Гарри Тертлдав - Мост над бездной

В каком-то смысле это было забавно. Ршава олицетворял собой намного большую угрозу давно устоявшимся видесским обычаям, чем даже гражданская война между Малеином и Стилианом. Однако никто, кроме него, об этом не знал.

Угрозу…

Несколько секунд он не обращал внимания на всадников, пустивших своих лошадей пастись в середине широкого луга. Ршава смотрел вперед, в сторону Длинных Стен. Он их пока не видел, но знал, что до них уже недалеко. А за Длинными Стенами — столица.

Но эти всадники… Они не были видессианами. Они были хаморами, одетыми в обычные для кочевников кожу и меха. И лошадки у них были такие же низкие и мохнатые, как и у Ршавы. Хаморы не направились к нему. Похоже, они приехали сюда не убивать или грабить. Они здесь просто… были — так же, как и дикие животные, время от времени попадавшиеся на глаза. Но кочевники не были волками или стервятниками. Они были людьми.

И они проехали сквозь все имперские заслоны, словно те и не являлись для степняков помехой. Для них как будто вовсе не существовало преград. Ршава слышал разговоры о том, что кочевники бродят поблизости от столицы. Он не верил в это — до сих пор. Так же как не верил прежде, что Скотос могущественнее Фоса. Однако в обоих случаях увиденное заставило его передумать.

Ршава подумал, не проклясть ли ему этих кочевников? Но какой в этом смысл? Поблизости наверняка есть и другие. Если они останутся там, где находятся сейчас, то рано или поздно солдаты или даже собравшиеся крестьяне их прогонят. Покачивая головой при виде жалкого состояния, в каком оказалась империя, он поехал дальше.

Если уж на то пошло, хаморы увидели, что зло сильнее добра. Возможно, это сделало их ближе к Ршаве, чем он полагал. Возможно, это сделало их ближе к нему, чем большинство его соотечественников. Эта мысль не впервые пришла Ршаве в голову и, как и прежде, подействовала угнетающе.

— Я могу показать Видессу истину, — произнес он, точно убеждая кого-то. — Я могу показать храмам истину.

Вскоре мимо него по дороге проскакал отряд кавалеристов в позвякивавших кольчугах и синих плащах. Интересно, отдыхают ли еще хаморы на том лугу? Если да, то имперские кавалеристы заставят их об этом пожалеть. Но кочевники уже заставили империю пожалеть гораздо сильнее. И Ршава сомневался, что этому вскоре придет конец.

Когда он подъехал к воротам в Длинной Стене, у него колотилось сердце. Если имя и приметы опередили прелата, часовые могут попытаться его схватить. А с ними даже может оказаться чародей — достаточно сильный, чтобы с ним справиться.

Но если он хочет оказаться в столице, то рано или поздно ему придется выдержать это испытание. И прелат решил, что чем скорее, тем лучше. Чем дольше он станет ждать, тем шире распространятся сведения о нем.

Часовой очертил напротив сердца солнечный круг.

— Доброе утро, святой отец, — сказал он подъехавшему Ршаве. — Откуда вы и куда направляетесь?

— Да благословит тебя Фос, — отозвался Ршава и, наслаждаясь своим лицемерием, вслед за часовым очертил солнечный круг. — Мне повезло спастись с северо-востока, и я собираюсь вернуться в столицу.

— Значит, вы уже давно в пути, — заметил часовой.

— О, еще как давно, клянусь благим богом!

Это не только было правдой, но и заставило часового рассмеяться, на что Ршава и надеялся.

— И еще вам повезло, что вы преодолели все препятствия на пути.

— Да, я знаю, что мне повезло, — согласился Ршава уже серьезнее. — На то была воля владыки благого и премудрого. Надо будет поблагодарить его так, как он заслуживает, когда я попаду в столицу.

«Да. Именно так, как он заслуживает», — подумал Ршава.

— Но сперва я должен вас спросить… — Часовой опустил пику, преградив ему путь. — Кто законный автократор видессиан?

— Автократор Малеин, разумеется, — без малейшего колебания ответил Ршава. Он считал, что это так.

Разумеется, так считал и часовой. Широко улыбнувшись, он поднял пику:

— Проезжайте, святой отец!

— Благодарю. — Ршава очень постарался сказать это слово так, чтобы за ним не угадывался довесок в виде слова «болван». Это оказалось нелегко, ибо он был человеком сардонического темперамента еще до всех несчастий последних шести месяцев; но он справился.

Земля внутри Длинных Стен и часть территории на другой стороне пролива Бычий Брод считались пригородом столицы. Здесь густо теснились деревни и городки. На многих фермах выращивали необычные овощи и фрукты для столичных рынков. Здесь и там располагались виллы и поместья столичных вельмож. Малеин владел несколькими. У семьи Ршавы тоже имелась вилла, но располагалась она возле моря, в стороне от пути, по которому прелат ехал в столицу. Он вспоминал ее с нежностью.

Он вообще с нежностью — иногда даже с чрезмерной — вспоминал все, относящееся к столице. Ршава помнил, как жарко было летом в городе Видесс и в пригородах. В Скопенцане, в лучшем случае прохладной, а часто и холодной, он множество раз согревался этими воспоминаниями.

Но он успел позабыть, что жара здесь приносила духоту и любое действие — а порой и бездействие — в такой день быстро становилось неприятным. По телу струился пот. В бритую голову с необузданной яростью било солнце. Теперь, подумав об этом, прелат вспомнил и свою загорелую макушку. Жаль, что это нельзя забыть.

И еще он вспомнил, насколько велика столица и какое множество людей в ней живет. Скопенцана была крупным городом по провинциальным меркам, но если бы ее случайно уронили на столицу, это мало кто заметил бы. И сельская местность вокруг Скопенцаны была гораздо малолюднее, чем внутри Длинных Стен.

Теперь, вернувшись после долгого отсутствия, Ршава сверял свою память со свежими впечатлениями. И многие стороны здешней жизни он оценивал по-новому. Пригороды столицы казались ему неприятно перенаселенными. Люди сновали повсюду. Чем они тут занимаются? Впрочем, какая ему разница?..

Прелат успел позабыть, насколько корыстны здешние жители. Он спросил мужчину, стоявшего на развилке дорог, какой путь в столицу кратчайший. Тот ничего не сказал, а лишь протянул руку ладонью вверх. Он даже не подозревал, насколько близко к смерти в тот момент находился. Кипя от возмущения, Ршава дал ему медяк — и получил нужные сведения.

В Скопенцане ничто подобное не произошло бы никогда. Люди там не ожидали вознаграждения за столь небольшую и простую услугу. Более того, они еще вызвались бы проводить до нужного места. Неужели жители столицы всегда были такими? Ршава напряг память и решил, что да. Зачем кому-то приходить в столицу или жить в ней, если не пребывать в постоянной готовности схватить удачу за хвост?