Ольга Гусейнова - Путевой светлячок

Я снова заорала:

— Бей! — и толкнула ногой лошвара.

Тот вновь отправил в полет неудачливого убийцу наследника. Только в этот раз нападавший умудрился перелететь камень и свалиться под ноги своим спутникам.

Дарт с Рейном с ревом кинулись к нам, но, увидев наши испуганные глаза из-за белой задницы лошвара, принялись добивать противников, уже не отходя от пещеры ни на шаг. Потом увидела, как красноволосые палачи, стоя спина к спине, заняв прежнюю позицию Рейна и Дарта, отбивали слабеющие попытки атакующих.

С облегчением заметила Кервааля, залитого кровью, но дерущегося как бог войны.

Тишина наступила внезапно, и в первый момент показалось, что я оглохла, поэтому так тихо. Лишь глухо икал от страха Снежок, лежа у меня под боком. Я тоже начала икать от неожиданности, когда на камень перед пещерой запрыгнул Шанвааль, держа в руках окровавленные короткие мечи и, присев на корточки, уставился на нас. Довольно ухмыльнулся, утирая кровь с рассеченной щеки.

Подошел Кервааль, прижимая руку к окровавленному животу, и тяжело опустился на землю, пробормотав:

— Видимо, твой Снежок не столь пропащий, раз от вас так эффектно демоны отлетали. Я сначала думал, что белый поганец прятался, а выходит — занимал оборонительную позицию…

Рейн присел перед входом и протянул руку:

— Вылазь, моя пчелка!

Его глаза так лихорадочно горели, а обычно смуглое лицо непривычно посветлело, что я, не раздумывая и не медля, протиснулась мимо лошвара, вытаскивая за собой Хема и одновременно в спешке осматривая своего демона — не ранен ли.

Через мгновение Рейн прижал меня к себе, приподняв над землей, все еще находясь в боевой трансформации, лишь убрав с живота шипы, и, обнимая… дрожал всем телом.

Зарылся носом в мои волосы, собранные в растрепавшийся хвост, и целовал ухо, шею, подбородок, скулу, шепча:

— Прости! Прости! По моей вине тебя чуть не убили… чуть не потерял избранную… — судорожно вздохнул, а потом, словно был обязан это сделать, объяснил. — Меня учили убивать, защищать собственную спину — ни разу в жизни не защищал кого-нибудь в бою. И забылся, отошел чуть дальше, чем имел право, и чуть не потерял тебя… вас обоих. Не услышал, а он сверху напал. А я не заметил… Проворонил, чуть не потерял. И если бы не этот альбинос… я сдох бы рядом с вами, Хель!

Слова из него выплескивались сбивчивым потоком, ему сложно было говорить, я чувствовала это. Сложно осмысливать собственный, почти смертельный промах и понимать, что именно мог потерять. Его трясло, и объятия сильных рук становились почти удушающими. Рейн испугался за меня, и этот страх никак его не отпускает. Я видела по почти черным глазам, что он боится даже расслабить руки, не то чтобы опустить на землю. Он буквально сходил с ума от страха за меня, и это меня тоже испугало. Прижалась к его губам, а потом целовала лицо, касаясь нежными успокаивающими поцелуями глаз, висков, щек и даже ушей. Гладила загнутые рога и шептала, как сильно его люблю и что все уже хорошо.

Из приступа сумасшедшего мужского страха за свою женщину нас вывел стон Кервааля. Меня с большой неохотой отпустили, сжимая руки в кулаки, и я подошла к Керу. Досталось ему лихо: живот располосован, да так, что кишки вылезли наружу. И он дрался с таким ранением?! Забыв обо всем, занялась пострадавшим, после лечила щеку Шану. Подошел Сунвааль, прижимая к себе руку: рубленая рана до кости. Затем подлатала остальных своих спутников. Нападение не прошло даром не только для напавших, но и для нашего отряда. И я возносила благодарственные молитвы Высшим и богам за то, что помогли нам, защитили.

Закончив лечение, снова оказалась на руках Рейна, а Дартвааль держал возле себя Хема, положив ладонь ему на плечо. Выглядел золотоволосый блондин мрачнее некуда, наверняка солидарен в самобичевании с Рейном, ведь его-то как раз воспитывали и готовили защитником.

Зато Снежок, который под общие уговоры, наконец, решился выбраться из пещеры, в одночасье сделался героем, И стоило демонам высказать две скупые похвалы в его адрес, еще и хрипло довольно похихикал, глядя на своих соплеменников, пока все садились в седла, чтобы продолжить путь. Хотя остальные лошвары в этой битве пострадали не меньше своих хозяев. Но кто будет считать их раны, когда белый спас жизнь наследника, и неважно, каким образом, главное — сам факт, так что лошвары шли, понурив головы, быстро унося нас с места нападения.

А жуткие, изуродованные и обезглавленные трупы погибших демонов, на которые я старалась не смотреть, остались лежать на тропе. Над ними уже кружили пернатые падальщики, пока их отпугивали лишь оставшиеся в живых чужие лошвары.

С одного из них, принадлежащего убитому Мероваалю, Сунвааль снял красивое седло и закрепил на Снежке, который под грозным взглядом демона при этом даже не дернулся. Лишь бросил на меня короткий возмущенный взгляд, вызвав усмешку: с этими демонами уже превращаюсь в циничную практичную женщину, которая не против воспользоваться трофейным седлом… Жуть!

Светляк парил перед нами, тускло спокойно мерцая — надо бы подкормить нашего малыша, а то столько сил потратил на защиту подопечных.

Часть 5

Через два дня после кровавого столкновения мы спустились в долину с яркой сочной зеленью. Пение птиц оглушало, цветы пахли одуряюще, влажный воздух облепил тело — все раздражало неимоверно. Слишком жарко, слишком ярко, слишком шумно и… стоило рукам Рейна забраться под мою рубашку и погладить живот, подбираясь к груди, как я забыла обо всем, что до этого раздражало. После нападения он не выпускал меня из рук — впрочем, как и Дартвааль Хема. Хмурый защитник второй день держал наследника на своем лошваре и постоянно напряженно всматривался в окружающий пейзаж.

На ночлег остановились у озера с водой невероятно изумрудного цвета и что самое удивительное — холодной. Я настолько устала, вспотела и соскучилась, что, не раздумывая, откликнулась на предложение Рейна искупаться — и плевать, если нас кто-либо услышит. Впрочем, купание, как и наше бурное соитие, было недолгим, зато принесло необходимое облегчение.

А утром ждал сюрприз. Рейн попросил переодеться в платье, которое приобрел в городе драконов, сказав, что к вечеру мы должны будем добраться до Преисподней, и он хочет, чтобы я, как мать наследника, не чувствовала себя неловко в походной одежде и выглядела достойно.

Платье, которое я с трепетом и восторгом достала из свертка, оказалось весьма и весьма своеобразным… костюмом. Шелковые красные шаровары на широком, украшенном бисером поясе, с такими же манжетами внизу. Сверху полагается надевать топ из красной парчи на двух бретельках со шнуровкой сзади, оголяющий большую часть живота и спины. А поверх этого безобразия мое тело окутал невесомый прозрачный золотистый палантин из газа, который я закрепила на талии плетеным золотистым шнуром.