, внимая разговорам и иным обращениям.
Мидир вздохнул, решив, что ознакомить Этайн с законами ши по поводу бракосочетания более полно и доходчиво сможет лучше всех один благой советник, когда супруга подвинулась на кресле, вроде бы отворачиваясь, но приближаясь спиной к Мидиру.
Волчий король притянул жену к себе, поцеловал в макушку и приобнял, без слов обещая разъяснить странные слова королевы Солнца. Как он понимал теперь — послужившие маленькой женской местью.
Этайн не возревновала его, как, возможно, полагала почтенная матушка Лианны, Этайн расстроилась. И стала Мидиром недовольна! Так бывало уже несколько раз на протяжении проведенного вместе времени, ощущения каждый раз казались новыми, неизведанными, иногда неприятными, но освежающими.
Мэллин разливался соловьем, волки сдержанно гудели, Воган с облегчением вздыхал, что больше не придется маскировать мясо в еде под траву.
Печалился Мидир лишь оттого, что у Этайн пропала подруга. Сама супруга радовалась за Лианну, ничем не выдав своего огорчения. И продолжала прилежно что-то вышивать. Уже в одиночестве.
***
Спустя еще месяц с небольшим галаты зашевелились. Они не выступали в бой, не гремели оружием, но что-то происходило.
Ши, равный по силе, да и являвшийся на заре своей юности старым богом, вглядывался в туман будущего, но все смазывала гроза кипящей битвы, пылающие небеса, горящая вода. Миру предстояло поменяться, и пока неясно было — в какую сторону.
Мидир решил навестить Эохайда. Хватит ждать: либо галаты уходят сами, либо их выкидывают волки!
Он, десять раз поклявшись Этайн быть осторожным, ушел в разведку на сей раз с дурным предчувствием, более ясным, чем обычно: что-то было неладно или готовилось быть неладно. Но что именно, оставалось тайной.
Брат оставался на сей раз в Черном замке. Он все еще не залечил ребра, и его, очевидно, тоже глодало нехорошее предчувствие. Мэллин был тише и спокойнее обычного, значит, прислушивался, значит, был настороже. В собственном Доме! В укрепленном девятью линиями замке! В сердце Благого Двора!
Мидир наказал ему стеречь Этайн как зеницу ока, на что своенравный брат даже не подумал возмутиться.
Их Дом был волшебным не в способностях, а в сути. Волки всегда сплачивались и умели выстоять во время бед.
Ход, ведущий из замка в неприметную низинку за границей столицы, использовался волками нечасто, однако никто из них не забывал об этой возможности, и все ориентировались под землей легко от частых тренировок. Выйти в тыл войск галатов было несложно. Красться по собственной земле — досадно, но просто.
А вот найти самого Эохайда для личного разговора оказалось невозможно.
Мидир мог поклясться, что они не пропустили человека, что нашли его шатер, что обыскали весь центр лагеря, не магией и чутьем, но затаившись в тенях! Магия привлекла бы внимание друидов, чего Мидир хотел избежать.
Отсутствие Эохайда настораживало, а потом у Мидира захолонуло сердце и дурное предчувствие превратилось в не менее дурное знание.
В Доме беда!
Перед глазами свернулся и развернулся калейдоскоп картин Черного замка — коридоры, переходы, Мидир свистнул волкам, и вся группа поторопилась вернуться в замок. «Я останусь, проверю. Мне все тут очень не нравится», — сказал Советник у входа, и король не стал возражать.
Как Мидир ни торопился, он чувствовал, знал, беда быстрее. И когда он вернется, все уже каким-то образом разрешится. Это гнало вперед пуще любых угроз.
Объявившегося во внутреннем дворе короля отчего-то поначалу взяли в кольцо вооруженные стражники, почти ткнули в лицо факелом, отступили лишь тогда, когда он полыхнул желтизной глаз и зарычал, показав клыки.
— Где Этайн?!
— Король, ваша жена на северной галерее! — ближайший сотник отчитался быстро, даже слишком быстро, Мидир не хотел думать, откуда об этом знают все. — Она с вашим братом! Не хочет оставлять его одног…
Дальше король волков не слушал, рявкнул что-то о бдительности и обороне стен, швырнул факел на влажную траву, и не успел пар потухающего пламени подняться на высоту его колена, Мидир уже врывался в замок.
