Ольга Гусейнова - Путевой светлячок

— Главное, он осознал! И лучше поздно, чем никогда! А еще главнее, что я люблю тебя за всех — надеюсь, моей любви хватит?!

Я отложила заляпанное слезами письмо и уткнулась в обнаженную грудь мужа, с удовольствием вдыхая его аромат. Наш сынок, почувствовав присутствие отца, заворочался, вызвав мое «ох», поэтому ответила так:

— Хватит! И мне, и нашим детям!

Эпилог

Зависнув в воздухе, я осмотрел лежащее на мраморном полу тело мужчины, точнее — свое собственное, совсем недавно бывшее моим. Стоит честно признаться, с легкой досадой отметил я, что отнюдь не красавец, весьма внушительной комплекции, с черными волосами, плотным покрывалом раскинувшимися вокруг головы. И даже будучи мертвым, внушаю страх окружающим. Вон как жмутся к стенам присутствующие здесь высшие демоны, чтобы защитники Владеющих, не дай Высшие или боги, не сочли их виновниками в убийстве Повелителя. Мысленно мстительно усмехнулся — жалкие твари!

Я с некоторым болезненным интересом наблюдал за происходящим. Как на коленях возле моего бренного тела убивалась Хелечка — мама. Я ощущал ее боль из-за собственной кончины, страх и отчаянье. Искренние чувства грели мою промёрзшую душу, усиливая любовь к этой почти девочке, которая так неожиданно и невольно стала моей приемной матерью.

Рядом с ней встал на колени Хем-младший — мое новое тело. Пусть все пройдет удачно, а то не хотелось бы шляться между мирами до скончания времен. Так же придирчиво, как свое мертвое тело, осмотрел новое. Парень вырос, и даже бушующие у всех двадцатилетних юнцов гормоны не сказываются на нем. А маленькая частичка моей души сейчас тоскливо скулит и зовет к себе, желая соединиться.

Позади мамочки застыли Рейнвааль с двенадцатилетним сыном. Брат держит на руках двухлетнюю дочь, которая плачет, уткнувшись ему в шею. Эта малышка тоже искренне меня любила, и я отвечал ей тем же, а вот щенка Хельвины и Рейнвааля ревновал к обеим нашим девочкам, презирая себя за низость. Стыдно и глупо, конечно, ревновать к мальчишке, младенцу фактически, но любого демона любовь к матери в бараний рог свернет, не только меня. Хотя и мне, и мальчишке всегда приходилось соблюдать худой мир и улыбаться друг другу, ведь мы оба — сыновья Хельвины и любим ее. Каждый по-своему любим!

В грудь недавно бывшего моим тела был вонзен кинжал с филигранной ручкой, оставивший черный магический шлейф, который тянется к своему хозяину — моему убийце. Есть в жизни справедливость — хоть сейчас смогу узнать, кто рискнул заплатить своей душой за мою смерть.

Снова мстительно усмехнулся, ведь этот глупец не знает, как любят шутить Высшие. Лишившись души, мой убийца быстро сойдет с ума, превратившись в жалкого раба того, кому продал свою сущность за трон Повелителя демонов, так и не успев насладиться триумфом. Уж я позабочусь!

Последовав за невидимым никому, кроме меня, шлейфом черной магии, почти вплотную подобрался к одному из высших. Не в силах пока отомстить, злобно рассматривал убийцу. Ярко-красные волосы заплетены в тугую косу, зеленые глаза излучают ненависть и торжество от победы над противником. От переполняющих его эмоций трепещут крылья тонкого правильного носа. Этот трепет и торжество в глазах выдают демона, но увидел их только я один. Для всех остальных он — безмолвная, равнодушная к происходящему статуя. Но я запомнил тебя, эро Нарвааль! Ты проклянешь свою мать, давшую тебе жизнь, я постараюсь.

Почувствовал зов и полетел обратно к своим телам — мертвому и живому. Трясущимися руками Хельвина сняла с шеи артефакт, который поможет мне выжить в этой ситуации и который я смог доверить только моей матери. А затем повесила на шею Хему-младшему. С нежностью и тревогой коснулась его лба материнским поцелуем и, сжав в руке хрупкий голубоватый кристалл, раздавила, тихо прошептав заклинание, которое я заставил ее вызубрить.

Зов — тоскливый, болезненный — кусочка души Хема заставил устремиться к нему, но я успел услышать презрительный шепот одного из высших демонов, не входящих в Совет:

— Какой из этого молодого, равнодушного ко всему щенка Повелитель? Слабый никчемный мальчишка! Его либо раздавит Совет, либо Обобщающий подгребет всю власть под себя. Слабак, а не Повелитель…

Дальше дослушать не успел: стоило коснуться груди моего нового тела, как все вокруг на мгновение накрыла темнота. Первый момент слабости прошел быстро, а потом я услышал тихий испуганный голос Хельвины:

— Сыночек, ну как? Все нормально?

Открыл глаза, вдохнул полной грудью, ощущая, насколько быстро привыкаю к новому телу, чувствую своим, а потом, с нежностью погладив мать по щеке, все же ехидно ответил:

— Ну что ты, мамочка, что со мной станется-то?! Я же Повелитель Преисподней!

Хельвина смутилась, стараясь незаметно вытереть слезы, но была явно счастлива, что все прошло удачно. Рейнвааль с такой силой хлопнул меня по плечу, что я чуть не свалился на свое же бывшее тело. А потом со злобной усмешкой добавил:

— Не нервируй мать, щенок! Молод еще! Тем более, отца еще хоронить… придется.

Да уж, Рейн точно отыграется на мне, пока я физически не повзрослею. Но с этим я легко могу смириться: его любит моя мать, да и на самого брата всегда можно рассчитывать. Его влияние и ум мне сейчас как никогда пригодятся.

Окружающие замерли в недоумении: Повелитель валяется мертвый, а его семья шутки шутить изволит. Ничего, нелояльные у меня скоро все по струнке ходить будут, а еще лучше — по лезвию ножа…

Встал на ноги, помог матери, подмигнул брату и сестренке, а потом легкой уверенной походкой направился к трону. Привычно разместившись в кресле, гаркнул:

— Все свободны! — шокированные демоны стали исчезать из зала, а я продолжил. — Эро Нарвааля взять под стражу за убийство Повелителя. В пыточную его!

Затем, вычленив взглядом демона, посчитавшего меня слабаком, ткнул в него пальцем и, одарив ледяным взглядом, приказал:

— А вы останьтесь! — мне как раз нужны жертвы для Высшего, который помог с артефактом.

Судя по побледневшим лицам моих подданных, которые еще не успели покинуть зал, те начали догадываться, что в их жизни ничего к лучшему не изменится — уж я постараюсь! Теперь в жизни Преисподней простым ничего не будет!

Конец.