Эдуард Веркин - Пчелиный волк

Пендрагон сделал рукой рубящий жест.

– И он открыл мне Секрет!

Что-то быстро я отыскал то, что мне надо было. Пожалуй, как-то чересчур быстро… Но все бывает. Тем лучше. Тем лучше. Так я легкомысленно подумал.

Пендрагон, как любой уважающий себя диктатор, был невелик ростом. Наверное, даже ниже Коровина. Довольно толст. В черных очках-консервах, в летчицком шлеме.

– Почтим его память вставанием! – крикнул Пендрагон.

Трибуны с грохотом поднялись, с соседнего болота сорвались испуганные чайки. Ристалище, на котором проходил Второй Открытый Поэтический Турнир, располагалось на самом краю Владиперского Деспотата. Сразу за трибунами начинался ров, по обыкновению заполненный пираньями. Вокруг самого ристалища расползались разнообразные строения – судя по виду, как технического, так и жилого назначения. Строения эти были весьма хилые и невзрачные, такие в изобилии водятся в окрестностях Тегусигальпы. Если идет крупный град, то они обрушиваются на обитателей. Штаб-квартира Деспотата помещалась где-то между этими зданиями, ничем среди них не выделяясь. Что правильно – при бомбежке начальственное здание не отличишь.

Но я отвлекся от поэтического турнира.

Итак. Минута молчания поплыла над болотами, торжественность момента нарушалась лишь чайками, из-за чаек казалось, что я не на поэтическом состязании, а на морской рыбалке.

– Спасибо, – кивнул Пендрагон через минуту молчания, когда чайки немного успокоились. – Спасибо, друзья! Персиваль видит нас, Персиваль помнит нас! Мы помним Персиваля!!! Он в наших сердцах!

Трибуны с неменьшим грохотом опустились.

Пендрагон продолжил:

– Ни для кого не секрет, что Великий Персиваль Безжалостный был тонким знатоком и ценителем художественного слова. И каждый день он сочинял балладу. Мне повезло, я был счастливым свидетелем его творчества. Оно наполняло мое сердце радостью и ликованием. Ибо давно доказано, что без хорошей литературы человек не может прожить ни дня. Надеюсь, очень скоро наш Великий Деспотат поднимет голову! Надеюсь, у нас будут средства, и мы воздвигнем памятник великому воину и поэту!

Трибуны восторженно заревели. Пендрагон успокаивающе поднял руки. Трибуны замерли.

Пендрагон продолжил:

– Сегодня здесь, на этом небольшом клочке суши, сошлись истинные любители поэзии со всего мира! Поэтому я властью, данной мне судьбой, Второй Открытый Поэтический Турнир памяти Персиваля Безжалостного объявляю открытым!

В воздух поднялось несколько голубей, зрители замахали флажками, оркестра, правда, не было.

Пендрагон поклонился и направился к трибуне для почетных гостей. Украшенной еловыми лапами и яблоками.

Вместо него на арену выскочил парень уголовного вида с мегафоном.

– Друзья! – крикнул он. – Наш доблестный вождь и учитель Пендрагон, продолжатель дела Великого Персиваля и его правая рука выделил в качестве приза победителю самую великолепную и ценную свинью из своих великолепных свинарен! Введите!

Открылись воротца, и на арену выволокли огромную, размером с маленького бегемота свинью. Свинья сразу же улеглась на песок и стала издавать разные звуки. Приличного, полуприличного и совсем неприличного происхождения.

– Поприветствуем подарок доблестного Пендрагона!

Трибуны поприветствовали подарок доблестного Пендрагона, однако в приветствии этом я уловил скорее гастрономический восторг, нежели искреннее почтение.

Свинья ответила своим поклонникам строгим хрюканьем.

– Какая свинья, однако! – восхитился Кипчак. – Как они таких только выращивают! За такую свинью можно…

Кипчак сладостно закатил глаза, и я понял, что за такую свинью он продаст в услужение к Пендрагону собственного малолетнего брата. Если брат у него есть.

– Это еще не все! – Ведущий сделал драматическую паузу. – Это еще не все! Экспедиция, направленная Пендрагоном в северо-западные земли, после нескольких месяцев тягот и лишений увенчалась успехом! Экспедиции удалось найти…

Ведущий повторил паузу, и она получилась еще более веской, торжественное течение тишины нарушал лишь поэтический приз и его звуки.

– Экспедиции удалось найти…

Ведущий накручивал интересант.

– Экспедиции удалось найти… Иггдрасиля!!!

Трибуны ахнули.

– Иггдрасиля… – мечтательно протянул Кипчак. – Самого Иггдрасиля!

– Кого? – не расслышал я.

– Иггдрасиль – это конь самого Персиваля! – захлебывался от восторга Кипчак. – Вместе с ним Персиваль и Пендрагон совершили все свои подвиги! Иггдрасиль нес их обоих в бой и был неудержим и несокрушим, как скала!

Коровин заинтересованно приблизился к прутьям. Дело в том, что мы до сих пор пребывали в клетках. Я очнулся после падения дирижабля и обнаружил себя в клетке. Все остальные тоже были в клетках. Нас сбил мобильный патруль Деспотата, состоявший из рыцарей-молчальников. Молчальники угрюмо правили северными оленями и везли нас в сторону севера.

Путешествие получилось довольно тяжкое, описывать его нет никакой радости. Клетки, дождь, побои, иван-чай на обед (завтрака и ужина не полагалось), дождь, какие-то шорохи, дождь, тундра, северные сияния, горы на горизонте и Владиперский Деспотат, возникший сразу, вдруг. Оказавшийся не замком до неба, а приземистой земляной крепостью. Которая, впрочем, вызвала у Кипчака жесточайший восторг.

– Вот он! – восхитился Кипчак. – Деспотат! Оплот свободы! Его… его организовал сам…

И переполненный чувствами Кипчак принялся рассказывать наизусть азбуку:

– «А» – Арбалет Пендрагона, «Б» – Благородство, «В» – Великий Персиваль, «Г» – Гадские Гоблины…

Ну и все в том же духе.

Коровин, страдавший от очередного расставания с пропавшим при катастрофе Доминикусом, сказал:

– Вот и приехали.

И плюнул сквозь прутья.

Так мы оказались в Деспотате, переночевали в каком-то сарае, прямо в клетках причем, а на следующий день мы всей клеточной компанией угодили прямо на олимпиаду местных скальдов. Клетки расположили рядом с трибунами, каждому выдали по брюкве в честь праздника – вот и все к нам внимание.

– Мы увидим самого Иггдрасиля! – восхищался Кипчак.

Трибуны завыли.

Кипчак лихорадочно продолжал:

– Именно с Иггдрасиля Персивалем был сражен нечестивый Железный Пес! Именно Иггдрасиль подал голос спящим Персивалю и Пендрагону, когда к ним подкрался коварный дракон Леопольдус! Держась за его стремя, Пендрагон выбрался из Умирающего Леса, поглощаемого Чертовым Полохом! А когда…

– Достаточно, – сказал Коровин. – Мы и так знаем, что это заслуженная лошадь.

– Это не просто заслуженная лошадь! Это великая лошадь! Когда пал Персиваль, именно Иггдрасиль вынес Пендрагона с поля брани! Всего израненного! Он и сам был изранен! И контужен! Он потерял память и заблудился в пустыне. Но Пендрагон никогда не оставлял надежды отыскать Иггдрасиля…