Анна Мистунина - Проклятый

Руки Кара беспомощно соскользнули, когда грифон прыгнул. Взмах крыльев обдал теплым воздухом, запахом перьев и шерсти. Держась чуть выше верхушек деревьев, Ветер полетел к площадке Испытаний. Кар тряхнул головой и последовал за ним.

В центре широкой, вымощенной светлым камнем площадки негромко переговаривались пятеро Сильных. Напряженная фигура Кати замерла между ними. По краям площадки медленно скапливались зрители, всего несколько десятков, те, кто случайно шел мимо. Но сомнений не было — каждый маг в Долине, чем бы он ни занимался, не пропустит ни одного слова из тех, что прозвучат сегодня. Ни одного движения Силы.

Загоны для обряда Покорения давно убрали, как и высокие ряды сидений, откуда все желающие могли наблюдать Испытания молодых магов. Сегодня здесь не ожидалось церемонии, ради которой стоило бы собираться зрителям. И все же, подходя, Кар чувствовал, как десятки, сотни внимательных глаз незримо впиваются в его затылок. Казалась, вся Долина забросила дела и смотрит на него, нелепого в имперской одежде, с ненужным мечом на боку, дикаря, дерзнувшего тягаться Силой с Сильнейшим.

Их внимание, окрашенное легким беспокойством, неожиданно вдохновило Кара. Маги не стали бы волноваться без причины, как и переоценивать Силу младшего, вдобавок полукровки. «Я вижу возможности, — вспомнилось словно издалека. — Ты можешь стать Сильнейшим…» Неужели правда?

Кар решительно ступил на ровные каменные плиты.

Одновременно с другой стороны, сопровождаемый Лэйном, подошел отец.

Под его холодным взглядом Кар пересек площадку. Остановившись, кивнул сразу всем — вежливо и, как хотелось надеяться, с достоинством.

— Правда ли, — с хрипотцой начал он, — что любой младший маг, если почувствует в себе достаточно Силы, может вызвать на поединок старшего с тем, чтобы в случае победы получить его место и привилегии?

Сильнейший поднял брови, его глаза приглашающее обвели членов Совета. Сильный Дион, кашлянув, ответил Кару:

— Это правда. Как правда и то, что в случае поражения младший не может ожидать пощады. Он должен умереть за свою дерзость.

— Это правило применимо только к магам, — поспешил добавить Сильный Норн. — Полукровка не может претендовать ни на что.

— Сильнейший Амон признал меня магом и своим сыном, вы все тому свидетели, — возразил Кар. — Разве не так?

— Так, — сказала Кати.

— Это было до твоего предательства, — сказал Норн.

— А что изменилось теперь? Разве слово Сильнейшего так мало стоит, что его можно давать и отнимать в зависимости от обстоятельств?

— Изменилось то, что ты теперь преступник, — раздраженно вступила Тари. — Зачем мы тратим на него время, Сильные? Что с вами?

— Я преступник, если проиграю бой, — теперь Кар смотрел только на отца. В его глаза, где клубилась, затягивая и маня, багровая тьма. — Если нет… Ведь неважно, что они говорят, Сильнейший, верно? Неважно, каковы обычаи. Правишь ты, ты один, и ты решаешь все. Скажи, ты примешь мой вызов? Или, может быть, ты боишься?

— Надеешься разозлить меня, словно я дикарь? — негромко спросил отец. Голос его обжигал льдом. — Мне казалось, у тебя хватит ума сбежать подальше от моего гнева. Но ты еще глупей, чем я думал. Надеюсь, Сила из твоей крови хоть немного восполнит мне потраченное зря время.

Рядом раздался удивленный голос Диона:

— В таком случае зачем мы здесь?

— Вы здесь по моей просьбе, — сказала Кати. — Я выслушала Амона-младшего и сочла его требование законным. Наши обычаи…

— По нашим обычаям он вообще не должен жить! — отрезал Норн.

— Но мы сами приняли его, это было общим решением.

— Я согласен, Сильная Кати, — неожиданно поддержал Дион. — Совет Сильных признал его полноправным магом. Отказать ему теперь — значит пойти против обычаев нашей Империи, а они…

— Единственное, что делает нас остатком Империи, а не жалкой кучкой одичавших побежденных, — ледяным голосом заключила Кати. — Не ты ли учил меня этому, Сильнейший?

— Все цепляешься за старую обиду? — спросил ее отец. — На что ты рассчитываешь?

— Я только напоминаю тебе обычаи, Амон Сильнейший.

— Итак, мнение Совета? — спросил отец.

— Выпустить ему кровь и вернуться к работе, — сказала Тари.

— Согласен, — кивнул Норн.

Дион, за ним Лэйн хмуро покачали головами.

— Деритесь, — сказал Лэйн. — Кати права насчет обычаев.

Остальные кивками подтвердили согласие.

Кар с трудом не выдал удивления и медленно расцветавшей радости. Пятеро членов Совета поддержали его. Пятеро. Даже Лэйн. Почему?

— У него в любом случае нет шансов, — пояснил Дион. — Так зачем нарушать обычаи, Сильнейший?

Обычаи. Всего лишь. Древние законы народа, которому законы не нужны. Кар позволил уголкам губ дрогнуть в усмешке.

— Правда ли, что Сильнейший не может отказать в поединке тому, кто усомнится в его праве занимать кресло Главы Совета?

— Я уничтожу тебя, — сказал отец почти ласково. — Это будет больнее, чем жертвенный нож. Намного больнее.

— Тогда, может быть, приступим? Если ты не возражаешь.

Сильнейший кивнул членам Совета, и те раскинули руки, шаг за шагом отступая к краям площадки. Защитный купол накрыл место поединка. Внутреннему взору он представлялся дымкой, затемнившей и без того темное небо. Взгляды, обычные и магические, легко проникнут сквозь купол; он предназначен не дать смертельным заклятиям вырваться наружу и попасть в зрителей.

Противники остались вдвоем. Кар снова посмотрел отцу в глаза.

— Прощай, сын, — сказал тот.

— Прощай, — ответил Кар. — Знаешь, ты был прав. Твоя кровь в моих жилах не делает меня твоим сыном. И ты никогда не был мне отцом.

Вместо ответа Амон ударил. Простым заклятием, Кар знал его с первых лет обучения. Но Сила, вложенная в обычный приказ, не была Силой ученика или даже опытного мага. Сердце Кара послушно замерло. Кровь остановилась, мертвенная слабость разлилась по телу. Теряя сознание, он на остатках воли бросил ответный приказ. И отступил, судорожно глотая воздух.

Сильнейший смял заклятие Кара небрежно, как лист бумаги, но Кар ударил снова, на крохотный миг опередив отца. Грубо и незатейливо, упрощенной версией кокона, что некогда пытался применить Ирэн. Отец поднял руку, отбив заклятие на лету.

Теперь оба ударили одновременно, одним и тем же заклятием. Огненные молнии скрестились в воздухе и угасли, не причинив вреда. Вспышка разогнала наступивший сумрак, на миг ярко осветив отцовское лицо. Глаза Сильнейшего сверкнули.

— Жаль, — выдохнул он. — Из тебя вышел бы отличный Сильный.