Евгений Щепетнов - Дикие земли

— Ты покормила моих собак? Где их разместили? В комнате, как я говорил? Постелили им тюфяки?

— Да, покормили, они лежат у себя в комнате. Витор, только они странные какие-то… совсем на собак не похожи, так и кажется, что они меня понимают, хоть и не говорят. У меня просто мурашки по коже бегают, когда они глядят на меня…

— Не беспокойся. Они вас не тронут, а скоро уедут со мной.

Ночью мы занимались любовью с Аранной и строили планы на будущее. Я отказался «задраконить» ее, и она сильно обижалась на меня за это. Все-таки я боялся за ее разум и оттягивал неизбежное. В глубине души я знал, что когда-нибудь сделаю и ее оборотнем — ну не стану же я один жить сотни лет, пока она на моих глазах начнет превращаться в старуху и в конце концов умрет. Но пока… я не решался.

Наши сумы мы перенесли из транспортера в дом — ценного там ничего не было, за исключением моего браслета с «камнями», я его спрятал в углу комнаты, от греха.

Амалон и Мараса отказались ехать с нами в империю, решив начать новую жизнь у орков. Мы говорили об этом с Амалоном, и он сказал, что не хочет больше всей этой суеты, интриг, лучше он будет лечить орков, жить в живом доме и любить свою Марасу. Они с Марасой ходили счастливые, обнимались, исчезали куда-то каждый день — говорили, что ищут лечебные травы. Правду сказать, каждый раз они возвращались с пучками трав, но какие-то слишком потрепанные и с запутавшимися в шевелюрах травинками. На мою шутку по этому поводу Амалон серьезно сказал:

— Я только сейчас и начал жить. У меня есть красивая женщина, любящая меня, мне с ней хорошо, мне тут спокойно и уютно — жизнь у орков течет размеренно и тихо, они ближе к природе, чем суетливые люди империи. Я счастлив, Викор. Спасибо тебе. И Мараса очень тебе благодарна. Если бы не ты, она бы так и старела в своем убогом домишке. Единственно, о чем жалеет, что в том домике остались вещи ее погибшего сына. А так — что нас удерживало в империи? Ничего. А здесь у нас есть все, что нужно.

— Я сказал Асанте, чтобы помогала вам жить, пока на ноги не встанете и помощь уже не потребуется. А так спрашивайте у нее все, что вам нужно. Кстати, не думали ребенка завести?

— Пока не думали. Но если получится — конечно, заведем. Пока я не знаю, возможно ли это…

— Мне Егар сказал, что возможно, все детородные функции у вас в норме. Как только все в организме устоится, можете спокойно рожать.

— Это хорошие вести, — улыбнулся Амалон, — Мараса будет очень рада. Да и я… я всегда хотел детей, но как-то не получилось. Все гнался за наукой, лечил людей, а потом, в изгнании — какие дети и семья, самому бы выжить. Вот так и остался один.

— Вы хорошо с Марасой подумали? Может, все-таки вернетесь со мной в цивилизацию?

— А чем тут не цивилизация? Через лет пятьдесят они превзойдут империю! У них дымят кузни, строятся торговые лавки и ремесленные мастерские, добывается руда и вооружается войско — ты же из них создал новую империю! Даже деньги у них уже есть, ты слышал? Чеканят из золота и серебра — они открыли россыпи, где добывают много драгоценного металла. Твой Бабакан научил их, как сделать прессы, и они вовсю уже занимаются чеканкой!

— Да, мне говорили… ну ладно, есть еще время подумать — мы уезжаем через три дня. Учтите.

Уйдя от Амалона, я стал обдумывать наш разговор. Я прекрасно понимал лекаря — он хотел покоя, хотел спокойно наслаждаться жизнью с молодой красивой женой, — зачем ему снова волнения и опасности? Но мне будет не хватать его рядом, и это меня печалило. Впрочем, печалило недолго. Новая проблема заняла меня — Аранна отколола номер, от которого я впал буквально в ярость.

Придя домой, я увидел, что у Аранны на руке красуется повязка. Удивившись, спросил, что с ней случилось? Она мне ответила, что случайно поранилась о шип колючего растения, когда потянулась сорвать спелый плод, и что моя помощь не нужна. Уверенный, что меня никто не посмеет обмануть, и уж тем более не моя любимая подруга, я стал заниматься своими делами: проверил состояние транспортера, исследовал его потайные уголки. Кстати, нашел хранилище, где лежали браслеты вызова. Потом заправил машину питьевой водой — пришлось ехать к источнику и закачивать воду из него — это выглядело так, как будто транспортер высунул из себя хоботок и пьет. Все окружающие мальчишки были в совершеннейшем восторге.

Влезло в «Ковчег» не меньше тонны воды — я приказал набрать ее по максимуму, и для технических нужд (туалет, умывальник), и для питья. В транспортере обнаружился и компактный душ — герметичная кабинка, в которой в тебя били струи горячей и холодной воды, регулируемые системой кнопок.

Вечером у Аранны начался жар. Я хотел полечить ее, но она не далась. Металась всю ночь, утром же была бледна и неразговорчива.

Заподозрив неладное, я приступил к расспросам. В общем, как я и ожидал, случилось неизбежное: она выковыряла из браслета ардаман и вставила его себе в руку. Лечить ее я, конечно, не стал — не знал, как организм отреагирует на уничтожение размножающейся колонии вирусов, да и изменения в нем уже начались. Вдруг резкая остановка процесса повлияет на организм отрицательно? Пришлось терпеть и ждать, когда все завершится. Выехать через три дня мы уже не могли — надо было дождаться окончания этого действа.

Конечно, я страшно ругался, поносил ее всеми нецензурными словами, что мог припомнить, — она только тихо улыбалась, и это приводило меня в еще большую ярость. Наконец я смирился — будь что будет. У меня возникли подозрения, что Аранна специально взяла ответственность на себя, — если что с ней случится, я не буду виноват и не придется мне себя корить всю жизнь. Глупая, я как раз и винил себя, что не спрятал браслет поглубже в машину, не уберег ее от соблазна.

Через три дня жар у нее спал, и вроде бы никаких последствий заметно не было. Решив проверить, что у нее получилось, я позвал Аранну с собой в степь.

Мы выехали на «Ковчеге» и через двадцать минут стояли возле машины, обнаженные, как Адам и Ева. Одежду мы оставили в транспортере — Аранна должна была преобразовываться, а я стоял наготове, чтобы попробовать как-то остановить ее, если она не сможет вернуться в человеческое тело.

— Ну что, дракониха моя, давай отращивай крылья, — с нарочитой легкостью сказал я, — не забывай только, что мы тебя ждем. Ну? Начинай!

— Страшно мне что-то, — сказала Аранна и вцепилась мне в руку. — Может, потом, позже попробуем?

— Нет уж — давай-ка перекидывайся.

Я отошел чуть в сторону, решив посмотреть, как все происходит со стороны.

Красивое тело Аранны стало на глазах изменяться — покрываться зеленой чешуей. На спине формировался горб, состоящий из кожистых крыльев, покрытых мелкой чешуей… Через несколько минут дракон был полностью сформирован, вернее, дракониха.