Ольга Гусейнова - Путевой светлячок

Все трое демонов напряженно замерли, и я наконец посмотрела на незнакомцев. Трое темных с пепельно-серебристыми волосами и серебристо-серыми глазами.

Стоящий в середине весьма представительный эльф, назвавший имя моей матери, выглядел молодо, но в его умных красивых глазах отражался слишком большой жизненный опыт и груз прожитых лет. Он смотрел на меня пристально, изучая, но не оценивая, а скорее знакомясь, узнавая, а может, вспоминая… И раз сравнил меня с мамой — значит, они были знакомы лично.

А я, в свою очередь, заинтересованно переводила взгляд с одного гостя на другого, отмечая их внешнюю схожесть не только между собой, но и со мной, постепенно догадываясь, кто они и зачем здесь. Внутри все затрепетало от радостного предчувствия, словно растаяли последние кусочки льда.

— Здравствуй, Хельвина! Здравствуй, моя девочка! — прошелестел голос незнакомца.

— Хель, он сказал, что он — твой дедушка и требует вернуть тебя ему. Я не отдам тебя никому! — ревниво прорычал Хем, будто обвиняя эльфов в обмане, а потом неуверенно спросил. — Ты же не бросишь меня?

Повелитель и Рейн напряженно молчали, но я чувствовала их взгляды. Погладила мальчика по голове, по спинке, а потом крепче прижала к себе. И сама неуверенно посмотрела на все еще незнакомца.

— Да, девочка! — мужчина печально усмехнулся. — Я — Алвин из рода Серебряных стрел, твой дед. И я приехал за тобой! Прости, что задержался. Не знал, что так выйдет, и… — мой родственник замолчал. Наверное, не хотел при демонах оправдываться.

Перевела взгляд на Рейна, спокойно сидящего с едва заметной, словно приклеенной ухмылкой на лице — и не определить, что она выражает: то ли презрение, то ли досаду, а может, скрывает другие чувства. Но стоило мужу увидеть мой неуверенный, потерянный взгляд, он своим хвостом переплелся с моим и, наконец, нарушил тягостную тишину:

— Мы хорошо с тобой знакомы, Алвин, ведем дела… иногда, а теперь еще и родственниками стали, — моего деда перекосило от злобы, а довольный Рейн снисходительным тоном продолжил, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Мне неприятно тебя расстраивать, но внучку ты не вернешь… себе. Хельвина — моя избранная и вообще МОЯ! К тому же она теперь приемная мать Наследника и, сам понимаешь, такой подарочек темным мы добровольно не отдадим. Так что в гости приезжать можешь, а мы к вам — вряд ли… Потом, может быть. Лет этак через тысячу, а может, и больше — жизнь покажет. Погостишь? Или сразу восвояси, а то дела, клан…

От наглости и пренебрежения, прозвучавших в речи Рейнвааля, меня саму перекосило от злости. Как он смеет так разговаривать с моим дедом?! Он приехал ко мне! За мной! Не побоялся демонов, а этот… демон… ни слова не сказал о любви ко мне, о невозможности расставания, а свел все к политике, интересам государства и вопросу собственности на мое тело.

Видимо, ярость, сверкнувшая в моих глазах, не осталась незамеченной ни эльфами, ни демонами. Хем прижался крепче, Черныш спрыгнул с пьедестала и направился в сторону моих родственников, Повелитель явно развлекался, а Рейн нахмурился и, предупреждая взглядом, уставился на меня.

Я же прорычала:

— Черныш, не смей трогать моих гостей. И вообще, с сегодняшнего дня можешь ночевать в моей спальне, на кровати!

Взгляд Рейнвааля посветлел, превратившись в убийственно-холодный лиловый, но я уже не боюсь. И более того, мне в кои-то веки плевать на этикет и приличное поведение.

— Хм-м-м, я смотрю, у вас с моей внучкой полное взаимопонимание и согласие, аро Рейнвааль, — ехидно усмехаясь, произнес Алвин, неожиданно расслабившись и убрав из глаз трагическую печаль и вселенскую скорбь. — Ну что ж, я рад и принимаю ваш союз, но на моих условиях! Заключим брачное соглашение, по которому ваша будущая дочь достанется моему клану. Нам необходимо укрепить столь ценный дар как магия жизни и целительство!

Рейнвааль возмущенно уставился на моего деда, а я опять прорычала:

— Черныш, спальня для тебя закрыта, но разрешаю тепло поприветствовать моих родственников. Особенно дедушку — перегрелся на солнце, пока сюда добирался, и ему бы остыть не помешало!

Повелитель, до этого с обычным ледяным выражением лица наблюдавший за всем этим безобразием, подперев подбородок кулаком, откинул голову и громко, не сдерживаясь, расхохотался, признаваясь сквозь слезы:

— Хель, я уже люблю тебя не меньше, чем Хем!

Мой малыш тоже улыбался, глядя то на свою старшую «половину», то на меня. А котик обиделся (видимо, на меня), отвернулся, развалившись между эльфами и нами. Но темные родственнички уже с опаской поглядывали на него.

— Приглашаю всех на ужин, — предложил Повелитель, чем заслужил мое признание, впору тоже в любви признаться, потому что не знала, как выйти из глупейшего положения, в которое сама себя опрометчиво загнала. Но затем, повернувшись к нам с Рейном, добавил с иронией. — В ваше крыло! Хельвина прекрасно справляется с хозяйством Преисподней и теперь туда несут все самое вкусное с кухни.

— Мельвина тоже была прекрасной хозяйкой, пока ее тот светлый не украл у нас, — проворчал дедушка, снова с печалью посмотрев на меня.

— Надеюсь, Алвин, ты меня гораздо выше оцениваешь, чем своего зятя? И не думаешь, что я позволю своей избранной уйти за грань раньше меня? — проворчал Рейн.

— Дороже — точнее будет… — с определенным сарказмом ответил глава Серебряных стрел, а у меня зачесался язык, чтобы вновь попросить Черныша об услуге.

Мы встали и спустились к эльфам. Алвин держался рядом со мной и внимательно рассматривал, а потом не выдержал: маска бесстрастности слетела, он с болью в глазах обнял меня и выдохнул:

— Глаза — мои, а в остальном ты — вылитая Мельвина! Обе похожи на бабушку. В следующий раз возьму жену с собой, она очень хочет увидеть тебя. Тяжело перенесла потерю Мел и с трудом пришла в себя.

Неуверенно улыбнулась деду, с радостью слушая его, ведь я почти ничего не знаю о семье мамы. Отец не любил говорить о темных родственниках, и сейчас я не могу понять, зачем он столько лет терпел мое присутствие?! Почему после смерти мамы не отправил к деду сразу? Мучил и меня, и себя!

Представила Хема деду, а он познакомил меня со своими двумя спутниками:

— Эруин — твой кузен! А это Лаврин — несостоявшийся жених.

Я с большим любопытством, чем следовало, рассматривала Лаврина. Впрочем, так же как и он меня. Красивый, статный, хвост с серебристой кисточкой, словно флиртуя, покачивается из стороны в сторону. Если бы не Рейн, то, возможно, мой брак с кандидатом от дедушки не был бы таким уж печальным и вынужденным.