Смерть - лучший учитель - Крис Войт
— Меня никто не ценит, черт возьми! Они должны больше прислушиваться к единственному сыну графа! Никакого почтения и уважения! — гордо расправив щуплые плечи, бубнил парень, удивительно походя на недовольного трехлетку, которого отец не взял с собой на охоту.
— Ты в скольких битвах поучаствовал, а? — спросила я, когда мне уже осточертело слушать этот поток жалоб.
Мальчик осекся и смерил меня презрительным взглядом.
— Да уж бывал. Не переживай, мы тебя защитим, как и всех остальных.
— Позволь не согласиться. Видишь ли, лично я только за последний год участвовала в двух крупных сражениях. В одном, где нас осаждала большая армия, нас спасли лишь деканы Академии, в другом я и лишилась подвижности. Еще была масса мелких драк и потасовок. О налете на Свивден слышал? Я там дралась вместе с наемниками. Но дело не в том. Я просто отлично понимаю, что все мои знания — большей частью голая теория, которой меня пичкали учителя. Я могу лишь предлагать маневры, придумывать фокусы и тоже скрипеть мозгами. Но насколько мои идеи выполнимы и имеют смысл, могут понять только те, кто прошел не один десяток сражений, — я кивнула на мужчин, сгорбившихся над картами и свитками вокруг широкого стола. Они поглаживали бороды, хмурились, бессознательно потирали старые шрамы и что-то тихо, вкрадчиво обсуждали.
— Поэтому не расстраивайся. Боюсь, у нас, молодежи, весь солидный опыт войны еще впереди. Как это не грустно. Если, конечно, мы переживем эту битву.
Графенок надменно фыркнул и гордо ушел обратно к столу. Но больше он рта не раскрывал, только молча потягивал вино из резного кубка и внимательно слушал своего отца, военачальников и архимага. Я тоже налегла на спиртное, понимая: если и есть момент напиться и немного отдохнуть — то только сейчас, когда все главное уже сделано и остается только томительное ожидание прихода противника.
Не знаю какая магия меня донесла до постели и уложила спать, но проснулась наутро я в своей маленькой комнатке. По сравнению с последними месяцами постель и обстановка здесь казались роскошными, а собственный жаркий камин — так и вовсе верхом блаженства. У изголовья на длинном столе меня ждал тазик с водой, бадья, кусок мыла и горячий завтрак. А рядом лежали легкие пластинчатые доспехи. Сегодня, скорее всего ближе к ночи, войска врага доберутся до нашего маленького замка.
Я подкатила к окну и задумчиво потягивала теплое молоко, глядя, как за окном идет снег. Зима пришла и осталась буквально пару недель назад, проявляясь не только снегопадами, но и постоянным морозом, низкими серыми тучами и особым отсутствием запахов и звуков. Воздух казался безвкусным, вымороженным и стылым, ветер бросал в толстое стекло пригоршни снежинок. Одинокое дерево во дворе медленно сгибалось под тяжестью снега, который все падал и падал.
Картина казалась на удивление мирной, почти нереальной, как сон из детства. Словно я снова сидела на ковре у камина в далеком Крелонтене, в огромном замке, высеченном в скале. Огонь тихо потрескивал, а за окном была такая же точно зима, тихая, спокойная. В такие минуты нужен кров над головой, жаркий камин и чьи-то теплые руки. И весь остальной мир уже совершенно не важен.
В груди неприятно заныло, словно кто-то вворачивал ржавый шуруп прямо в сердце. В какой-то момент я так увлеклась своей печалью, беспомощностью, желанием начать новую жизнь, что просто не заметила, что бросила старую на полпути. Я оставила тех, кто меня любит, переживает и беспокоится. Где-то далеко Элька совсем одна, в Академии, куда она пошла со мной за компанию. Где-то в своей комнате мечется Натаниэль, убитый горем и волнениями, его душат обязанности декана и желание пойти снова искать меня по свету. Громко ругается на прогульщицу Фредерик, расстроенно поглаживает бороду Роберт, пытаясь успокоить двух других деканов. А братья…
Где-то заснеженные пики Крелонтена и, может быть, дядя стоит у окна и смотрит на Великое озеро через пелену снега, думая обо мне.
А у меня нет сейчас даже возможности передать им весточку, даже просто рассказать, что я жива. Или предупредить, что скоро могу умереть в битве. Если город падет, семья и близкие никогда ни о чем не узнают. Сколько членов нашей династии вот так же просто пропали? Мне вспоминались рассказы о трех братьях из того же поколения, что рыжая Ника. Если мы проиграем, повестей будет уже четыре.
Чувство вины тихо грызло изнутри, подогреваемое пониманием, что слишком поздно для попыток все исправить. Сегодня к ночи враг уже будет под стенами этой крепости, которая, по-видимому, когда-то принадлежала исчезнувшей расе лиохов.
Я вдруг отчетливо поняла — тем «своим» человеком, что рассказывал деканату о ситуации в стране Императора, и был Корелан, бывший ученик Академии. Это с его слов Натаниэль узнал об истории с лиохами, это благодаря ему мы и нашли Шина.
Но все эти разгадки и сотни вопросов, что зарождались каждую минуту, в данный момент не имели значения. Враг скоро будет у стен. Нужно воевать. И либо победить, либо достойно погибнуть.
Глава 38
Весь день прошел в страшной суматохе и беготне, мы пытались закончить сразу все, в результате нас охватывало отчаяние — мы ничего не успевали. Наверное, это сказывался стресс предстоящей битвы: все самое важное давным-давно готово, а множество других идей уже попросту не понадобятся. Но мы все равно работали, до самой ночи, пока пелена снега не посинела, а затем и вовсе опустилась непроглядная ледяная тьма.
Меня передернуло от воспоминаний о Штормовых Пределах, и я ушла с крепостной стены в теплую, закрытую от всех ветров башню. Этажом выше, на плоской крыше, мерзли дозорные, напрягая глаза и вглядываясь в беспросветную ночь.
А здесь, в небольшом круглом помещении без окон, вокруг жаровни расположились командиры и военачальники, ожидая подхода войск противника. Лучники сидели по галереям, в укрытиях, ежась от пронизывающего ветра и кляня врага, что решился нападать в такую погоду. Я слышала тихие пожелания, чтобы Император замерз по дороге и сдох в канаве, но это были лишь пустые надежды и мечты.
Через час дозорный доложил — черная армия вышла из леса и приближается к нашей крепости. Еще через пятнадцать минут мы заметили вспышки огня, суету и крики где-то за пеленой снега.
— Наши диверсанты добрались до катапульт, — заметил граф, напрягая глаза и вглядываясь в ледяную тьму. Там продолжало что-то гореть, затем возня почти смолкла, но тут же в черное небо взмыли сразу несколько ярких огней — пять зеленых