Северная галерея приближалась небыстро, хотя летел король со всех ног: коридоры Черного замка были изрядно запутанными. В одном из проходов ему показалось, что он увидел собственное отражение, и лишь пять поворотов спустя он осознал, что там не было зеркала. Возвращаться не имело смысла, разобраться он успеет!
Главное — Этайн! Брат!
Сердце билось где-то под горлом, прокачивая по венам вместе с кровью смертный страх.
Галерея приближалась, все чаще попадалась вооруженная стража, головы волков на стенах скалились и провожали подозрительными взглядами, но ни одна не зарычала. Дверь на саму галерею охранял целый патруль, вооруженный, настороженный, не спешащий прятать оружие при виде своего короля!
— Да посторонитесь вы! — Мидир даже не подумал остановиться: недостаточно поспешно отклоненный наконечник алебарды чиркнул по вороненым доспехам, а последний стражник отлетел в сторону от двери.
Но никто не усомнился, что это их король, наоборот, волки ровно успокоились, убрали оружие, освободили дорогу и проводили в ту часть галереи, которая была раздроблена маленькими портиками, где среди колонн и стен с высокими оконными проемами на каменном полу лежал брат. Чью голову удерживала на коленях рыдающая Этайн.
Сердце Мидира замерло на момент, а потом забилось с бешеной силой. Этайн была жива и в порядке, а Мэллин — выносливый волк. Пусть избалованный и своенравный.
— Моё сердце! — Этайн подняла голову, ее глаза засияли надеждой. — Помоги ему! Он защищал меня!
Мидир с размаху рухнул на колени возле жены и брата, сначала вгляделся в печальные звезды глаз Этайн, убедился, что кроме потрясения её ничего не задело. Руки сами потянулись к Мэллину — брат лежал с закрытыми глазами и хрипло дышал.
Рана на боку разошлась под новым ударом.
Несколько незначительных царапин украшали бока и руки. Легкий замковый дублет и рубашка были черными, кровь не выделялась на ткани. Мидир быстро пожал запястье Этайн, посылая легкий ток магии, успокаивая. Затем перехватил голову брата, неожиданно тяжелую. Глаза Мэллина закатились, и дело было не в ранах, брат пережил магический удар, искра души находилась в теле, но тянулась вниз, её следовало перехватить, вызвать обратно. Мидир приблизил свой лоб к его лбу, вслушался в дыхание, усмирил до похожего ритма своё…
И окунулся в недавнее прошлое.
***
— Этайн, оттуда не будет видно брата! — Мэллин догоняет женщину. — Это северная галерея, за ней лишь вид на реку и горы! Да стой же ты, упрямая человечка!
Мэллин задыхается. Этайн оборачивается и смотрит озадаченно, словно лишь сейчас ощущает присутствие Мэллина рядом. Брат беспокоится явственнее, ускоряет шаг…
Холод пробрал волчьего короля до самого сердца.
Из темного конца галереи к ним шагает сам Мидир!
Этот не-Мидир был похож на волчьего короля как две капли воды. Во всем, вплоть до манеры придерживать ножны на ходу!
Мэллин встает как вкопанный, а вот Этайн сияет:
— Моё сердце! — поворачивается и теряет волю и свет разума в зеленых очах, будто жертва лунной болезни, поднявшаяся ото сна телом, но не душой.
Волчий король чуть не зашипел от ярости. Воистину, друиды даже свои дары умудряются вручать с отдарком! Любовь Этайн принадлежала ему, Мидиру. Уже — Мидиру! Но не вся. И своей вложенной в колдовство частью друиды не преминули воспользоваться.
Впрочем, не-Мидир тоже столбенеет, видимо, осознав, разглядев — Этайн беременна.
— Стой! — Мэллин возле Мидира из настоящего в пару размашистых шагов оказывается около Этайн. — Это не твоё сердце! Не твоё! Стой-стой-стой! Это не Мидир!
