Евгений Щепетнов - Дикие земли

— Что-о-о? Нет, ни за что! Не буду.

— Будешь. Теперь ты знаешь, что тебе угрожает, и будешь контролировать себя. Раз от разу это будет получаться все легче и легче. Ну давай!

— Пеняй на себя! — хмуро сказала девушка и снова стала превращаться в дракона. В этот раз превращение заняло у нее не больше минуты.

Посидев на месте, дракон снова принял образ соблазнительной эльфийки:

— Опять хотела жрать это гадкое сырое мясо! Кстати, ты бы человеком стал опять, что ли! У кралотов взгляд такой, что хочется убежать.

Я быстренько перекинулся в человека, и мы с наслаждением бросились в озеро — смыть с себя грязь и пот. Потом, до кучи уже, я нырнул в глубину и превратился в дышащего жабрами монстра, которым как-то раз побывал в Запретных землях. Превращение тоже прошло очень быстро, за секунды, и скоро я скользил в глубине, наслаждаясь тишиной и прохладой. Сверху испуганно кричала Аранна, думая, что со мной что-то случилось, а когда я вынырнул, она взвизгнула:

— Викор, это ты, что ли? Ну и образина! Напугал меня до смерти, разве можно так делать?! Нырнул и пропал! Это в кого ты превратился?

— Не знаю. Давай и ты превращайся, поплаваем в глубине.

— Нет! Я не могу! Ты с ума сошел! А-а-а-а!

Крик Аранны захлебнулся в буквальном смысле слова — я потянул ее под воду, не обращая внимания на вытаращенные глаза и махание руками. Мы погружались все глубже, она дергалась, судорожно пытаясь освободиться и не впустить в себя воду, а потом начала стремительно превращаться в «ихтиандра». Или, лучше сказать, в русалку?

Ее глаза стали огромными, обнаженное тело покрылось подобием чешуи, ступни стали ластами, а между пальцев рук возникли перепонки.

Аранна что-то выкрикнула, попыталась пнуть меня ногой, но ласта помешала ей это сделать. Она сжала пальцы руки в кулак и погрозила мне, шевеля губами, — наверное, обещала кары за утопление, потом расслабилась и начала скользить в толще воды.

Мы то носились между длинных, торчавших со дна водорослей как две торпеды, то совершали немыслимые пируэты и застывали на время, покачиваясь в толще воды. Это было великолепно.

Наконец я показал ей пальцем — пошли на берег, хватит! Она состроила умоляющую рожицу, но я непреклонно повторил свой жест — наверх! — и мы тихо заскользили к берегу.

Я увидел, как девушка резко набрала скорость, но не понял для чего, а когда понял, было уже поздно: эта хулиганка выскочила из воды перед группой вооруженных воинов, причем из числа тех, которые еще не присоединились к народу орков. Возможно, она хотела их напугать, поразвлечься, но эффект был абсолютно неожиданным для нее — вместо того чтобы закричать и броситься врассыпную, они схватились за дротики и метнули их в «чудовище».

Я успел схватить Аранну и дернуть за ноги, утаскивая на глубину, но один дротик пробил ей грудь, и она стала захлебываться кровью. Кровь струилась из жаберных отверстий, изо рта — похоже, что была перебита одна из артерий. Подняв ее к поверхности и отплыв подальше от орков, я крикнул ей:

— Превращайся! Срочно превращайся!

Аранна тускло посмотрела на меня… и все-таки сумела удержать сознание — ее тело стало медленно превращаться в эльфийку. Скоро на поверхности воды покачивалось не чудовище с огромными глазами и чешуйчатым телом, а прекрасная эльфийка, уверенно загребающая руками воду и плывущая к берегу.

Орки, оставшиеся у нас за спиной, заметили, что в воде появилась вместо чудовища голая женщина, загомонили, вскочили на лошадей и поскакали к тому месту, где Аранна должна была выйти на берег.

Я выругался про себя — ну вот этого еще не хватало! Убивать их мне не хотелось, но и выбраться на берег без ущерба для нашего здоровья я не видел никакой возможности. Если только ей опять обратиться и сидеть под водой, пока они не уйдут? Эта мысль меня разозлила — хотят неприятностей, они их получат!

— Плавай тут, не вылезай на берег, сейчас я с ними разберусь!

Аранна кивнула, а я поплыл к настойчивым оркам, желающим «комиссарского тела».

Воины стояли на берегу, с интересом ожидая, когда к ним выплывет обнаженная русалка и исполнит их сокровенные и самые извращенные фантазии, но когда из воды вылез здоровенный голый мужик, их интерес как-то подувял.

— Воины! Уходите отсюда и не мешайте нам наслаждаться купанием! Я белый шаман, и мне не хочется вас убивать!

Подумалось: «Как задолбал меня этот высокий штиль! Так и хочется сказать: парни, валите отсюда на хрен! Однако я должен говорить важно и грозно, как в дурных индейских фильмах».

— Ты белый шаман? — усмехнулся один из бойцов. — Что-то непохож ты на шамана! Ты похож на мокрую курицу! — Все орки весело рассмеялись, а он продолжил: — Оставляй свою женщину нам, и можешь жить! У тебя взять все равно нечего, иди отсюда!

Я молниеносно перекинулся в дракона, издал дикий рев и бросился на них. Убивать я их не стал, только разбросал в стороны, как кегли. Их лошади, услышав этот драконий рев, унеслись в степь, так что на берегу остались только семеро израненных мужчин — кто-то стонал, кто-то был без чувств.

Аранна выбралась из воды, стуча зубами от холода, — нежное эльфийское тело как-то не очень приспособлено к длительным заплывам в холодной воде, а дальше от берега вода была довольно прохладной — видимо, от бьющих на глубине ключей.

— Ну что, как потащимся к «Ковчегу»? — спросила она, выбивая дробь зубами. — До него идти несколько километров.

— А в кралота слабо превратиться? Попробуй, мигом добежим!

— Да я не умею! — выкрикнула девушка, дрожа всем телом.

— В дракона тоже не умела! Давай, пробуй, смотри на меня!

Я превратился в кралота на глазах очнувшихся орков, девушка помялась и тоже начала превращаться. Это заняло несколько минут, и вот мы уже неслись по степи как две гоночные машины.

— Согрелась? — крикнул я на ходу.

— Да-а-а! — ответила она. — Только есть хочу страшно!

Через минут пятнадцать мы были у транспортера.

Став человеком, я открыл машину, достал нашу одежду, и скоро мы уже ехали по направлению к Амараку. Проголодались просто ужасно.

Через два дня мы, впятером, прощались с городом орков. Провожать нас вышли все, кто мог.

Аранна обнималась с моими женами, Каран и Бабакан были грустны, Алдан, наоборот, спокоен — он вообще всегда был очень уравновешен и хладнокровен.

Мы обнялись с Амалоном и Марасой, которая заплакала, расставаясь с нами. Амалон стал успокаивать ее, но я видел, что он тоже ненароком вытер глаза рукой…

Я попрощался с Асантой, остальными женами… кто знает, когда я их теперь увижу и увижу ли вообще.